Вынуждена принадлежать тебе

– Взяла, – сразу отозвалась я, глядя перед собой.

– Анализы?

– Да, – я сразу передала документы в его руки. Бегло пробежав по ним взглядом, Гордеев отложил бумаги в сторону.

– Отлично. Мне срочно нужно слетать в Италию. А раз я уже заплатил за тебя, то придется взять с собой, – хмуро сказал он.

– А надолго? – встревожено поинтересовалась я, повернув к Давиду голову. – Я не взяла вещей.

– Я разрешил тебе говорить? – сердито спросил мужчина, не удостоив меня взглядом.

– Нет, – я потупила взгляд и отвернулась.

– Не забывай о правилах. Тебе много не понадобится. А те тряпки, что ты носишь, вещами назвать сложно. Сними это уродство и выброси в окно, – он преклонился и опустил стекло с моей стороны.

Впереди сидел водитель, рядом с ним тот мужчина из охраны. Мы ехали в аэропорт, где точно будут люди и обслуживающий персонал. Неужели мне придется идти в одном белье?

– Остановить машину, ты выйдешь? – грубо уточнил Давид и щелкнул пальцами, после чего водитель начал сбрасывать скорость.

Он предлагал мне покончить с контрактом, если я не готова его соблюдать. Но я не смогу выплатить неустойку, мне нужны его деньги!

– Нет, хозяин, – дрожащим голосом ответила я, после чего уверенно схватилась за подол платья и стянула его через голову. Выбросив ткань в окно, я поправила волосы и села ровно, до боли сцепив лежащие на коленях пальцы в замок. Иначе я бы пыталась прикрыться, сгорая от стыда и чувства собственной ничтожности.

– Другой разговор, – важно произнес мужчина, кивнув водителю, который смотрел на него через зеркало заднего вида. Машина вновь разогналась, а Давид разрешил мне закрыть окно.

Я почувствовала не себе его любопытный взгляд и не стала противиться, когда он положил руку на моё колено и скользнул вверх по бедру. Я чуть раздвинула ноги, чтобы не мешать движению и еле заметно вздрогнула, когда он накрыл горошину ладонью, начав массировать. Он делал это слишком нежно и аккуратно, что на контрасте сегодняшних эмоций сыграло феноменально. Его ласка находила отклик в моем теле: сердце заколотилось, дыхание сбилось, жар растекся по бедрам и я начала возбуждаться.

За этим противоречием ощущений и не заметила, как мы приехали к месту назначения. Четко уловила этот момент лишь, когда машина остановилась, в салоне зажегся свет, водитель посмотрел на нас через зеркало заднего вида, но Давид не перестал массировать горошину, наоборот скользнул пальцем ниже, чтобы ощутить мою влагу. Я закусила губу и вдавила ногти в ладони, чтобы не дернуться.

– Давид Александрович, всё готово, можете проходить, – сообщил охранник, открыв дверь с его стороны. Я не смотрела на него и старалась ни о чем не думать, фокусируя взгляд на спинке переднего сидения.

– Хорошо, – ответил он мужчине, после чего легонько шлепнул меня по чувственным губам, добавив: – Пошли.

Клиент убрал руку и вышел из машины. Меня бросило в жар, и я открыла пассажирскую дверь, позволяя холодным дуновениям ветра упасть на обнаженную кожу. Ноги бесстыдно горели, между ними скопилась влага, пропитав белье. Мне казалось, что сейчас все это увидят и будут тыкать пальцами. Но я должна была сделать это, иначе нас с отцом убьют. Более того, теперь мне мало одной недели и пятиста тысяч, необходимо вырвать пролонгацию хотя бы на два дня, иначе мне не хватит денег и для банка, и для бандитов.

Давид тем временем уже поднимался по ступенькам частного самолета, его встречали два пилота и две стюардессы в красивых формах. Он замедлил шаг, заметив, что я не иду следом. Еще один прокол и он избавится от меня, поэтому я больше не имела права медлить или бояться.

Я вышла из машины, представ перед кучей незнакомцев на высоких каблуках в одном лишь кружевном белье. Ещё несколько шагов и я вплотную подошла к ступенькам. Казалось бы, что они должны вести в рай… Но сейчас, с каждым шагом приближаясь к небу, я буквально чувствовала, как падала в бездонную пропасть.

