Страница 5 из 7
– Не вздумай, – прикрикнула Милка. – Достали со своими покемонами. Не хочу о них слышать.
– Я к чему клоню, – быстро проговорил я. – Ты был увлечен игрой, ничего вокруг не замечал. Согласись, для ловкого человека не составило бы особого труда, подойти к тебе и сунуть в капюшон варежку.
– Фил, для ловкого человека – да. Но мы-то подозреваем ее.
– Любой бы проделал трюк с варежкой, – нервно ответила Милка. – Когда вы покемонов ловите, вам на шею можно удава повесить, вы бровью не поведете. Не о том мы сейчас думаем. Не важно, как в капюшоне оказалась варежка, и бесполезно ломать голову, как неизвестному удалось узнать адрес Филиппа. Меня беспокоит совсем другое. Я боюсь за свою жизнь.
– Мил, нашим жизням ничто не угрожает, – заверил ее Руслан.
– Зачем же тогда ты ей понадобился? – ехидно спросила Милка. – Забыл, как побывал в цепких объятиях?
– Зачем ты так, Мил?
– Пытаюсь достучаться до вас. Поймите, это не шутки, дело приняло серьезный оборот. Надо было сразу во всем признаться взрослым.
– Опа! – хохотнул я. – Мы снова превратились в детей?
– Филипп, ты прекрасно понял, что я имела в виду. Зря мы не рассказали родителям.
– Чем они нам помогут?
– Советом, действием… да чем угодно. Первые дни я боялась сойти с ума. Невыносимо было держать все в себе. Особенно трудно приходилось ночами. Спать не могу, борюсь со страхом, а поделиться проблемой не с кем.
– Серег, покажи варежку, – снова попросил Руслан.
– Она осталась в магазине.
– Блин, Серый, почему не взял с собой?
– Зачем она мне?
– Варежка – улика.
– Ты планировал ее понюхать и взять след?
Выдержав паузу, Руслан сказал:
– А может, нам стоит принять вызов?
– Шутишь? Мы даже не в курсе, кто нам его бросил.
– Но догадываемся. Предлагаю расслабиться и ждать дальнейшего развития событий. В случае если нашим жизням будет угрожать опасность, обратимся за помощью. Например, напишем заявление в полицию.
– Писать придется правду, – сказал я.
– Правду и напишем.
– И выставим себя виновными.
– Филипп, это была самооборона.
– Что ж ты сразу не помчался в полицию, а сбежал с места преступления?
– Преступления не было. Вспомни, мы приходили туда и никого не обнаружили.
– Да помню я! С одной стороны, мы ни в чем не виноваты, с другой, поступили неправильно. Струсили, испугались, но это не снимает с нас ответственности. А вдруг она не исчезала? Нас могли видеть, и когда мы сбежали, наблюдатель или наблюдатели, решили извлечь свою выгоду. Варежка и письмо – первые ласточки. За ними последует шантаж.
– Только не это! – простонала Милка.
– Филипп, ты как всегда драматизируешь.
– Всего лишь выдвигаю версии.
– А что стало с ней? – спросил Серега?
– То и стало, – тихо ответил я, ткнув указательным пальцем вверх.
– Значит, все-таки она…
– Не произноси вслух, – взмолилась Милка. – Не надо.
– Да-а, – протянул Руслан. – Вляпались мы капитально.
Прошла неделя. Сюрпризов она нам не преподнесла – уже хорошо. Но тревога никак меня не покидала. Стараясь отвлечься от неприятных мыслей, я загружал себя делами по полной программе. Главное, не бездельничать. Когда ты занят, даже самые негативные мысли отодвигаются на второй план. Ты не концентрируешь на них внимания и тем самым оберегаешь нервную систему от стресса. А стоит расслабиться и начать маяться от ничегонеделания, как постепенно над головой сгущаются тучи.
Я занялся изучением испанского языка. Давно мечтал выучить испанский, но все руки не доходили. Только соберусь, как сразу сто неотложных занятий найдется. Испанский откладывался до лучших времен. Я уже думал, никогда учебник не открою. А тут и случай подвернулся подходящий, и желание вроде еще не совсем пропало.
