Жена хранителя теней

— Мои вещи не поместятся в один чемодан, — возразила я.

— Но влезут в один сундук, — фыркнула Наставница и вытащила из воздуха бутылку вина. — Бокалов тоже нет? Будем из чашек.

— Квэнни Даллеро была бы в ярости.

— Это ее нормальное состояние, — отмахнулась Ринари и ловко выбила пробку. — Что? Знаешь, у Хранительницы Знаний не так много вариантов, как провести свободное время. Так что вино плюс сожаления о бездарно прожитой жизни — основной досуг. Я могла бы сейчас сидеть на празднике своей внучки.

Ринари испарила из наших чашек чай и налила вино.

— Может, не стоит так опрометчиво использовать магию? — нахмурилась я. — Ты ведь истощена.

— На эти простые действия уходит такая крохотная доля сил, — отмахнулась она, — что даже глупо обсуждать. За тебя, моя девочка. За твою будущую счастливую жизнь. И не смотри по сторонам! Меньше подарков — легче поклажу сквозь портал тащить.

Я отпила глоток и поморщилась: крепленое.

— А то, — усмехнулась Ринари, увидев мою гримасу, — это тебе не слабенькая водичка с ароматом фруктов.

— Я больше не буду, — поспешно отказалась я, когда наставница вновь взялась за бутылку.

— А я тебе больше и не предлагаю, — подмигнула она. — Гадаешь, наверное, отчего Анриетта не пришла?

Пожав плечами, я взяла чистую чашку и налила себе молока. Чего тут гадать-то? Боится показываться мне на глаза.

— Потому что меня по дороге встретила, — хмыкнула Ринари, явно угадав ход моих мыслей. — Шла, вся такая целеустремленная, с выражением истинного страдания на наглом лице. Пришлось подсказать ей, что сюда могут войти только приличные люди.

Рассмеявшись, я чуть не поперхнулась молоком.

— Тебе отказали от дома, я — предательница в глазах всего Онхельстера. Ты уверена, что тут только приличные люди?

— Абсолютно уверена. Анриетта отыгрывает свою роль бедной обиженной девушки. Она бы испортила тебе настроение, довела до слез, и в итоге все равно сочувствие окружающих было бы на ее стороне. Тебе это нужно? Тебе нужно, чтобы твой будущий супруг смотрел на это все? Уж поверь, эта змея выставила бы тебя в самом черном свете. А так она пошипит в уголке и успокоится. В конце концов, кто ей мешал послать старуху к Отцу-Хаосу и все-таки прийти?

Кивнув, я пододвинула Наставнице блюдо с печеньем. Она всегда ела его с большим удовольствием и сейчас тоже не отказалась.

— А это все — с собой сложим, — подытожила она. — Иди, у тебя, если я не ошибаюсь, впереди цирк в замковой часовне? Ну а я прослежу, чтобы твои труды не были брошены псам. Что-то такое я слышала краем уха.

— Семейный визит в часовню Матери-Магии состоится после ужина, — поправила я Ринари. — А до него еще уйма времени.

— Я понимаю, что у тебя не было свободной минутки приодеться перед Невестиным Обедом, — прищурилась Наставница. — Но до ужина, как ты сказала, уйма времени. Порази своего жениха.

— У меня нет парадных платьев, — напомнила я.

— Гардероб твоей матери безбожно устарел, но платья того времени куда интереснее нынешних. Заодно и отцу с мачехой плюху отвесишь. Помнишь парадный портрет квэнни Даллеро-Нортон? Тот, который твоя мачеха пыталась передвинуть, да только к стене намертво причарован. Проще новый замок отстроить, чем сдвинуть твою мать с ее места.

— Помню, — кивнула я. — Мама там как принцесса.

— Вот и вперед. Гардероб квэнни Даллеро-Нортон в стазисе.

Я задумалась. Матушкин гардероб и правда был перенесен в ту часть замка, которая была закрыта чарами стазиса. Отец не смог избавиться от ее вещей: слишком любил. Когда я была маленькой, часто заходила в ту комнату и любовалась ее одеждой. Иногда я даже позволяла себе прижаться к пышной юбке какого-нибудь платья и вообразить, что мама жива. Надолго, правда, такого самовнушения не хватало. Потом отец запретил мне туда заходить.

