Страница 17 из 56
— Ура, товарищи! Уже недолго осталось! Победа приближается. Держитесь, держитесь!
Я увидел, как красный комиссар в кожанке из кузова грузовика подбадривает свои варварские толпы сделать последнее героическое усилие.
Пришлось воспользовался верным Маузером, и четыре пули вошли комиссару и водителю грузовика в грудь, как топор в мягкую древесину. От удара стекло разбилось, водитель осел и грузовик резко повело влево, а безутешного комиссара отбросило назад, он стал кашлять и схватился за грудь, когда внезапно понял, что никакая спешка ему уже не поможет…
— Мы все умрем! — заверещал кто-то из "товарищей" неподалеку, но ему тут же грубо велели заткнутся.
Красногвардейцы сделали три попытки прорваться в станицу, но каждая атака красных была отбита с морем крови, оставляя на небольшом лугу после себя очередную линию прилива в виде мертвецов, лежащих на покрытом грязью поле, разделяющем противников. Некоторые мертвецы выглядели безмятежно, а на лицах других застыло выражение удивления.
О чудо, большевики, встретив ожесточенное сопротивление в очередной атаке, не выдержали этого ужаса и трусливо бегут, спасая свою шкуру, а мои бравые казаки, подгоняемые жаждой мести, наступают вслед за ними прямо на Новочеркасск! Вот так дела!
Комиссары вытаскивали своих трусливых солдат из укрытий и посылали обратно в бой, где храбрые еще пытались сдержать станичников, но трусы снова прокрадывались обратно к укромным местам, лишь стоило комиссарам отвернуться.
А в это же самое время в оккупированном Новочеркасске, в этот день, с самого утра, внимание обывателя было привлечено полным отсутствием на улицах города бандитских шаек красногвардейцев и матросов. Одновременно весть о восстании Кривянцев молниеносно разнеслась по всему городу, вызвав оживленные толки и всевозможные предположения. Какие размеры примет восстание и какой будет его результат, предугадать было еще трудно. Строились лишь предположения да догадки, и с тайной надеждой жители нетерпеливо ожидали развязки тревожных событий. В самом Новочеркасске уже третий день продолжалась регистрация офицеров.
Понуря головы, робко и с тревогой брели обреченные офицеры к зданию Областного Правления. Но вот, около двух часов дня, регистрация неожиданно была прервана. Появился "товарищ" Рябов, "помощник комиссара по борьбе с контрреволюцией" и обратился к присутствующим с такой неожиданной речью:
— Товарищи офицерья. Легистрация временно прекращается. Что-то неладное творится в Лихой, нам надо разнюхать. Могет быть, что и нас завтра не будет. Если не появится приказа об отмене легистрации, то приходите завтра. А пока все могут быть свободны.
Легко представить какая радость охватила офицеров, когда они услышали это. Между тем, город в этот момент принял уже довольно необычный вид. По улицам во все стороны, с ревом и шумом носились автомобили с испуганными комиссарами. Гремели тяжелые грузовики, наполненные красногвардейцами. Карьером, в сторону Тузловского моста, промчались казаки Голубова. Временами грохотали орудия, слышалась пулеметная трескотня и ружейная перестрелка.
Но к кому примкнут теперь голубовцы, никто пока не знал. После я узнал, что Голубовцы трусливо бежали в станицу Каменскую, намереваясь оттуда дезертировать и разойтись по домам. По дороге их встретила восставшая Раздорская дружина. Она отобрала у предателей большую часть оружия, снаряжения, после чего им было разрешено продолжать свой путь. Самого Голубова опять пощадили, но сдуру он бежал к нам в станицу Заплавскую, где был опознан казаком Пухляковым и убит. Так закончился жизненный путь этого кровавого авантюриста, любившего собственноручно убивать пленных!
К вечеру, любопытные горожане Новочеркасска стали скопляться на спусках улиц, ведущих к реке Тузлов (Небольшая река, протекающая в непосредственной близости от северной и восточной окраин города. Почти всюду в брод проходимая). Оттуда, как на ладони, была видна вся картина боя станичников с красными. Большевики занимали господствующее положение на высотах. Они оттуда постоянно били из пушек и мели пулеметами, но стреляли более чем беспорядочно, не нанося никакого вреда казакам, которые густыми конными и пешими цепями медленно наступали прямо к городу. Сильная стрельба красных была скорее не угрозой, а издевательством, напрасной тратой патронов, неловким жестом в сторону наступающих партизан. С таким же успехом они могли бы и камнями кидаться.
