Ружичка

Сразу за мостом начинался центр города. С одной стороны всё той же улицы Ленина высились трёхэтажные здания Главпочтамта и Дома быта. С другой стороны раскинулся пёстрый базар, и возвышалась, мрачная на его фоне, коробка только что отстроенного универсального магазина.

Чтобы не умереть с голоду, я купил банку килек в томате и две бутылки пива «Жигулёвское». Сложив провизию в непрозрачный целлофановый пакет, пошёл по направлению к набережной. К этому моменту там уже толпились местные проститутки и приезжие женщины лёгкого поведения. Ни одна из них моего внимания не привлекла.

От соленой воды, жары и загара у всех этих людей пропадало ощущение стыда, городские платья начинали казаться пошлостью, и на прибрежном песке появлялись женщины, кое-как прикрытые татарскими полотенцами, и мужчины, похожие на изображения на этрусских вазах…

Впрочем, ничьего внимания я тоже не привлёк.

Все промтоварные магазины по причине позднего времени уже закрылись, а в продовольственные я больше не заходил. Заглянул на Главпочтамт, который, в отличие от своего московского собрата, общественного туалета у себя на территории не имел. Но, ведь, где-то туалет был. Придётся искать.

На первый взгляд, дела с пивом и с пивными кружками в городе Адлере обстояли удовлетворительно. Четыре точки вовсю торговали этим замечательным напитком. Кроме того, мне на глаза попалось несколько автоматов, которые за определённую сумму круглосуточно наливали в кружку всем желающим некоторое количество пены с пивом на донышке. Автоматы реагировали на монеты, достоинством 10, 15 и 20 коп.

За монету номиналом 20 копеек, налив был обычным. За 15-копеечную монету – полкружки, а за 10 копеек – совсем мизер. Мне особенно понравилось пиво из автомата, что стоял у единственного в городе Адлере подземного перехода.

В тот момент, когда я угощался из него пивом, мне в голову пришла очередная мысль-прозрение, что купленную банку рыбных консервов, при всём желании, открыть не удастся, так как ни ножа, ни другого, подходящего для этой цели приспособления, у меня в хозяйстве не было.

Понадеявшись на Константина, я прибыл в Адлер безоружным.

Одалживаться у отиравшихся возле автомата личностей мне не хотелось, поэтому я направился в сторону предприятия общественного питания, чьи двери были гостеприимно распахнуты, несмотря на то, что время уже перевалило за 20-00.

Консервы могли подождать. Филеас Фогг был членом Реформ-клуба, и только…

Самым популярным, считай – единственным, блюдом в столовой оказалась жареная колбаса с гарниром из перловой каши серого цвета. Я молча съел этот шедевр местного кулинарного искусства и заскучал. Чем успокоил душу, так это тем, что украл в столовой пачку салфеток, намереваясь использовать их для вполне конкретных гигиенических целей.

Как выяснилось немного позднее, такая предусмотрительность после поглощения перловки оказалась отнюдь не лишней. При том, что туалета в городе я пока не нашёл.

Впервые провожая Ружичку домой, я из последних сил мечтал хоть о каком-нибудь туалете. Три литра «Ячменного колоса» распирали створ и рвались наружу как Ангара перед водопропускными сооружениями Братской ГЭС. Поддерживать разговор удавалось уже с огромным трудом. Ещё труднее было сказать об этом Ружичке.

Я бы лопнул, если бы не увидел кошку. Направляясь куда-то по своим делам, она мелькнула у строительного вагончика, стоявшего на небольшой заасфальтированной площадке между домами.

- Подожди, это же наш кот! – радостно воскликнул я и рванул за вагончик. Остальное было делом техники.

- Извини, у нас кот пропал, - хотел сказать я в своё оправдание, когда вернулся, но не сказал. Из-под вагончика к ногам Ружички натекла огромная лужа «Ячменного колоса». Все слова застряли у меня в глотке. Я стоял болван болваном и не знал, что делать. Ружичка молчаподошла, взяла меня под руку и поцеловала в щёку. Моё сердце остановилось и снова пошло.

Любви люди стесняются больше, чем секса…

Беглое ознакомление с меню других предприятий общественного питания подтвердили мои догадки насчёт популярности в Адлере жареной колбасы с гарниром из перловой каши. Из-за неудовлетворённого чувства голода мне пришлось ещё раз посетить столовую, но уже другую, расположенную совершенно в ином помещении на противоположной стороне улицы.

Изъев там порцию огуречного салата, я ушёл, прихватив с собой пару ложек и два гранёных стакана. Потом заглянул в кафе, что располагалось неподалёку от кемпинга, из стоявшей на столе пол-литровой банки щедро отсыпал себе соли, почти до половины наполнив ею пустой пакет из-под молока, который, слава богу, хоть на это сгодился. Сочтя свои расчёты с общепитом законченными, удалился восвояси.

Дома выпил пива и залёг в койку. Потом раскрыл книжку и погрузился в чтение купленных на вокзале за 35 копеек «Вечеров на хуторе близ Диканьки». Припомнил, что у нас в классе бестселлером была новелла под названием «Майская ночь или утопленница». В том же киоске «Союзпечать» продавалась «Дикая собака Динго» в бумажном переплёте, но я не стал её покупать, не захотел, да и стоила она 43 копейки.

Мои мысли вновь возвратились в Москву. Я представил себе Ружану Анатольевну неглиже, отогнал лысого и крепко уснул. Снились мне чёрные коты, которые жадно пожирали непотрошеную сырую рыбу.

Проснулся от громких голосов под окном. Две армянки ругались между собой на непонятном языке. Часы показывали 9-00 утра. Я распрямил указательные пальцы обеих рук, заткнул ими уши и снова заснул. Окончательно проснулся в 12-00. Посетив расположенный во дворе кемпинга скромный в своей простоте гальюн, отправился в камеру хранения, где в обмен на жетон № 4901 получил назад свою ручную кладь. Бутылка портвейна была на месте, но 35 копеек сдачи армянин мне так и не отдал. Ладно, потом с него получу, когда Константин приедет. С сумкой я вернулся домой и только потом поспешил в город, чтобы добыть себе пропитание, а заодно, попить пива.

У подземного перехода из-под полы шла бойкая торговля варёной кукурузой. Я остановился и выложил 50 копеек за один светло-жёлтый початок с крупными блестящими зёрнами. Сокрушаясь по поводу столь неимоверных денежных трат, с початком в руке направился к автомату. Тот скупо наполнил мне кружку холодным пивом.

- Именины сердца, – подумал я после того, как съел кукурузу и запил её живительной влагой. Поставил пустую кружку в приямок автомата и пошёл дальше.

Зашёл на Главпочтамт и до востребования оставил письмо Константину, где указал координаты своего местопребывания. На всякий случай, вычертил на обороте телеграфного бланка и тоже сунул в конверт план-схему центральной части Адлера, изобразив и подземный переход с автоматом по продаже пива, и каменный мост через Мзымту, и кемпинг «Южный», и свой коттедж № 9.

Потом за три копейки купил простую почтовую открытку и отправил её на столицу бабушке, наказав Марии Петровне оказывать всяческое содействие Ружичке, если та, вдруг, надумает податься ко мне в Адлер.

В универсальном магазине за 75 копеек приобрёл большой нож с волновой заточкой для резки хлеба (клинок 18 см, рукоять - синяя пластмасса - 8 см, на лезвии клеймо "нерж", далее неразборчиво), убрал его в пакет и, чувствуя себя готовым к разного рода неожиданностям, направился на рынок.

Есть ли у вас план, мистер Фикс?...