Страница 71 из 74
Итак, Гуго наконец-то расстался со своей тайной. Но почему он выбрал для этого Стефана?
Я спросил — что именно сообщил Бигод.
— Всё, что мне следовало знать о смерти короля и гибели графини Норфолкской. А также и то, какую роль в гибели Бэрт сыграла твоя Гита.
Когда я заговорил, мой голос звучал надтреснуто:
— Я пришёл просить о милости, милорд. О милости и справедливости для женщины, которая, будучи беременной, защищала свою жизнь и жизнь своего ребёнка. Сейчас я всё объясню.
— Что бы ты ни сказал, ты должен помнить о том, что Бэртрада была моей кузиной и только мне предстоит решать, как поступить с её убийцей.
Эти слова падали, как камни. Я почти физически ощущал их вес.
— Ради самого Неба, милорд, пощады! Всё, что угодно, только сохраните ей жизнь!
У меня на глаза навернулись слёзы. Стефан смотрел на меня, щурясь, словно заново оценивая:
— Всё, что угодно, Эдгар? Это хорошая сделка.
Он несколько раз ударил кулаком по одной из бочек. Взгляд его перебегал то на круживших над морем чаек, то на суетившихся у пристани грузчиков. Наконец он заговорил:
— Долгих объяснений не будет. Скажу лишь, что готов оградить Гиту Вейк, готов даже замять это дело, но при одном условии: ты сделаешь то, что я велю. А велю я во всеуслышание заявить, что умирающий король, когда от него потребовали назвать преемника на троне, трижды повторил моё имя.
Я изумлённо молчал. Так вот что задумал Стефан. Недалёкий тихоня Стефан, который, как считали, никогда и не помышлял о верховной власти. Подтолкнул ли его к этому Бигод или он давно был готов и только выжидал, когда настанет его час?
— Милорд, умирающий король и впрямь трижды назвал ваше имя. Но это было в забытьи.
— А вот Бигод так не считает, — резко перебил Стефан. — И готов поклясться в этом, если потребуется. За такую преданность я обещал сделать его графом Норфолка. Какая неожиданность, а?
— Нет, — выдавил я. — Гуго Бигод всегда завидовал мне и стремился занять моё место.
— И нашёл способ этого добиться. Его род всегда занимал достойное положение в Дэнло, да и при Боклерке Бигоды возвысились. Отчего бы мне не сделать преданного человека графом Норфолкским? Ведь не рассчитываешь же ты сохранить титул после того, что случилось с моей родственницей? Но если ты проявишь лояльность, за тобой останутся твои маноры. И с Бигодом ты рано или поздно научишься находить общий язык. Но главное — твоя Гита будет спасена. Порукой тому слово короля!
Он усмехнулся:
— Ты ведь поможешь мне добыть корону? Это в твоих интересах. Ведь если Гите ничего не будет грозить, вы наконец-то сможете пожениться, и я буду чрезвычайно рад видеть лорда и леди Гронвудских на торжествах по случаю моей коронации.
Я молчал. Ради Гиты я готов был помочь ему достичь трона, готов был стать клятвопреступником. Но чем всё это обернётся, если Стефан потерпит неудачу? Что будет с теми, кто поддерживал незаконного претендента на трон? Я не смогу уберечь Гиту и детей, если моя голова скатится с плахи.
— Ты колеблешься, Эдгар?
— Если вы помните, я был тамплиером. А они только в бою действуют стремительно.
Стефан хмыкнул.
— Что ж, значит, нужны пояснения. Сейчас мы, с Божьей помощью, выйдем в море и через несколько часов причалим в Дувре. Оттуда я отправлюсь в Кентербери и заручусь поддержкой примаса Англии. Мой брат Генри уже ведёт переговоры с высшим духовенством, канцлером и казначеем. Мы давно не виделись с тобой, Эдгар, и ты многого не знаешь, но виной тому всё та же Бэртрада, которая всячески стремилась нас разъединить. И всё-таки — мир её праху, — он торопливо перекрестился. — А теперь самое главное. Мне необходимо, чтобы человек, пользующийся доверием и уважением, в присутствии лордов и представителей церкви присягнул, что Генрих Боклерк желал видеть своим преемником на троне именно меня, потомка Вильгельма Завоевателя по мужской линии, человека, которому в последние годы он вверил все английские дела. В Англии и сейчас немало людей, предпочитающих, чтобы их королём стал я, а не Матильда или братец Теобальд. И то, что Генрих перед кончиной трижды упомянул моё имя, — это ли не перст Божий?
