Не идеальная я

– Ты не понимаешь, дети всегда дети! И наш развод их расстроит. Я им всю жизнь рассказывал про ценность семьи, что это самое важное в жизни. А тут развод. Я, значит, подвёл их. И я, конечно же, скажу им. Точнее, мы скажем, при встрече. Дети приедут в конце декабря, и тогда скрывать дальше не получится. А пока они так далеко, это не сложно. Все ж они сосредоточены на своей жизни и их волнуют они сами больше всего.

– И они не знают, что у тебя есть я?

– Нет.

Осознать эту информацию было непросто. До меня дошло, что за эти полгода нашей с ним совместной жизни я не видела ни одного его друга. Мне не особо было интересно, я сосредоточилась на нашей внутренней жизни. На нашем микромире. И даже не догадывалась, что во внешнем мире всё непросто. Я не знала его коллег. И если так подумать, даже не скажу названия его фирмы. Какая же я всё-таки тупица. Мама говорит, я растворилась в новом мужике, а на самом деле я ушла с головой в свои фантазии, а Валера мне не мешает в них пребывать

– Я понимаю, как это выглядит со стороны. Но всё не так. Я обязательно всем расскажу. Ты должна понять, я не хочу никого пускать в нашу с тобой жизнь. Ты не представляешь, как люди жестоки. Я дорожу тем, что у нас есть. Я люблю тебя и собираюсь прожить с тобой всю свою жизнь. Дай мне время перестроить мой мир под тебя. Под нас.

– На дворе двадцать первый век. А ты ведешь себя, как будто развод – это что-то запредельное.

– Мои старшие дети никогда тебя не примут. Они любят мать. Я не хочу с ними ругаться, но я знаю, сколько будет вопросов. Я оттягивал, сколько мог, понимаю, что скоро разговор случится. Не самый приятный для меня разговор.

– Что значит, не примут? А как они меня должны принять? Это вообще не их дело. У нас с твоим сыном пять лет разницы в возрасте. Я понимаю, как это выглядит для них. Но мне кажется абсурдом год скрывать, что вы разводитесь. И, кстати, не из-за меня. Я к вашему разводу никакого отношения не имею.

– Оля, успокойся, ну что ты начинаешь? Чего тебе не хватает? Семейной драмы? Признания? Мне казалось, что мы счастливы. Я делаю всё, что ты просишь. Почему тебе важно, знают ли мои дети про тебя?

– Я только сейчас поняла, что не знаю ни одного твоего друга.

– Так тебя саму не интересовало ничего, что выходило за границы садового участка. Ты из дому со мной за это время вышла раз десять. Мне что, тусовку собирать в этом доме? Да меня на смех подымут, если узнают, в каких условиях я живу.

– Что же это за друзья такие, если им так важны твои бытовые условия?

– Оля, ты правда не понимаешь? Твоя любовь к старой развалюхе – это нормально? Ты вообще понимаешь, кто я? У меня бизнес с миллиардным оборотом. Госзаказы. Два завода. Я в Москву каждую неделю летаю, как думаешь зачем? Я уже десять лет как шагнул в крупный бизнес. На меня работают больше десяти тысяч человек. А мои коллеги – люди очень высокого уровня. А друзья тоже не последние люди в городе. Я играю в эту твою игру «Рай в шалаше» ради тебя. Тебе дорого это место – хорошо, будет по-твоему. Я всю жизнь работал, чтоб так не жить, но раз у тебя другое мнение на этот счёт, я это уважаю. Меня даже забавляет твое отношение к деньгам. Никогда не видел не меркантильных женщин. За это и полюбил тебя. Замотать в белую шубу грязного щенка – это твой стиль. Спасать людей и животных – как без этого прожить. Ты настолько честная, прямая и настоящая, что не сможешь понять всех тонкостей взаимоотношений в моем кругу.

– Ты меня стыдишься? Я недостаточно лакшери для тебя? – обида переполняет меня, и мне хочется бить тарелки и плакать. О чём он говорит?

– Я тебя люблю. Очень люблю. Но ты совершенно не представляешь, в каком мире я живу.

– Я думала, что знаю.

– Ты летаешь в облаках. Мне нравится, что в тебе нет изворотливости, лицемерия и лжи. И что ты немного отъехавшая. Но, прошу тебя, постарайся понять и меня.

– Отъехавшая? Я? Да иди ты к чёрту! – я вскакиваю из-за стола и при этом рукой задеваю бокал с шампанским. Он падает и разбивается.

