Подкидыш

  Саркис выделялся в сборной своим темпераментом и борцовским прошлым, неплохим юмором и весёлым характером. Они с Семёнычем разбили технику Фомина на связки и нарабатывали контрприёмы, а потом провели тренировочный спарринг пять по пять. Время от времени подходил Сергей Сергеевич и вносил свои корректировки. Два тренировочных часа пролетели быстро.

  Когда Семёныч с тренером шли к своим машинам, Сергей сказал:

  - Знаю, Семён, ваше отношение к официальным "каратэковским" соревнованиям, но... Может поедем в Японию? На "мир"? У вас форма... вон какая... Вы же мне сами пять лет назад пообещали, что в форму войдёте через шесть лет. Я ещё тогда вас звал... Помните?

  Они стояли на улице, возле машины Сергея.

  - Помню, конечно... Не интересно мне это. Да и правила... До малейшего касания... Вы же знаете... Я привык и на лицо принять, чтобы противника раззадорить...

  - Да понимаю я вас, - сказал тренер. Морды им набьёте, да и всё...

  Семёнов усмехнулся.

  - Надо подумать... Хотя... Спонсор у меня есть... - Он вспомнил про миллион баксов и центр пополнения ресурсов.

  "Вот куда можно направить инопланетные денежные потоки... На поддержку Российского спорта", - подумал Семёныч.

  - Записывайте, - сказал Семёныч, пожал руку тренеру и зашагал к своей машине, стоящей за территорией спорткомплекса.

  - Если доживу, поучаствую, - сказал он уже сам себе.

  Грея дизель, Семёнов вспомнил дневной разговор с другом, по поводу той машины.

  * * *

  - Семён Семёныч, привет, это Сергей.

  - Привет, Сергей Владимирович, слушаю.

  - Машина чистая. Собственник и водитель - Комаров Пётр Владимирович, двенадцатого ноль первого восемьдесят второго года рождения. Есть адрес регистрации. Ребята отсняли его документы. Сбросить вам на телефон?

  - Конечно, Серёжа, спасибо тебе. Страховка у него есть?

  - Есть. Сфотали...

  - Спасибо...

  - Тут... Странности... некоторые... - Сергей посопел в микрофон. - Слегли те ребята, что машину досматривали, в больничку. С пищевым отравлением. Как только тот тип отъехал, так сразу и проблемы у них обоих начались.

  - Может беляшей Тавайзовских поели?

  - Божатся, что только домашнее ели, каждый своё... Мужики взрослые, давно на дороге стоят. Те абы что кушать не будут, сам понимаешь...

  - И что ты думаешь? Про мужика? Сглазил он их, что ли?

  - Добрый, такой, говорят. Хорошего дня им пожелал.

  - Ну вот, а ты на человека наговариваешь... Всё, Серёж, хорошего и тебе дня, - Семёнов рассмеялся.

  - Тьфу на вас, Семён Семёныч.

  И Семёнов почувствовал, как Сергей закрылся от него барьером. Он аж телефон в сторону убрал, так из него повеяло холодом. Только что было тепло, и вдруг... Физический холод.

  Связь прервалась, а Семёнов с удивлением смотрел на телефон. В голове, как на экране, возник список возможностей его организма и замигали позиции: "ментальность" и "магия".

  "Значит что-то работает... А что такое ментальность? Ментал, ментол... мент... Тьфу, .... Чувства, что ли?" Но, глянув в интернет-поисковик, увидел - разум... То есть, разум у него - двойка? Хрена себе... Это по каким стандартам?

  Он ещё раз просмотрел список, чётко высветившийся у него в голове. Если по таким стандартам считать, то пункт "интуиция" - восемьдесят, это что-то запредельное. А сейчас, значит сработала его магическая единица? Тогда у Серёги сколько магии?

  - И на том спасибо, - поблагодарил неизвестно кого Семёнов. - Интуиции стоит больше доверять, однако. На неё и силу одна надёжа. На ментальность мою, надежды нет. Сила есть - ума не надо, - вздохнул он.

  * * *

  Вспомнив всё это, и перебрав варианты своих дальнейших действий, Семёныч поехал домой.

  Споткнувшись в прихожей о мелодично звякнувший рюкзак, он подхватил его за лямки, занёс в зал и со словами: "Пополним ресурсы, твою маму", выставил его содержимое в "закрома родины", как он называл шкаф с НЗ , в котором на полках стояла соль, сода, растительное масло, тушёнка и другие консервы.

  В "закрома" попадали продукты из излишков. Пожадничав при закупках, Семёныч, придя домой, лишнее убирал в шкаф... Так и накапливалось. И шкаф для одежды превратился в "закрома". Собственно, носимых вещей в доме у Семёныча было не много. Пара костюмов, пара джинсов, пара белых рубашек, пара синих, пара шорт, пара футболок.

  Наскоро перекусив, Семёныч лёг на диван и закрыл глаза, решив мысленно поработать над планом мероприятий, а потом перенести его на бумагу. При словах: "надо подумать", у Семёныча моментально возникла перед глазами цифра "два" - уровень его разумности.

  - Вот суки, - сказал он, - так и комплекс неполноценности можно заработать...

  Но вдруг снова проявилось подобие экрана, на котором побежал текст плана, как он привык годами и сам писать, и требовать от подчинённых: пункт, исполнитель, срок исполнения, пункт, исполнитель, срок исполнения. И так всё, что он уже придумал.

  А сейчас, текст возникал тогда, когда мысль ещё не успевала сформироваться, и буквально через две минуты, к имеющимся, добавилось ещё пять пунктов. Даже на мысленном экране план выглядел солидно.