Страница 8 из 11
Из показаний на допросе в 1917 году Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства бывшего начальника Санкт-Петербургского охранного отделения генерала А. Герасимова: [24]
«Он [дворцовый комендант генерал В. Дедюлин] сказал, что у Вырубовой появился мужик, по всей вероятности, переодетый революционер. Так как Государыня часто бывает у Вырубовой и привозит Государя, то я просил обратить внимание на этого мужика. Тогда этого мужика взяли под наблюдение. Он оказался Распутиным. Когда я дал телеграмму по местожительству, то дали сведения, что это первостепенный негодяй. Я об этом доложил, кажется, П.А. Столыпину. Он попросил больше об этом никому не докладывать, – ни товарищу министра, ни директору. Он сказал: «Я буду говорить с Государем»… В конце концов он с Государем говорил. Государь сначала отказался, а потом сказал, что раз видел Распутина. Государь сознался. Решено было его арестовать. И сказали, что вышлют в Восточную Сибирь за порочное поведение. Но он, Распутин, заметил наблюдение и бежал, и не являлся. А когда я ушёл, он появился»[25].
Здесь нужно сделать отступление.
Период от Февральской до Октябрьской революций в истории страны особенный. Либералы, увлечённые отречением Николая II от престола, всеми фибрами души желали показать, кто в доме хозяин. Члены Временного правительства оказались безжалостны к Августейшей семье, ставшей бывшей. Мало того, сразу после отречения императора намеревались устроить… судилище. Да-да, самый настоящий суд – открытый, бескомпромиссный и, надо полагать, «справедливый». Уже через два дня после известных событий была учреждена так называемая Чрезвычайная следственная комиссия (ЧСК) Временного правительства для расследования преступлений Царской семьи и высших должностных лиц государства. (Предполагалось, что обвиняемые будут осуждены по ст. 108 Уголовного уложения – государственная измена. Поэтому следователи буквально рыли носом землю.)
Именно тогда Николай и передал через генерала Алексеева на имя Председателя Временного правительства князя Львова записку с просьбой о выезде за границу. И ответ не заставил себя долго ждать: Временное правительство подтвердило готовность решить данный вопрос положительно.
Комиссия, надо сказать, была ещё та. Одно из её подразделений, к примеру, называлось так: «Обследование деятельности тёмных сил». (Смешно. Впрочем, могло быть ещё хуже – например, «Обследование деятельности кикимор и ведьм»; тогда бы каждый понимал, чем они там занимались.) Как бы то ни было, полномочные представители сей временной организации могли истребовать любые документы, арестовывать и допрашивать любого свидетеля.
Интересно, что одним из активнейших членов этой структуры (чем не прототип будущих «чрезвычаек»?) был хорошо знакомый нам Александр Блок; а среди допрошенных ею лиц побывал даже скромный «житель Петрограда» Ульянов-Ленин.
Однако затея с треском провалилась: «тёмных сил», по-видимому, не нашли. В середине апреля 1917 года Керенский встретился с «бывшим царём» и пожал тому руку. (Справедливости ради следует заметить, что именно Керенский в самый разгар работы ЧСК занимался подготовкой отправки Царской семьи в Великобританию; другое дело, что он же это мероприятие, прозевав драгоценное время, окончательно и угробил.)
Своему стремительному взлёту Распутин был обязан даже не фрейлине Вырубовой, а… великому князю Николаю Николаевичу – будущему самому ненавистному своему врагу.
Как-то у Николая Николаевича прихворала любимая собака. Все именитые ветеринары махнули рукой: околеет. Но один из «собачьих докторов», дабы загладить своё профессиональное бессилие, обнадёжил: есть, мол, в Сибири некто Распутин, который способен заговаривать – авось, спасёт пса. Так Распутина «выписали» в столицу. К удивлению многих, «старец» собачку «заговорил», и та, быстро оклемавшись, ещё долго радовала хозяина. Позже точно так же Распутин поднял на ноги заболевшую жену великого князя.
Кстати, о супруге Николая Николаевича. Две дочери черногорского короля Николы I – Анастасия и Милица – [26]вышли замуж за русских великих князей. Анастасия (по-домашнему – Стана), в первом браке герцогиня Лейхтенбергская, как раз и была женой дяди Николая II – великого князя Николая Николаевича; Милица же являлась супругой великого князя Петра Николаевича.