— Это невозможно, — отказалась я в итоге. — Все мамины платья — с корсетом, а шнуровка на спине. Я могу быть сколь угодно умелой ведьмой, но…

— Это единственная причина? — вскинула бровь Ринари. — Пакуй вкусняшки, и идем.

— Мясо я сама собакам отнесу, — решила я. — А печеньем угощу Хранителя Теней и его воинов. Или воина. Алвориг Алсой сказал, что теперь меня будут охранять и днем.

Наставница, уже поднявшаяся со стула, резко повернулась ко мне:

— А с чего это вдруг он так решил? Что уже успело произойти?

— Неважно, — жестко произнесла я. — Как ты и сказала, скандалы мне не нужны. Все равно виноватой останусь я. Что бы ни сделала Анриетта, в глазах людей она — жертва.

— Я все равно узнаю, — серьезно сказала наставница.

Я только плечами пожала. Узнаешь. Но не от меня. Не хочу рассказывать и переживать это унижение заново.

С уборкой стола мы справились быстро. Молоко так и осталось в кувшине, а печенье улеглось в начарованную мной коробочку. Мясо и лепешки были сложены отдельно — левитирую на псарню через окно. Овощи… Овощи уберет кто-нибудь другой.

Глава 4

Мы едва успели. Слишком уж долго пришлось разыскивать то самое парадно-портретное платье. Но, посмотревшись на себя в зеркало, я признала: Наставница была права. Пусть меня запомнят не только подлой, но еще и красивой.

— Жаль, что нет драгоценностей, — вздохнула Ринари. — Но тебя украшает юность.

— Ты идешь на ужин? — спросила я, но Наставница покачала головой:

— Соберу вещи.

А мне на мгновение подурнело: я ведь еще не поговорила с Данриэлем! Он ведь не откажет? Как ни посмотри, а алвориг Алсой не похож на того, кто откажет в такой малости. Да и вообще, из нас всех он один вел себя как благородный человек.

— Посмотрись в зеркало и иди. Расскажешь мне потом, как их всех перекосило. — Наставница взмахом руки создала ростовое зеркало.

В котором отразилась совсем не я. Волосы подняты и заколоты в тугой узел, только один-единственный локон спускается вниз. Наставница убедила меня воспользоваться косметикой, и теперь мои глаза казались еще больше. И ярче.

Но больше всего меня поразило то, что матушкино парадное платье идеально подошло мне. Драгоценный иренмарский шелк цвета морской волны к подолу становился черным. И уже там, в самом низу, расцветало серебряное шитье. Тонкий серебряный пояс подчеркивал талию, а его концы позади спускались до самого пола.

— Квэнни Даллеро-Нортон искренне ненавидела кружево, — тихо сказала Наставница.

Я только кивнула. Все матушкины платья поражали изящностью шитья и гладкостью шелка, но ни на одном из них не было и клочка кружева.

Рукава платья туго облегали и, как и подол, книзу становились чернее ночного неба. Здесь шитья не было, но именно благодаря этому серебряный браслет на запястье смотрелся особенно хорошо.

— Иди.

Кивнув, я повернулась к зеркалу спиной и вышла из комнаты. За ужином никто не позволит себе ничего лишнего, мне нечего бояться.

«Хотя мне и так нечего бояться. Перед лицом Матери-Магии я чиста, а Данриэль… Он явно настроен защищать свою невесты, кем бы эта невеста ни являлась», — подумала я и тонко усмехнулась. Терри Скратл не похож на человека, способного встать между своей женой и всем миром. А вот Хранитель Теней…

— Мы будем сопровождать вас, квэнти Лиарет, — едва слышно прошелестело за моей спиной.

А вот Хранитель Теней держит слово. Сказал, что теперь меня будут сопровождать и днем, — пожалуйста.

— Спасибо, — коротко произнесла я.

Украдкой осматриваясь, я поняла, что воины идут скрытно, прячутся от чужих глаз. Потому и говорить старалась тихо и незаметно.

Перед входом в столовую я чуть сбавила шаг. И тут же услышала негромкое:

— Квэнти Лиарет нечего бояться.

— Квэнти может взять еду и пойти в свой сад, — добавил второй. — Никто не сможет остановить квэнти.

И я как-то очень ярко представила, как вхожу в столовую, подхожу к столу, выбираю блюдо поаппетитнее и ухожу с ним в руках.

«Ринари бы оценила», — хихикнула я про себя.

— Спасибо, — шепнула я. — Вы очень добры ко мне.