Глава 4. Стоны над облаками

Я впервые зашла на борт самолета, так что не особо понимала, как здесь всё устроено. Я прошла к удобным креслам и села туда, куда мне указал Давид. Белоснежное сидение было мягким и удобным, но я могла думать лишь о том, как к нему прилипнет голая кожа. Мне было неловко и неуютно в собственном теле, но я старалась держаться и не демонстрировать эмоции во всей красе. Мысль о том, что по прилету мне нужно будет выходить из самолета только в нижнем белье, душила отчаянием. Тогда я пожалела, что не выпила успокоительного перед поездкой.

Когда самолет пришел в движение, я обхватила руками ремень безопасности, застегнутый вокруг живота, и прикрыла глаза. Странное ощущение, пугающее и будоражащее одновременно, чем-то напоминающее моего хозяина. Он пугал меня своей непоколебимостью, холодным спокойствием и отсутствием нежности во взгляде. В нём никогда не читалось ничего кроме похоти или строгости. Но при всём этом, было в нём нечто притягательное, в его прикосновениях, точнее, в умелости этих прикосновений. Да и харизма его была почти физически ощутимой. Она излучалась мрачным сиянием, вызывая двоякие чувства: вроде хочется отвернуться, но не получается, ведь свет завораживает.

Мы оторвались от земли, и только после этого я открыла глаза, выглянув в иллюминатор. Самолет ещё некоторое время поднимался в небеса, а потом выровнялся и стал «плыть» между облаками, как огромный кит. Мне разрешили отстегнуть ремень, но я не торопилась с этим.

– Принести выпить? – поинтересовалась одна из стюардесс, подойдя к Гордееву.

Они были одеты в строгую униформу: бордовая юбка-карандаш по колено с разрезом сзади, белоснежная рубашка с длинным рукавом, расстегнута на три верхние пуговицы. На шее завязан невесомый шарфик желто-бордового цвета. Волосы собраны в объемный пучок, мне казалось, что должна быть пилотка, но её не было. Туфли лодочки на устойчивом каблуке. Макияж броский, но красивый. Тонкие, длинные стрелки, подкрученные ресницы, немного выделены скулы, красная помада на пухлых губах. Обе блондинки, среднего роста, стройные, с красивыми фигурами.

– Да, как обычно. А ей фирменный напиток, – с загадочной улыбкой произнёс мужчина, кивнув в мою сторону, но не переводя взгляда. Меня это насторожило, но я почти сразу приняла решение, что выпью. Может там будет что-то крепкое или с какими-то стимуляторами для расслабления, всё равно! Мне это нужно. Я знаю, что будет, когда мы прилетим, он не станет церемониться. Лучше уж я буду расслабленной хотя бы во время полета, иначе доведу себя до нервного срыва.

Через несколько минут девушки вернулись к нам с заказом. Одна держала стакан с какой-то янтарной жидкости, вторая стопку с разноцветным напитком. Янтарь ушел к Давиду, мне передали необычный коктейль. Мужчина повернулся в мою сторону, глядя с любопытством. Я понюхала напиток, в нос тут же ударила крепость, вынудившая скривиться и отодвинуть стопку.

– Пей, – скомандовал он, прикладываясь губами к своему стакану. Я спорить не стала, сделала глубокий вдох, как перед прыжком в воду, и осушила стопку залпом, после чего сразу зашлась кашлем. Жидкость тут же опалила горло, прожигая след до самого желудка. Вкус был приторно-сладким, но очень крепким. Даже если там были намешаны какие-то таблетки, за алкоголем я ничего не разобрала.

Стюардесса забрала у меня пустую стопку, передала коллеге, а после протянула ко мне руку. Я растерянно посмотрела на Давида, и он кивнул, глядя на происходящее с довольной ухмылкой.

– Меня зовут Кристина, – приглушенно произнесла девушка. Видя, что я растерялась, она наклонившись ко мне и расстегнула защелку ремня безопасности. – Вон там стоит Оля, тебе нечего бояться, – она улыбнулась, взяла меня за руку и помогла подняться с кресла.

– Лицом ко мне, – произнес хозяин фразу, понятную только им троим.

Кристина широко улыбнулась, медленно и сексуально облизнула губы, игриво развязала шарфик на шее и сняла его. Затем прошла по салону, остановившись в центре, и развернула меня лицом к Давиду, став сбоку. С другой стороны подошла Ольга. Я растерянно смотрела по сторонам, иногда на Гордеева, что сидел с довольным и возбужденным видом, уже догадываясь, что происходит, но не желая в это верить, надеясь на чудо. Видимо, никто не станет ждать прилета в Италию, «развлечения» начнутся прямо сейчас.