Князь Ф. Юсупов:
«Одни из первых, самых ярых приверженцев «человека Божия» – великие княгини-черногорки. Именно они в 1900 году приводили ко двору мага Филиппа. Именно они представят императору и императрице Распутина…»[27]
Медиум Филипп (Филипе) Низье Антельм был родом из Лиона и в силу своих экстраординарных способностей слыл неплохим знахарем и гипнотизёром-экстрасенсом. Эти сверхъестественные возможности поспособствовали тому, что российский император пригласил «волшебника» в Санкт‐Петербург, где Николай II присвоил французу должность медика Военно‐медицинской академии, звание генерала и придворный чин статского советника.
Что касается Распутина, то Анастасия Николаевна и Милица Николаевна познакомились с ним в Киево-Печерской Лавре. Поражённые речью, глубоким умом и благочестием «старца», они, назвав себя, пригласили Григория приехать к ним в Петербург. И он вскоре приехал.
Знакомству Распутина со столичной знатью поспособствовал епископ Феофан (Быстров), с которым Григорий был знаком ещё с молодых лет. Работая ямщиком, он как-то вёз будущего духовника Царской семьи тогда ещё иеромонаха Феофана в Верхотурье. В пути разговорились. Простые и искренние слова святого отца произвели на Распутина глубочайшее впечатление[28].
– Иди и спасайся! – сказал на прощание Феофан.
Именно после этих слов священника Григорий начал странствовать.
Фрейлина Вырубова:
«Григория Ефимовича ввел в дом Великих Княгинь Милицы и Станы Николаевны епископ Феофан, который был очень заинтересован этим необыкновенным странником. Их Величества в то время находились в тесной дружбе с этими Великими Княгинями. По рассказам Государыни, их поражали ум и начитанность Великой Княгини Милицы Николаевны, которую близкие считали чуть ли не пророчицей. У нее Их Величества познакомились с Распутиным, и там же они стали с ним изредка видаться. Ее Величество рассказывала мне о глубоком впечатлении, которое произвел на них сибирский странник, – да и не только на них одних»[29].
На дворе стоял 1904 год.
Из показаний коменданта Царского Села генерала В. Воейкова на допросе 28 апреля 1917 года Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства:[30]
«Воейков. Ввел его великий князь Николай Николаевич. Анастасия Николаевна до свадьбы была подругой государыни императрицы. Анастасия Николаевна и Милица Николаевна устроили въезд Распутина во дворец. Они жили в Сергиеве, близко от Петрограда, он к ним ездил; это еще не все, там были разные темные личности, всякая публика проходила через Николая Николаевича.
Председатель. Зачем же было Николаю Николаевичу в царскую семью допускать таких лиц?
Воейков. Он делал это, чтобы пользоваться влиянием или – по непониманию; его заставляли делать Анастасия Николаевна и Милица Николаевна. Когда Николай Николаевич ввёл Распутина во дворец, в год своей свадьбы, случилось самое большое несчастие, наследник заболел, Распутин сотворил молитву, и наследник поправился; это и было началом влияния Распутина»[31].
24
Герасимов, Александр Васильевич (1861–1944), – государственный деятель Российской империи, генерал-лейтенант Отдельного корпуса жандармов. После окончания Чугуевского пехотного юнкерского училища в чине прапорщика поступает на военную службу в 61-й Резервный пехотный батальон. С 1889 года – в Отдельном корпусе жандармов: служил адъютантом Самарского, затем – Харьковского губернских жандармских управлений. С 1894 года – помощник начальника Харьковского ЖУ. В 1905–1909 гг. – начальник Петербургского охранного отделения. Был генералом для поручений при министре внутренних дел. С 1914 года – в отставке. Во время Февральской революции был арестован и находился в заключении в Петропавловской крепости. Следователь, допрашивавший его, вспоминал: «Последний – бывший начальник Петроградской охранки, – травленный волк, ко всякому… вопросу подходит осторожно, обнюхивает его со всех сторон, и отвечает на всё так, чтобы… нельзя было зацепиться. Служил, ловил, сажал, – вот и всё…» В эмиграции жил и умер в Берлине, где вёл бухгалтерию мастерской дамского платья, принадлежавшей его жене. Скончался 2 января 1944 года в Берлине в возрасте 82 лет; похоронен на кладбище Тегель.
