Страница 16 из 31
Естественно, мы с мамой в деталях обсуждали каждый этап подготовки к свадьбе, я делилась с ней не только результатами обхода ресторанов, но и переполняющими меня чувствами, да что там греха таить, мы даже без стеснения обсуждали кружевное нижнее белье для первой брачной ночи. И всё же я так и не отважилась поговорить с мамой о произошедшем со мной в Пуэрто-Рико. Я предпочла беспробудно пить, наглухо закрывшись в своей комнате и заливая алкоголем свою звериную тоску, потому что у меня упорно не поворачивался язык излить маме душу. Я отчего-то была совершенно уверена, что она ничего не поймет, я видела, как болезненно она переносит мой разрыв с Аленом и как страстно жаждет нашего воссоединения вопреки злополучному инциденту с участием Кары, более того, я легко могла предсказать ее реакцию, если бы речь зашла о Родрике. Ни тогда, ни сейчас я понятия не имела, как объяснить маме связь с человеком на тридцать лет старше, а учитывая, что сама она произвела меня на свет в неполные двадцать, это и вовсе казалось невыполнимой задачей. В мамином представлении родители не могли быть моложе избранника дочери, это был нонсенс, перверсия, непростительное отклонение от нормы, также так мой алкоголизм, который мама до последнего не желала признавать, искренне полагая, что в благополучной семье вроде нашей запойного пьяницы появиться не может. И я молчала. Молчала по возвращении из Пуэрто-Рико, молчала после звонка Джона Уитмора, молчала, когда у меня на столе лежал авиабилет в Лондон, молчала в процессе ежедневных бесед по видеосвязи, но сегодня я больше не могла замалчивать истину, сколь бы шокирующей она не выглядела.
–Неда! Ну, слава богу! Куда ты пропала? – лицо у мамы было взволнованное и даже чуточку испуганное, но по его выражению мне так и не удалось понять, знает ли она о вчерашнем приеме или просто беспокоится за находящуюся в чужой стране дочь, и от этой гнетущей неопределенности мне стало совсем не по себе.
–Вчера у меня было важное мероприятие, -сказала я, – весь день я была занята подготовкой, а вечером поздно освободилась. Прости, что заставила тебя переживать.
–Ты не заболела, дочка? – пристально всмотрелась в мою неумытую физиономию мама, после чего мне стало окончательно ясно, что она не в курсе недавних событий, и мне придется самостоятельно доносить до нее правду. Ну а чего я хотела? Мама отродясь не увлекалась светскими сплетнями, а собиравшаяся написать эксклюзивный репортаж для отечественного глянца Кара и вовсе по непонятным для меня причинам покинула Олдридж-Холл вслед за Дареном.
–Нет, мам, не выспалась слегка, вот и всё, – вынудила себя улыбнуться я, – ну ничего, я планирую весь день проваляться в кровати и наверстать упущенное.
–Неда, это ведь точно не то, о чем я подумала? – насторожилась мама, – я надеюсь, ты вчера не выпивала? Будто я не знаю все эти фуршеты, там всегда подают спиртное.
–Спиртное действительно подавали, – со вздохом вспомнила заставленные хрустальными фужерами разносы я, – но я не пила ни капли. Мама, я не страдаю от похмельного синдрома, я просто жутко устала, мало спала, оттого и вид такой помятый.
–Дай-то бог, – недоверчиво протянула мама и неожиданно осведомилась, – ты точно ничего не хочешь мне рассказать?
–Ты о чем? – в свою очередь напряглась я, уже теперь и не зная, как себя вести. С одной стороны, мама вела себя обычным образом, но поставленный ребром вопрос невольно наталкивал на мысль, что ее неведение не такое уж и абсолютное.
–Утром мне позвонил Ален, – повергла меня в ступор мама, – он сейчас в Адмире, сменил работу и уехал из столицы… В общем не важно… Он был какой-то странный, спрашивал твой номер телефона, а когда я посоветовала ему позвонить по видеосвязи, сказал, что ты его везде заблокировала, и у него никак не получается до тебя дозвониться. Я ответила, что в таком случае ничем не могу ему помочь, и попыталась узнать, в чем дело.
–И что он? – похолодела я, инстинктивно сгребая пальцами одеяло.