Алфавит выучил сравнительно быстро, с правилами дела обстояли хуже. Я и в русском языке со многими правилами не дружу, чего уж говорить о правилах в испанском языке. Зато мне с легкостью удавалось читать тексты и переводить их без помощи словаря. Правда, тексты короткие, примитивные, с ними любой первоклассник справится. Разумеется, при условии, что мало-мальски разбирается в испанском языке.
В школе по-прежнему была тоска. Уроки, уроки и еще раз уроки. По одним предметам я получал твердые пятерки, по другим не менее твердые двойки.
Сегодня нам предстояло выдержать два часа технологии. Помню, как в прошлом году мы радовались, что она, наконец, останется позади. Недолго длилась наша радость. В сентябре, увидев расписание, все выпали в осадок. Технология осталась. На нее нам предстоит тащиться раз в две недели, выдерживая сразу два урока подряд.
Казалось бы, зачем она нам нужна, технология эта? Нас учили столярному и слесарному делу. Подробно рассказывали о свойствах дерева и металлов и способах их обработки. Мы достаточно настучались молотками, настрогались рубанками, поработали напильниками, изготовили кучу различных деталей. Чертили, измеряли, собирали электроцепи, учились читать условные обозначения электрических схем, стояли у станка, вытачивая игрушки, выполняли декоративную резьбу по дереву.
Короче говоря, за эти годы мы научились всему необходимому. Во всяком случае, собрать табуретку я в состоянии.
Почему мы не распрощались с технологией, я не знаю. В соседней школе у наших ровесников ее уже нет, нам, как обычно, повезло. Да еще как! Теперь мы не пилим и не строгаем, не точим и не собираем. Все намного хуже! Первый час мы пишем проверочную работу по пройденному материалу, отвечая на вопросы теста, на втором уроке проходим новую тему. И именно по ней, две недели спустя, снова будем весь первый урок писать проверочную работу.
Ведет технологию новый учитель. Хмурый, как снеговая туча, и злой, как цепная собака. Зовут этого кадра Леонид Васильевич, и как мне кажется, да и не только мне, у него вообще нет педагогического образования. С учениками он общаться не умеет. Чуть что – в крик. И повадки у него какие-то дикие.
Мы сидели в классе, когда Леонид Васильевич пружинистой походкой прошел к своему столу и уставился на нас. В гляделки играли минуты полторы, после чего он сел, провел перекличку и объявил результаты прошлого теста. Я получил два. Сереге повезло, он умудрился отхватить тройку. А Русику влепили единицу.
– Двойка, конечно хуже, чем тройка, – прошептал мне Серега. – Но лучше единицы.
– Ты меня успокоил, – так же тихо сказал я.
– Разговорчики! – рявкнул технолог.
Слух у него острее, чем у совы.
– Результаты теста меня разочаровали, – чеканя каждое слово, произнес Леонид Васильевич. – Плохо! Очень плохо! Вы не усваиваете информацию, в ваши головы невозможно ничего вложить. Руслан, раздай листы с сегодняшним тестом.
Руслан положил перед каждым листок с двадцатью заданиями и сел за парту.
– Телефоны отключить! – приказным тоном сказал технолог.
– А мой и так отключен, – ляпнул Костян.
– Значит, включи его и снова выключи, – посоветовал Серега.
– Тишина в классе! Телефоны положить на край стола. Приступить к выполнению задания. Время пошло!
Пока мы читали вопросы и предложенные варианты ответов, Леонид Васильевич буравил нас недобрым взглядом, ища, к чему бы придраться. Так и ждал, что удастся кого-нибудь застукать со шпаргалкой в руках. Тогда у него появится возможность крикнуть свое коронное «Шпаргалку на стол» и выставить нерадивого ученика из класса.
Но мы давно изучили повадки и привычки технолога. Появляться на его уроках со шпорами считали для себя делом неблагодарным. Больше полагались на удачу.
Первый вопрос поставил меня в тупик.
«Каким свойством характеризуется способность древесины сопротивляться проникновению в нее других тел?». И варианты: пластичностью, твердостью, упругостью, прочностью.
Пластичность с упругостью не подходят. А вот твердость или прочность… Блин, я же знал.
– Серег, – прошептал я одними губами.