25
Падение царского режима. Стенографические отчеты допросов и показаний, данных в 1917 г. в Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства. Т. 1–7. М.-Л.: Государственное издательство, 1924–1927. Т. 3. С. 12. (Далее – сокращённо: Падение царского режима.)
26
Анастасия (Стана) Петрович-Негош (Анастасия Николаевна, 1867–1935), – принцесса черногорская, герцогиня Лейхтенбергская и русская великая княгиня. Дочь черногорского владыки князя Николы I Негоша и Милены Петровны Вукович, дочери воеводы. Супруга 6-го герцога Георгия Максимилиановича Лейхтенбергского (в первом браке – княгиня Романовская, герцогиня Лейхтенбергская), а затем великого князя Николая Николаевича-младшего. Родная сестра великой княгини Милицы Николаевны. Вместе с тремя своими сёстрами – Еленой, Милицей и Марией – училась в Смольном институте в Петербурге. В первом браке (в котором родились 2 детей – Сергей и Мария) принцесса была несчастлива. Николай II стал крёстным отцом первенца Анастасии, сына Сергея. После развода с мужем в сорок лет в мае 1907 года, в Ялте, вторично сочеталась браком с 50-летним великим князем Николаем Николаевичем (брак оказался бездетным). Оба мужа Анастасии были внуками российского императора Николая I. Её сестра Милица была замужем за деверем (братом мужа) Анастасии – великим князем Петром Николаевичем. Супруги умерли в эмиграции. В апреле 2015 года останки Анастасии Николаевны и её супруга были перезахоронены в часовне в честь Преображения Господня на Братском воинском кладбище в Москве.
Милица Петрович-Негош (Милица Николаевна, 1866–1951), – принцесса черногорская, великая княгиня, супруга великого князя Петра Николаевича. Сестра великой княгини Анастасии Николаевны. Супруги имели четырёх детей: Марину, Романа, Надежду и Софью. Милица, её сестра Анастасия и их племянница Елена Петровна были единственными в семье Романовых нерусскими невестками, родившимися православными. Считается, что именно Милица, имевшая парижский диплом на звание почётного доктора алхимии, познакомила императрицу с магом мсье Филиппом, а потом привела и Григория Распутина. В связи с болезнью мужа (у Петра Николаевича был туберкулёз лёгких) Милица Николаевна подолгу жила за границей или в Крыму, в имении Дюльбер. После смерти мужа в эмиграции в 1931 году овдовевшая великая княгиня переехала с сыном Романом и его семьёй в Италию. Король Виктор Эммануил III был мужем её младшей сестры Елены. После захвата власти фашистами и отречения от престола короля Милица уехала в Египет. Скончалась Милица Николаевна 5 сентября 1951 года в Александрии; покоится в крипте русской православной церкви Михаила Архангела в Каннах, рядом с мужем.
27
Юсупов Ф. Указ. соч. С. 172.
28
Бэттс Р., Марченко В. Духовник царской семьи. Архиепископ Феофан Полтавский, Новый Затворник. М.: Даниловский благовестник, 2010. С. 67.
29
7Вырубова А. Воспоминания. М.: Захаров, 2018. С. 106.
30
Воейков, Владимир Николаевич (1868–1947), – русский военачальник, дворцовый комендант (1913–1917 гг.), генерал-майор Свиты, доверенное лицо императора Николая II. Внук бывшего Московского генерал-губернатора В. А. Долгорукова. После окончания Пажеского корпуса начинал службу в Кавалергардском полку. В 1906 году назначен флигель-адъютантом. С августа 1907 года – командир Лейб-гвардии Гусарского Его Величества полка. Крёстный отец цесаревича Алексея; с декабря 1913-го – дворцовый комендант. С 1912 года – председатель Российского олимпийского комитета. В дни Февральской революции был арестован. Умер в эмиграции, в пригороде Стокгольма, в октябре 1947 года.
31
Падение царского режима. Т. 3. С. 63.