Страница 8 из 8
Первая серия, отборочное прослушивание. Жюри определяет победителей: проекты «Городок чекистов», Cosmic Latte и «Сам себе Джо». Все три группы поют на русском, все три более или менее логоцентричны. И все же «Городок чекистов» воспринимается как типичный постпанк, а Cosmic Latte и «Сам себе Джо» при всей непохожести друг на друга – как типичный русский рок, музыка, которая играет на «Нашем радио». Члены жюри (а «Чайф» и «Смысловые галлюцинации» входят в канон радиостанции), кажется, тоже понимают это: «ГЧ», по их словам, «не похож ни на что». То есть, другими словами, не похож на привычную им форматную нашерадийную музыку, а две оставшиеся группы, стало быть, в этот канон укладываются (у них жюри находит другие преимущества).
Но каким образом я провел эту разграничительную линию? Что есть в Cosmic Latte и «Сам себе Джо», чего нет в «Городке чекистов»? Или, если пойти еще дальше, почему постпанк «ГЧ» (или, например, «Дурного влияния») – это постпанк, а постпанк «Кино» – все еще (или уже) русский рок? Почему русским роком может быть метал, шансон, хип-хоп и world music? Что вообще такое русский рок? Стиль? Жанр? Сцена? Субкультура? Есть ли у него эндемичные звуковые маркеры? Где граница между русским роком как явлением идеологии и русским роком как явлением сонграйтинга, аранжировки, звукозаписи, саунд-дизайна – и влияет ли первое на второе? Действительно ли русский рок такой незыблемый и неизменный, как это часто ему вменяют? Какую роль, в конце концов, в определении и самоидентификации русского рока сыграло «Наше радио»?
Разумеется, русский рок можно и нужно описать в не музыкальных, а общефилософских или социологических понятиях. Например, в понятиях структуры чувства по Рэймонду Уильямсу[46]. В этом смысле русский рок есть некая тональность, соответствующая определенному времени (включающая музыку, сопутствующие субкультуры «неформалов», пресловутые рюкзаки с волками и «Арией», фестивали, клубы, распитие алкоголя на улицах, радиостанции, ностальгические воспоминания об ушедшей юности и т. д.), – то, что мы видим и понимаем как «атмосферу русского рока», но затрудняемся, когда нас просят определить ее.
Для российского культуролога Артема Рондарева русский рок – это в первую очередь идеологически окрашенное явление, определяющее себя через противопоставление «попсе», эстрадной музыке. Такое противостояние – рок как музыка, проговаривающая экзистенциально важные вещи, и рок-музыкант как поэт, совесть нации (в противоположность «бездуховной» коммерческой поп-музыке, ВИА или кабацким музыкантам) – идет еще с советского времени.
«Тот тупик, в котором пребывает русский рок уже лет двадцать – ситуация, связанная с отсутствием новых тем, с перепеванием самих себя, с работой на свою ядерную аудиторию и с невозможностью выйти за ее пределы, – в этот тупик пришли не потому что какие-то группы сыграли в поддержку Ельцина, и не потому что рок-н-ролл внезапно утратил творческий потенциал. А произошло это по очень простой причине – потому что русский рок как существовал в советской идеологической рамке, так и продолжил в ней существовать»[47]. Это справедливое замечание, учитывая, что такая идеологическая подоплека неоднократно проговаривалась самими популяризаторами русского рока еще в 1980-е. Русский рок в представлении его ранних идеологов[48] – явление, противостоящее не только эстраде, но и, кажется, даже року зарубежному. В нем сочетается «бардовское» отношение к текстам и форма рок-музыки: «…бард-рок – явление исключительно советское, суть его в объединении очень осмысленных текстов с рок-музыкой во всем ее диапазоне от хард-рока до классических рок-н-роллов с добавлением элементов кантри, а также романсов. Слово “бард” появилось в названии вследствие того, что именно барды всегда играли песни очень сильные в поэтическом плане, ну а то, что явление бард-рока исключительно советское <…> – просто не свойственно западным музыкантам воспевание высокочеловеческих идеалов /острая социальная направленность»[49]
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
46
Уильямс, вводя понятие «структуры чувства», говорит о непосредственном и плохо структурируемом и формализируемом опыте, который противопоставлен жестким категориям идеологии и мировоззрения и позволяет составить представление о поколении или историческом периоде. См.: Williams R. The Long Revolution. Chatto & Windus, 1961. P. 65.
47
Рондарев А. Идеология русской поп-музыки от Артема Рондарева // Derrunda. URL: derrunda.ru/rondarev.
48
Прежде всего даже не музыкантов, а журналистов, занимавшихся формированием канона. Можно сказать, что русский рок сделали «логоцентричным» не Гребенщиков и не Шевчук, а Илья Смирнов, Андрей Дидуров, самиздаты «Рокси», «Урлайт» и т. п.
49
Литовка В. Воскресение «Воскресенья // Зеркало. 1981. № 3/7.
Тогда же это «бардовское» тяготение русского рока начало восприниматься как раздражающее и деструктивное, впрочем, скорее с общеполитической, а не с сугубо музыкальной точки зрения: «Борзыкин, конечно, не бард по форме, но бард по результату» (Гурьев С. Bedtime for Democracy // КонтрКультУр’а. 1990. № 2).