Троецарствие. Дилогия

В отличие от классических рпг-игр, с которых Гуаньин срисовала интерфейс, ее система не предлагала выбора. Никаких тебе кнопочек «принять» или «отказаться». Просто ставила перед фактом. Сделай, мол, или сдохни. Отличная иллюстрация наших с ней отношений.

Получается, я был прав, когда считал, что богиня постоянно наблюдает за своим чемпионом. Являть лик свой светлый может только во сне, а в остальном… Не стала, стерва, ждать ночи, чтобы явиться мне во сне и надавать тумаков, а выкатила квест.

Шесть дней назад, в момент попадания в тело Вэнь Тая и фэнтезийную вселенную Троецарствия, я бы, наверное, разнылся. Типа, эй! Я не смогу, так нечестно, как я это сделаю, вообще! Сейчас же я тут маленько пообвыкся, посмотрел и на своей шкуре испытал, как все работает. И четко понимал, что никакие мои слова богиню не разжалобят. Ей плевать. У нее свои задачи — знать бы еще какие. А я инструмент. Не молоток или отвертка, с некоторой свободой воли, но тем не менее. Скажут прыгать, спрошу лишь, с какой амплитудой.

Иллюзий, короче, я уже не испытывал. Поэтому вместо нытья просто спросил у Ваньнана.

— Советы, как это сделать, будут? Я, знаешь ли, не очень опытен в любовных делах.

Мытарь грустно улыбнулся и отрицательно покачал головой.

— Не уверен, что в данном вопросе вообще могут быть специалисты. Любовь либо происходит, либо нет. Ее нельзя просчитать, можно лишь верить в то, что она придет. Это не брак, где параметры совместимости пары проверяются свахами, гадателями и священниками. Любовь — материя тонкая.

Слился! Вот как так?! Единственный советчик, на которого я мог положиться, и тот с темы съехал!

— Разве что… — протянул между тем секретарь.

Я навострил уши и бросил на него поощрительный взгляд, говори, мол. Сто пудов в этом мире китайской магии найдется какой-нибудь древний артефакт, который расположит Юэлян к моей скромной персоне. Или трактат, в котором описано, как клеить аристократок.

— Один из твоих капитанов, господин. Бывший пират Гань Нин. Он, по словам прочих военачальников, больше других постиг науку любви.

Я не выдержал, застонал и с размаха впечатал в лицо ладонь. Престарелый китаец-пикапер, рассказывающий о том, что духи джунглей благоволят сексу на природе, станет моим ши-фу[4]! Где тут яд, я сразу выпью, чтобы не мучиться!

Но какой у меня выбор? Если начну действовать сам, основываясь на собственном опыте и не понимая всех нюансов средневекового китайского общества, сделаю только хуже. Я это умею и, как жизнь показывает, практикую. Так что лучше уж такая помощь, чем никакая.

В общем, через час, сполоснувшись с дороги и переодевшись в чистое, я уже открывал дверь таверны, в которую поехали квасить два моих командира: Пират и Бык. Четверо телохранителей, без которых, как я понял, мне не полагалось передвигаться даже по условно-безопасной территории родного города, остались снаружи.

Передо мной предстал большой зал с довольно беспорядочно расставленными столиками, лестница, ведущая на второй этаж, и куча китайцев, которые довольно пристойно предавались пороку пьянства и блуда. Человек, наверное, пятьдесят, тусило только на первом этаже, да и выше наверняка их было не меньше. А если еще персонал посчитать… При этом здание снаружи не выглядело большим. По фасаду — ну, метров двадцать, плюс-минус.

Только на кабак внутри оно совсем не походило. Тут не бухали, а пристойно выпивали, сидя за низкими столиками. Не орали песни, а вели неспешные беседы тихими голосами. Не тискали дам с низкой социальной ответственностью, а с наслаждением смотрели на танцовщицу на сцене у дальней стены. А ведь она была полностью одета, да и выступление ее было каким угодно, но точно не зажигательным.

Молодая китаянка (вроде) в длинных черных одеждах, наштукатуренная, как стена в старом доме, медленно меняла позы под аккомпанемент тягучей музыки, исполняемой на каком-то струнном инструменте вроде длинных гуслей. Длинные и широкие рукава ее одеяния то взлетали над головой, то закрывали лицо, то взметывались в стороны, как крылья огромной птицы.

