Страница 7 из 34
— Есть. Номера — пишешь?
— Пишу.
Это явно были покупатели. Из второй Волги тоже вышли люди, один явно бык — прикрытие. В кожаной куртке.
— Шеф, канарейка!
Водитель милицейской машины так же покинул свою машину и явно шел к двум Волгам.
— Нет, нет, ну нет же…
— Погоди. Всем — место.
К удивлению оперативников, сотрудник милиции (в форме) подойдя, поздоровался за руку с водителем Волги. Он никого и не думал задерживать.
— Переодетый?
Гребенюк сморщился как от зубной боли.
— Кой черт переодетый — он уже все понял — как только начнут перегружать товар — берем!
Как только товар (в мешках) перекочевал из одного багажника в другие — мирная площадь перед храмом наполнилась визгом тормозов…
— Стой!
— Стоять, милиция!
— Лег на землю! На землю!
— Руки на капот!
Для покупателей и продавцов — появление милицейской опергруппы стало полной неожиданностью. Только потом поняли почему — в тбилисской милиции были осведомители.
— Вы кто такие?
— Рот закрыл!
— Да что вы себе позволяете! Я депутат!
Красная корочка перекочевала в руки начальства
— Арчил Мефодьевич Кобаладзе, депутат тбилисского горсовета. Что находится в мешке, который вы переложили в багажник?
— Вы не имеете права меня задерживать! Я депутат!
— Пока это не установлено. Установим что вы депутат — отпустим.
— Мое удостоверение у вас.
— Мало ли, может фальшивое. Проверить надо.
— Да как вы смеете! Я не фальшивый, я настоящий депутат!
— Разберемся.
Гребенюк отошел. В РАФике сидел второй задержанный, тот самый офицер милиции. Надо было принимать решение и быстро.
Из РАФика выбрался Констанди, сплюнул
— С этим что?
— Похоже, не ряженый, настоящий. Терминологией владеет, колоться не колется.
— Что говорит?
— А ничего. Как Зоя Космодемьянская…
Гребенюк смял недокуренную и до половины сигарету — так он боролся с вредной привычкой
— Дай, я
— Местных вызывать? Оформлять?
— А то сейчас сами приедут. Странно, что еще не приехали.
— Пока нет…
Хлопнула дверь РАФика. Парень в милицейской форме, прикованный наручником — дернулся, едва заметно.
Севший в машину мужик, крепкий, матерый — посидел несколько секунд молча, потом достал пачку Явы
— Будешь?
— Нет.
— Бери…
— Не куришь что ли?
— Нет.
— Спортсмен?
Ответа не было. Мужик убрал пачку не закурив и сам
— Зовут как?
— В удостоверении написано
— Вано…
— Ваня значит. Знаешь, что перевозил?
— Может, и не знаешь. Но догадываешься точно. Кому?
— Тебе много за одну ездку платили? Тысячу? Две? Пять?
— Так просто — форму надел, в Тбилиси скатался и вот зарплата за полгода в кармане. Можно в ресторан зайти, можно родителей побаловать.
— Родителей не трогай
— А чего их не трогать? Они на суд придут. Твой — суд. Не думал?
— Говори, кому отраву вез.
— У тебя в чемодане — героин. Знаешь что это такое? Знаешь, во что он людей превращает? Ты о своей матери подумал — а не подумал о матерях тех, кто на иглу сел. Сука ты, Вано. Сука продажная. И цена тебе — трешник.
— Кому вез?
— Молчишь? Ладно, давай по-другому. Ты журнал Государство и право давно читал?
— Не читаешь. А там недавно обзор вышел, Верховного суда. Об усилении борьбы с бандитизмом. Есть такая штука — прим. Знаешь, что там сказано?
— Лицо, оказавшее помощь следствию и своими показаниями изобличившее других участников банды освобождается от уголовной ответственности за бандитизм и за все деяния, совершенные в составе банды либо по указанию руководителя банды. Остается только то, что совершил ты лично и по своей инициативе. Ты убивал?
— Нет. Разбойничал?
— Нет. Тогда чего ты боишься.