Я видел, как вспыхнули его глаза, и подумал — а почему бы и нет? Разве для Англии Матильда, окончательно ставшая иноземкой, или незнакомый с английскими делами Теобальд предпочтительнее Стефана? Но было и нечто, смущавшее меня. Стефан не всегда таков, как сейчас. Он неплохой воин, но никудышный политик — то излишне уступчивый, то, наоборот, упрямый как мул. И часто действует сгоряча, поддавшись порыву. О нём даже сложили песенку:
Может быть, именно поэтому покойный Генрих, несмотря на привязанность к племяннику, никогда не видел в нём венценосца? Сможет ли Стефан стать хорошим королём?
Я был англичанином и хотел для своей страны достойного правителя. Разумеется, как политики Теобальд и даже Матильда предпочтительнее. Но стоит ли рассуждать об этом теперь, когда Стефан не совершил ещё ни единого шага? И разве его восшествие на трон не наилучший выход для меня и Гиты? Если он защитит её, я готов примкнуть к графу Мортэну, пусть даже и лишившись титула.
Я ещё не успел принять никакого решения, когда шкипер поджидавшего корабля крикнул, что начинается отлив и нужно поспешить. Стефан махнул рукой и снова повернулся ко мне:
— Решайся, Эдгар! Бигод готов присягнуть хоть сейчас, но он никто. Совсем другое дело, если последнюю волю венценосца засвидетельствует член королевской семьи, один из первых лордов Англии. К тому же все знают, что вы с Бигодом враги, и если вы споёте в унисон, вам тем более поверят. Когда же я стану королём Англии, мне ничего не будет стоить забыть об истории с Бэртрадой. Бигод тоже будет молчать — он ведь и сам не без греха, да и титул заставит его смотреть на вещи иначе. Но если ты откажешься поддержать меня, — взгляд Стефана стал жёстким, — я и пальцем не пошевелю, чтобы спасти твою возлюбленную.
Стефан мастерски обработал меня. Даже умница Мод не сумела бы так. И я двинулся за ним, как привязанный телок, и даже у трапа раскланялся с Гуго Бигодом — новым графом Норфолка. Я не беспокоился о том, как мы с ним уживёмся в одном графстве. Отныне нас связывала общая тайна, а в Дэнло сильнее и влиятельнее меня никого нет.
Однако и Бигод, похоже, не желал продолжать вражду. Я понял это, как только мы вышли в море. Я стоял на корме судна, и он подошёл ко мне и встал рядом.
Мы оба молчали. Стемнело, в вышине вспыхивали первые звёзды, над головой скрипели снасти, лёгкий ветер вздувал парус. С обоих бортов мерно взмывали и опускались ряды весел, ускоряя бег судна. В отдалении, на носу корабля, показался Стефан, бриз играл полами его тёмного плаща. Он глядел вперёд — туда, где была Англия, куда он спешил, надеясь на великое будущее.
Всё, что Стефан намеревался сделать, было противно законам Божеским и человеческим. Но я уже согласился помочь ему в узурпации власти, как согласился объединиться и с Бигодом. Тот по-прежнему стоял рядом, и хотя я старался не замечать его, но даже морской бриз не давал мне легко дышать в его присутствии. Я не мог избавиться от ненависти к своему новому союзнику. Но Гита и мои дети стоили того, чтобы смириться.
— Чего ты хочешь, Бигод? — наконец проговорил я, чтобы избавиться от его сверлящего взгляда.
— Я стану графом Норфолка, Эдгар.
— Аминь.
— Я всегда стремился к этому. А ты хотел одного — соединиться со своей саксонкой. Мы оба выиграли. Нужно только научиться жить бок о бок.
Я повернулся к нему. Лицо Гуго мертвенно белело под облегающим капюшоном.
— Что ещё?
— Ещё? Гм... Никогда не думал, что скажу это, но она молодец — эта твоя Фея Туманов. Уж не знаю, что из этого выйдет, но, если Небеса будут милостивы к новому королю и нам не придётся испить горечь поражения, при встрече с новой леди Гронвуда я первым поклонюсь ей.