Публику, впрочем, этот танец, завораживал. Большая часть мужчин — не бедных крестьян, таких тут просто не было, а вполне состоятельных господ в хорошей одежде — без отрыва пялились на эту пантомиму. Некоторые со значением кивали, дескать, да, хороша чертовка, вон как отжигает!

Обежав глазами зал, я своих командиров не нашел. Зато увидел спешащую ко мне женщину лет сорока-пятидесяти, в богатом платье зеленого цвета с голубыми вставками. Волосы у дамы были собраны в чертовски сложную прическу — из черных, не тронутых еще сединой волос торчало несколько спиц и гребней.

— Сам Белый Тигр почтил мое заведение своим визитом, — с почтением произнесла женщина и глубоко поклонилась. — Добро пожаловать, господин Вэнь. Меня зовут Фа Аньян, владелица «Крыла Феникса».

Я ответил на поклон кивком.

— Госпожа Фа, у вас отдыхают два моих командира… — начал было я, но женщина меня остановила, приложив палец ко рту.

— Оба они сейчас заняты, господин, — с абсолютно серьезным выражением лица произнесла она. — Я сделаю все, чтобы они без конфуза узнали о твоем визите и скорейшим образом составили тебе компанию. Пока же, прошу, присядь здесь, выпей вина и посмотри выступление красавицы Жу Ли.

Я даже головой затряс, услышав имя танцовщицы. Жули, серьезно? Я что, во французский бордель зашел? Но удержался, не заржал, хотя очень хотелось. Вместо этого кивнул, уселся за предложенный мне столик — неподалеку от сцены, отгороженный от общего зала тяжелой портьерой. Дождался, пока юркая официантка поставит на стол чайник вина, и собрался было налить себе немного, как вновь возникла Фа Аньян.

— Позволь мне прислуживать тебе, пока твои друзья не вернулись, — с еще одним глубоким поклоном сказала она.

Я просто кивнул — китайские церемонии уже начинали раздражать. Поднял чашку, куда владелица «Феникса» налила подогретого вина, сделал маленький глоток. А ничего так! Сливовое, похоже. Сладкое, терпкое, похоже одновременно на сок и на глинтвейн.

Итак, я здесь. Сейчас дождусь Гань Нина и попрошу его помочь мне влюбить в себя дочку южного аристократа, которую я прилюдно оскорбил, сам того не зная. Даже когда в своей голове такое проговариваешь, звучит чудовищно, а как будет, когда вслух скажу? Типа, Нин, старина, тут такое дело… Я накосячил с дочкой семейства Чэн, а у них знаешь сколько войск? В общем, надо как-то разрулить. Учитывая твой богатый потаскунский опыт, мог бы ты меня научить, как склеить принцессу за двадцать четыре часа?

Боги настоящие и придуманные! На что я вообще надеюсь? Мне же ее надо не в постель затащить, а увлечь! Заставить испытать какие-то эмоции, чувства. Чем мне тут поможет человек, который клеит женщин фразами «духи джунглей благоволят крикам во время секса»? Что он может мне посоветовать? «Подойди к ней в упор, загляни в глаза и скажи: “Я старый солдат и не знаю слов любви. Но когда я увидел вас…”»

Минута тянулась за минутой, первую чашку вина сменила вторая, а танцовщица Жули поменяла позу еще раз шесть-семь. Хозяйка «Феникса» молчала, видя, что я к разговорам не расположен, а Бык с Пиратом все не шли и не шли. Я начал потихоньку впадать отчаяние. Не такое, когда бегаешь кругами и кричишь «все пропало», а молчаливое. Любая мысль заканчивалась единственным возможным выводом — у меня не получится. Я не смогу. Мне конец.

А я ведь только начал тут приживаться!

— Господин чем-то опечален, — произнесла трактирщица. Не спросила, а просто отметила очевидный для нее факт.

Я кивнул. Опечален, да. Хорошее слово. Емкое. Ни прибавить, ни убавить.

— И причина твоей печали — женщина.

Ну да, у нее же тут, кроме выпивки, еще и девушек предлагают. Опыта мадам не занимать. Сейчас наверняка последует предложение выбрать одну из ее красавиц, которая махом избавит меня от грустных мыслей. Что, кстати, неплохой вариант. Если уж мне суждено помирать, так хоть оттянусь напоследок.

4

Ши-фу — учитель, наставник.