– Сядь, пожалуйста, давай нормально договорим. Почему ты завелась?

Подходит официант с новым бокалом, а уборщица пытается собрать осколки у меня из-под ног. А я в замешательстве – с одной стороны хочется сбежать отсюда, а с другой я понимаю, что с Валерой так нельзя. Но у меня столько злости на него, что я не знаю, как не перейти на оскорбления. Как не запустить в его улыбающееся лицо новый бокал. Я отъехавшая? Доля правды есть в его словах, и от этого мне ещё обиднее.

Залпом выпиваю бокал шампанского и ухожу в туалет.

– Очень тебя прошу, не сбегай через окно туалета в платье, на улице мороз, а гардероб в другом конце зала, – слышу слова Валеры, обращенные мне вслед.

Я захожу в туалет и делаю то, что привыкла делать в сложных жизненных ситуациях, – звоню подруге.

– Але, Машка, я неадекватная? Отъехавшая? Летаю по жизни в облаках?

– Ну да, с тобой такое бывает. А в чём, собственно, вопрос?

– Валера меня такой назвал. Он сказал, что ему стыдно друзей звать к нам в дом, там могу жить только я. А он терпит ради меня. А ещё он не сказал старшим детям, что разводится. А когда мы сегодня встретили его старых друзей, он им меня не представил.

– Стоп, мать. Давай по порядку. Ты вообще где?

– В туалете. В ресторане. Мне нужен совет, что делать?

– А какие варианты? – сонным голосом растягивает Машка. Зевает, и я слышу на заднем фоне голос её мужа Олега: «Скажи ей, что она неадекват. Нельзя людям с маленькими детьми звонить после одиннадцати. Они могут спать».

– Прости, ты спишь? Я очень извиняюсь, но мне без тебя никак.

– Всё нормально, сейчас выйду на кухню, ты пока рассказывай, – слышу, как Машка кряхтит, встает и что-то бубнит Олегу.

– Да, что рассказывать, я в истерике. Мне так обидно.

– От чего тебе обидно?

– Что он называет наш дом жизнью «Рай в шалаше».

– То есть из всех сегодняшних событий главное, что тебя волнует, что он не разделяет твоей любви к дому?

– Получается, что так.

– Я б там тоже жить не стала, но вполне допускаю, что прелесть жить в атмосферном месте присутствует. Ну и он же там с тобой живёт! А это главное. Про друзей – хрен знает, надо разобраться, насколько они ему важны. Но так-то симптом не очень. А про то, что не говорит детям про развод, – это понятно почему.

– Мне непонятно, объясни? Им дохрена лет, и они каждый живут свой жизнью: один в Калифорнии, а другой в Лондоне, точнее, другая. Дочь. А встретили мы сегодня крёстного этой самой дочери. Я понимаю, что есть семилетняя Соня, и у меня нет вопросов, почему он ей ничего не говорит. Почему для нее он создает картинку счастливой семейной жизни. И я бы сама за Соню жизнь отдала, она и мне не чужая. Но вот старшие. Объясни мне? – со всхлипываниями говорю я, сидя на закрытой крышке унитаза.

– Ну как тебе объяснить. Вот представь. Звонит тебе папа и говорит: я развожусь и у меня новая любовь. Твоя ровесница, кстати. Надеюсь, вы станете подружками. И да, квартиру мы размениваем.

– Плохой пример. Мои родители никогда не разведутся. Но допустим.

– Вот. Его дети тоже считают, что родители вместе навсегда. Ты попробуй свои чувства представить, будь ты на месте детей Валеры. Может, тебе станет понятнее, почему он не горит желанием сообщать им эту новость. А ещё это бабки. Новая жена, считай, дели наследство на четверых. А если ты ещё и ребёнка родишь, то денежки их плавными движениями перетекают тебе в карман.

– Ты так говоришь, что получается, что я действительно отъехавшая. И при чём тут деньги? У Валеры их на всех хватит.

– Ну что ты заладила. Это твоя изюминка. Гордись своей связью с космосом. А ещё он же тебя любит. Смотри на его поступки, а не на слова. А про деньги, так это тебе они не сильно нужны. Но ты уникум. Все остальные за копейку удавятся.

– И что мне теперь делать?

– Пописай. Утри сопли. Вымой руки. И иди к своему идеальному мужчине дальше пить шампанское и есть фуа-гра. Мне завтра на работу, я спать