–Да ничего, – недоумевающе пожала плечами мама, – говорит, а вы сами у нее спросите, и трубку повесил. И знаешь, Неда, голос у него был такой…как бы тебя объяснить…одним словом, его будто всего колотило, то ли от злости, то ли от обиды, я не поняла… Как вы с ним опять ухитрились разругаться, если у него даже номера твоего нет?
–Не ругалась я с ним, мама, мы в последний раз еще в столице общалась, за несколько дней до моего отлета в Лондон, – еще тяжелее прежнего вздохнула я, – похоже, мне и в самом деле пора кое-что тебе рассказать, пока меня не опередили «доброжелатели» вроде Алена или Кары и не извратили все до предела.
–Так рассказывай, Неда! – начала закипать истомившая от неизвестности мама, – будто бы я не вижу, что по после того звонка тебя, как подменили! Я была против этой авантюры с семинаром, но разве ты меня послушала! Почему Ален знает, что с тобой происходит, а я вынуждена каждое слово из тебя клещами вытаскивать? Или тебе стыдно признаваться, что по собственной глупости ты подпала под влияние мошенников и теперь оказалась должна кучу денег за эту поездку? Я правильно догадалась, Неда? Эти люди, пообещавшие тебе работу, кто они? Нужно заявить на них в полицию, это же настоящие преступники! Немедленно возвращайся домой, пока тебя там вообще в бордель не продали! Господи, Неда, у тебя нет средств на обратный билет, как же я сразу не догадалась? Сколько тебе нужно, я перезайму у кого-нибудь и сегодня же отправлю тебе перевод…
–Мама, ну ты и фантазерка! – восхитилась бурным маминым воображением я, – какой бордель, я же не на Ближнем Востоке! И мошенники меня не обманывали, и денег у меня хватает, и долгов у меня нет! Накрутишь себя, а потом сама же и мучаешься!
–Неда, ты моя дочь, и я тебя знаю, как облупленную, – безапелляционно рубанула мама, – успокаивай меня сколько угодно, но я прекрасно вижу – с тобой творится что-то неладное. Если у тебя нет проблем с деньгами на обратную дорогу, и твои работодатели честно исполняют свои обязательства, почему ты прячешь от меня глаза? И Ален не будет напрасно звонить, парень пытается наладить новую жизнь, и должно было произойти нечто очень серьезное, чтобы он вдруг принялся тебя разыскивать.
–Ага, как же, новую жизнь он налаживает! – разглашать чужие тайны оказалось на порядок легче, чем озвучивать свои, и я даже обрадовалась подвернувшейся возможности оторваться по полной программе, хотя и объективно понимала, что Ален нисколько не виноват в моей нерешительности, – заделал Каре ребеночка и свалил в Адмиру от ответственности, еще и мне предлагал поехать с ним.
–Кара беременна от Алена? – ахнула мама, не в силах поверить своим ушам, – Неда, откуда ты это взяла? Они были близки всего один раз, он же не…
–Судя по всему, он именно тот, кем приличное воспитание не позволяет тебе его назвать, – мстительно хмыкнула я, и чувствуя, что эмоции стремительно одерживают верх над разумом, в корне пресекла сию нездоровую тенденцию, – проехали, мам, меня это давно не касается, так, к слову пришлось. Пусть они сами между собой разбираются,
–Неда, откуда ты знаешь, что это ребенок Алена? Кара с кем только романы не крутила, отцом может быть любой из ее мужчин! – я уже успела сотню раз мысленно раскаяться за свою несдержанную болтливость, а мама, как и следовало ожидать, оседлала любимого конька с твердым убеждением, что все мои неприятности исходят непосредственно от беременности Каролины и предполагаемого отцовства моего несостоявшегося мужа. Тем сложнее для нее будет воспринять новость о том, что пока она мечтала примирить нас с Аленом, я успела выйти замуж за другого, овдоветь и стать наследницей миллиардного состояния с графским титулом в придачу.
–Мама, да ерунда всё это, – нервно взмахнула рукой я, и по неосторожности обнажила спрятанное под волосами ухо, чем вызвала у мамы острый приступ ужаса.
–Неда, что это с тобой? – истерически взвизгнула мама, – отвечай сейчас же, что с твоим ухом?
–Мам, да забудь ты про это чертово ухо, – умоляюще попросила я, всем сердцем радуясь, что Джон Уитмор не допустил распространения информации о моем конфликте с сыном Родрика, – снимала сережку и слишком сильно дернула, вот и пришлось немного подлатать мочку.