Страница 11 из 40
— Пэнси, — попыталась перебить Гермиона.
— Да как ты посмела уйти с вечеринки, даже не предупредив меня? Я и не знала, что думать, когда обнаружила, что твоих вещей нет за столиком!
— Пэнси, — гриффиндорка не могла вставить и слова за тирадой подруги, что уже начинало выводить из себя.
— Если Вашему Величеству так не понравился девичник, то могла бы просто подойти и обо всём рассказать!
Гермиона не выдержала. Резко поднялась со своего стула и, громко хлопнув ладонями по столу, прокричала:
— Персефона Присцилла Паркинсон! Да выслушай же меня наконец! Вечер был более чем чудесный, пока какой-то гад чуть не изнасиловал меня в коридоре! Ты и правда думаешь, что я ушла, потому что вечеринка мне не понравилась? Или, может, я просто была не в состоянии веселиться после произошедшего?
Паркинсон так и стояла с открытым ртом и смотрела во все глаза на свою лучшую подругу. С осознанием полученной информации пришло бессилие — на обмякших ногах она подошла и села на стул напротив стола Гермионы.
— Что? — начала шептать Пэнси. — Что ты только что сказала? Ты серьезно? Он… он…
— Нет… Нет, он не тронул меня. Ну почти. Он провел меня в уборную, потом хотел воспользоваться моим состоянием. Но я ударила его и быстро, не думая ни о чём другом, отправилась домой.
— Я была у тебя дома, — сказала Паркинсон. — Тебя там не было, из-за этого я начала нервничать ещё больше. Я подняла Поттера, и он сказал, что найдёт тебя, даже если придётся обыскать весь Лондон.
— Видимо, квартира Малфоя на Лондон не распространяется, — опустив глаза в стол, тихо ответила Грейнджер.
— Подожди-подожди, что ты только что сказала? — поинтересовалась Пэнси. — Квартира Малфоя? Мне не послышалось?
— Да, я была у него. И ночевала тоже у него.
— То есть тебя чуть не изнасиловали на вечеринке, и ты сразу отправилась к своему воздыхателю? Хитро, Грейнджер. Если хочешь, чтобы мужчина сделал первый шаг, сделай так, чтобы тебя нужно было спасать, — начала язвить подруга.
— Он не мой воздыхатель, Пэнси. Что ты такое говоришь? — начала оправдываться Гермиона.
— Ох, как мило. Ну ничего, крошка, скоро ты подрастешь, и тётя Пэнси расскажет тебе, как это бывает у взрослых людей, — начала хихикать подруга.
— Прекрати паясничать, Паркинсон, — уже начала вскипать Гермиона, но закончить ей не дали. С таким же рывком, как и при предыдущем посетителе, дверь кабинета отворилась, и внутрь вихрем влетела Джинни.
— Где тебя соплохвосты носили, Гермиона? — начала кричать рыжая.
— Ну вот, теперь ещё и ты, — простонала Гермиона и уронила свою голову в руки, закрывая уши. — Я не могу больше слышать ваши вопли!
— Она ночевала у Малфоя, Джин, — с хитринкой в голосе произнесла Пэнси.
— Что? — она посмотрела на Гермиону. — Как это произошло? Между вами что-то было? — запищала Поттер, присаживаясь на соседний стул рядом с Паркинсон.
— Ой, Джин. Не бери в голову. Эта слепая дурочка даже не замечает его взглядов в свою сторону. Между ними ничего не было, — с видом всезнайки произнесла Пэнси.
— Вообще-то, — подняла голову Гермиона, впиваясь взглядом в девушек, — мы целовались.
— Вы что? — в один голос закричали подруги, округляя глаза.
И снова ответ застыл где-то в горле Грейнджер, ведь дверь кабинета вновь открылась, и в комнату забежал взъерошенный Гарри.
— Где тебя соплохвосты носили, Гермиона? — начал возмущаться Поттер. — Я уже хотел подавать сводки о твоей пропаже, но Малфой мне сказал прийти сюда. Чёрт возьми, ты ведь взрослая девочка! О чём ты только думала? Где ты была?
— Это у вас семейное? — спросила Гермиона, поворачиваясь к рыжеволосей подруге.
— Она целовалась с Малфоем! — снова в один голос прокричали Джинни и Пэнси, поворачиваясь к Гарри.
— Оу, ну-у, что ж… Это, наверное, объясняет то, что он знал, где тебя искать. Но ещё раз, Гермиона, ты пропадёшь вот так, я запру тебя дома!