Меня всегда поражало, как плохо стреляют красные каратели! Даже расстрельные команды буквально с двух шагов умудряются промахиваться! Ставят этих тупиц всего в десяти метрах, цепляют на грудь какого-нибудь бедолаги "контрреволюционера" лист бумаги вместо мишени, и все равно они прошивают тому кишки, локти и мочевой пузырь; в сущности, все это не избавляет несчастного от страданий, и комиссару потом приходится делать выстрел милосердия в голову.
Не лучше работал и большевистский броневик. Хотя орудий у казаков не было, пулемет был почти бесполезен из-за жесточайшего дефицита патронов, но боевое счастье выступало на стороне станичников. Постепенно, нажимая на левый фланг красных, нам удалось вскоре его охватить, а внезапно появившиеся здесь конные части Раздорцев, обратили толпы большевиков в беспорядочное бегство. Пошла резня! На выручку своих бросился броневик красных. Он успел несколько прикрыть это поспешное бегство и задержать дальнейшее продвижение казаков. По правде говоря, возможность обойти красных с фланга была так очевидна, что даже полный идиот мог ее увидеть!
Весьма характерно, что в этом боевом эпизоде большевики потеряли 74 человека убитыми, преимущественно холодным оружием. У наших казаков оказалось только двое раненых. Чудеса!
Все это говорит о том, что нельзя сделать хорошего солдата из раба. А вот казаки — свободные, вольные люди, у них есть своя земля, за службу им платят небольшое жалованье. Живут они по своим законам, трудятся и служат царю с младых ногтей до пятидесяти лет, так как любят сражаться, ездить верхом и, что греха таить, грабить. Каждый — соль земли, не огранённый алмаз, честный воин. Разница очевидна. В конце концов, настоящий боец всегда побеждает.
Глава 5
Часам к 9 вечера в Новочеркасске воцарилась жуткая могильная тишина. Точно вымерло все живое. Не слышно было даже обычного собачьего лая. На улицах не было ни души. Только около полуночи со стороны Хотунка (Восточное предместье Новочеркасска, где ютилась беднота, а во время Первой Мировой войны стояли запасные батальоны в специально выстроенных бараках) затрещал пулемет и раздалась ружейная стрельба, вскоре прекратившаяся. Немного позднее с грохотом и шумом по улицам к вокзалу промчалась красная артиллерия и долго после этого, то там, то здесь воздух оглашался пыхтением и храпом грузовых автомобилей, приспособленных для установки на них пулеметов.
С вокзала беспрестанно неслись тревожные гудки паровозов. Все, как будто, говорило за то, что "товарищи", отведав казачьего кнута с пряниками, готовились к поспешному бегству. А в это время, восставшие станичники, окрыленные своим первым успехом, лихорадочно готовились к ночному бою. Если тебя загнали в угол — нападай! Храбрость — единственное оружие, которое у нас оставалось. Когда карты розданы, нужно играть, причем с шиком, если хочешь поддержать свою репутацию! Мы решили немедленно продолжить наступление и ночью с налета взять Новочеркасск. Ночь наше время, а дома и стены помогают!
С этой целью, свои наличные силы мы разделили на три части. Правую (северную) группу составили Заплавцы и Раздорцы, поддержанные Кривянцами, имея целью овладеть Хотунком и захватить железную дорогу на Александровск-Грушевский (Шахты); левая (южная), смешанная группа, двинулась через реку Аксай к хутору Мишкину с задачей взорвать железную дорогу и обеспечить оборону наших наступающие войск со стороны красного Ростова. В центре находились Кривянцы, Богаевцы и Мелеховцы, которым вменялось в обязанность сначала лихим ударом захватить ж/д станцию Новочеркасск, а затем сам город. Нагло, дерзко, решительно. Предполагалось, что овладение железными дорогами, ведущими из Новочеркасска на Ростов и Александровск-Грушевский отрежет пути отступления для большевиков и в то же время не позволит им увести обильно награбленное казачье имущество.