— Говори по-русски, не понимаю.
— Ты не понимаешь. Ты приехал и уехал, а мне жить. Отомстят… мать убьют, отца убьют.
— Так и убьют. А если они узнают, что сын наркотиками торгует — тогда что?
— Ваня. У вас тут что вообще происходит? У вас что, бандиты город контролируют? Или как? Кто убьет твоих родителей?
Милиционер сдался
— Ты не понимаешь ничего.
— А что я должен понимать?
— У нас рубашка пятьдесят тысяч стоит. Откуда у моего отца такие деньги. Он пошел к начальнику милиции, у них отцы вместе воевали. Говорит — помоги, иначе сын пропадет. Ни на один факультет ни в один институт его не берут — там тоже платить надо. Я только что из армии пришел. Тот сказал — хорошо. Пойдет к нам бесплатно, я за него внесу, но деньги отработать должен будет. Какой у меня был выбор? Вот я и отрабатываю.
— Что такое "рубашка"?
— Форменная рубашка, милицейская. У нас так говорят.
— И что, это начальник тебе приказал этот груз вести?
— А кто же. Я человек маленький, мне бы не доверился никто. А он человек большой что говорит то и надо делать.
— Как имя твоего начальника?
— Зугадзе. Подполковник Зугадзе.
— А ты знал, что ты везешь?
— Откуда? Думаешь мне жить надоело, в дела чужие лезть?
— У нас все так.
— Вот так, товарищи офицеры.
Все молча стояли, потом один из оперов группы, капитан Карпенко мотнул головой
— Нет. Не верю.
— Почему?
— Как он медкомиссию проходит? Сейчас же исследуют на содержание наркотических веществ.
— А с чего ты решил, что он для себя?
— Продает. Он не дурак, чтобы сам свою отраву вкалывать. Дураки другие.
— Не… все равно не верю.
— Почему?
— Как так? Там он один что ли? Горотдел милиции, да там…
— Ты же слышал, пятьдесят штук. Это не просто так, с какой стати место в милиции столько стоит? И как отработать эти деньги. Кого купили, кого запугали. Кого сломали…
— Так что делать то будем? Никто ведь не поверит.
— В корень смотришь. Значит, надо документировать. И брать.
— Что прямо так — брать?
— Если промедлить — спрячут улики, уберут свидетелей. И — в бега…
— Как работаем?
— Здесь, в Тбилиси ничего не докладываем. Пусть везет в свой… Зугдиди, там документируем, кому передаст. И — при передаче накрываем.
— Постой, постой. Ты тоже лошадей то не гони. Не докладываем. Доложить надо.
— Если в этом деле замешан подполковник милиции, как быстро информация дойдет до него?
— Тут у нас что, Сицилия[7]?
— А что, нет?
Приехали…
— Кто-то остается. Сообщает местным, что проводится спецоперация. Но уже тогда когда вы будете на полпути к Зугдиди. Таким образом, времени что-то предпринять у них не будет.
На самом деле Гребенюк ошибался, полагая, что ему удалось расколоть молодого грузинского мента. Тот не сказал главного — об условном звонке, который он должен был сделать выезжая из Тбилиси и условным кодом подтвердить что все нормально.
— Так и сделаем — решил Гребенюк — Костанди, берешь этих… да, и Колотов с Гуменюком с тобой. Берете этих гавриков, едете в ГУВД, там находите Тихонова. Поняли? Только Тихонова. И всех сдаете. Машины, товар, депутата этого. Миша, лично стой над дежурным, пока оформляет задержание, чтобы мимо журнала не прошло.
7
В оригинале Спрут-1 был снят в 1984 году, на советском телеэкране его начнут показывать вы 1986. И здесь и там Спрут пользовался огромной популярностью, улицы пустели во время его показа. Однако, сравнение с Сицилией могло возникнуть и ввиду других фильмов закупаемых СССР, например — Человек на коленях 1979 года или Я боюсь 1981 года (в СССР). В СССР был закуплен и ранний фильм Дамиани "Следствие по делу гражданина вне всяких подозрений" 1969 года