— У Малфоя, — мгновение тишины, и смех Паркинсон и Поттеров заполнил кабинет, а выдержке Гермионы пришёл конец.
— Хватит! Выметайтесь! Вы не даёте мне работать! Надоели, — кричала гриффиндорка не своим голосом.
Друзья засеменили к выходу, всё ещё смеясь и бросая подколы вдогонку, но уже у самого выхода Джинни повернулась и сказала:
— Странный выбор цветка, Гермиона. Очень не похоже на тебя, — и закрыла за собой двери.
Грейнджер повернулась и только сейчас заметила, что за спиной на книжной полке стояла ваза. А в ней чёрная лилия. Она уже потянулась к вазе, но услышала стук в дверь.
— Мерлин, да сколько можно-то? Что вам ещё надо? — взревела Гермиона, но, увидев, что в кабинет входил Малфой, сразу умерила пыл.
— И тебе привет, Грейнджер. Если бы я знал, что с похмелья ты такая раздражительная, то отправил бы к тебе новичка. Я артефакт с рейда принёс, — он поставил чёрную коробку на стол и присел в кресло.
— Я не знала, что это ты. Думала, что это кто-то из тех ржущих гиен вернулся, — сказала гриффиндорка.
— Это ты про своих друзей? Да, столкнулся с ними в коридоре. Что-то случилось? — поинтересовался мужчина.
— Нет. Просто ведут себя, как тролли. Ничего необычного.
— Что ж, хорошо. Когда обезвредите артефакт, отправь самолётик или патронус, чтобы я забрал отчёт. И осторожно, не трогай его руками, — важным голосом произнёс он, поднимаясь, и пошёл к двери.
— Малфой, — окликнула его Гермиона, выходя из-за стола. — Я бы хотела извиниться за своё поведение ночью.
Гриффиндорка видела, как он остановился, вытянулся как струна, спина напряглась, а руки сжались в кулаки. «Значит, всё же жалеет», — подумал Драко, прикрывая веки, затем сделал глубокий вдох, поворачиваясь к ней, и сказал:
— Ничего страшного, Грейнджер. Я бы по пьяни тоже начал к тебе приставать, — резко, грубо, молниеносно. В самое сердце.
— Я… я вообще-то не о поцелуе говорила, — с горечью в голосе произнесла девушка. — Я хотела попросить прощение за свою истерику, ты не должен был этого видеть, — уже более сухо продолжила она.
Осознание того, что он прервал поцелуй, потому что ему было неприятно, сорняком поселилось в голове девушки и будто ядом начало отравлять почву. И о каком тут воздыхателе могла идти речь? «Вот тебе и доказательства, Гермиона». Все предположения и надежды хоть на какую-то взаимность были полнейшим бредом. В крови начала бурлить обида и злость.
— Что же, если поцелуй со мной был тебе так неприятен, то мне стоит извиниться и за это. Впредь я буду лучше себя контролировать, чтобы ненароком не посягнуть на ваши неприкосновенные уста, — ядовито, нагло, вызывающе.
— Не неси чепуху, Грейнджер! — ответил Малфой.
— Чепуху? Это ты только что сказал, что можешь меня поцеловать только после приличной дозы алкоголя, — рявкнула Гермиона.
Малфой со скрипом сжал челюсти, опустив голову, и, задумавшись, провёл рукой по волосам. Но когда он поднял взгляд, в нём пылал огонь. В несколько шагов он пересёк кабинет и оказался так близко к ней, что девушке пришлось отступить и вжаться лопатками в шкаф.
Он смотрел ей в глаза и понимал, что, если пойдёт на поводу у своего желания, следом проснётся инстинкт. Он так долго желал почувствовать вкус её губ, так долго представлял, как она прильнёт к нему своим маленьким тельцем по своей воле. И если сейчас она не оттолкнёт его — дело дрянь. Возврата в исходную точку не жди. Он никому её не отдаст.
Гермиона с вызовом приподняла подбородок, посмотрела ему в глаза и понемногу начала плавиться в стальных радужках. Спусковой механизм сработал. Драко взял её лицо в ладони, пробормотал: «Сейчас я трезв как никогда» и впился поцелуем в губы. Бархатные. Карамельные. С привкусом кофе. Такие, как ему снились. И такие, какими они были вчера. Искренними.
Они целовались так неистово, словно это были последние минуты на свете. Будто пробуя жизни друг друга на вкус. Малфой зарылся рукой в волосы Гермионы, а второй обнял за талию, притягивая ближе. Её тонкие пальчики перебирали пряди на затылке, слегка царапая кожу. Однозначно львица.