Страница 87 из 105
— В Большом совете есть друзья и недруги, одни дружат против других, и ждут момента, когда кто-то вольно или невольно оступится. Нападение на тебя послужило для одних сигналом для наступления. В связи с этим я хочу, чтобы ты находился, как можно дальше от этих событий. Можешь быть втянутым в словесные баталии, из которых выбраться сложно. Тебе, молодому и начинающему лекарю, эти проблемы не нужны. Поэтому я предлагаю тебе покинуть Венецию, и отправиться в Верону. Я написал рекомендательное письмо наместнику провинции сеньору Мишелю Сантинелли. Он тебя встретит, и обеспечит нормальные условия для работы, тем более что с лекарями в Вероне дела обстоят очень плохо. Старый и опытный лекарь Лучано помер, а молодой Модест, больше волочится за хорошенькими девушками, пьянствует и увлекается азартными играми.
— Спасибо, конечно, но почему вы так заботитесь обо мне?
— Ах, молодой человек, я в первую очередь забочусь о своей семье, а уже потом о тебе. Думаешь, я не знаю, что моя дочь от тебя без ума? Нет, ты хороший человек, порядочный, но согласись, быть мужем моей дочери ты не можешь.
— Статус иностранца, отсутствие положения в обществе и связей, невысокий уровень дохода. Вы на это намекаете?
— Хорошо говорить с грамотным и понимающим человеком! Ты совершенно прав, поэтому подыскиваю Кьяре достойного спутника жизни.
— Подыскивайте на здоровье, только не отдавайте руку своей дочери какому-то проходимцу или недалекому человеку. Ваша дочь заслуживает быть счастливой в браке. В противном случае, вы потеряете дочь навсегда.
— Подумаю над твоими словами.
— Когда мне выезжать?
— Лучше отправиться завтра.
— У меня слуга серьезно ранен.
— Ты же его заштопал, не помрет. Медлить тебе не стоит. Наймешь кого-то в Вероне. А когда твой слуга поправится, то доберется в Верону.
— Моя ссылка надолго?
— Никакая это не ссылка. Пока все не уляжется, тебе лучше в столице не мелькать.
— Налоги мне платить в Вероне?
— Конечно. Наместник познакомит тебя с судьей. Не переживай, все будет хорошо, за особняком здесь присмотрят, ничего не пропадет.
После ухода судьи я озаботился созданием тайника, тащить с собой золотые цехины посчитал опасной затеей. Тихо отодвинув шкаф, поднял несколько плашек паркета, и в образовавшуюся нишу переложил мешочки с богатствами. Все вернул на место. Даже при очень тщательном осмотре, найти тайник затруднительно. Себе оставил двести цехинов, думаю, на первое время хватит. Затем собрал все инструменты и настойки, одежду, оружие. Вроде бы брал самое необходимое, а поклажи оказалось много, две вьючные лошади загружу полностью.
До Вероны доехал в составе купеческого обоза, в одиночку путешествовать не рекомендовано, иногда на дорогах случаются нападения. Мне повезло, никаких недоразумений не случилось.
Наместник провинции сеньор Мишель Сантинелли принял меня радушно, прочитав послание от Бруни. Аудиенция продлилась недолго, максимум полчаса, в том числе произошло знакомство с судьей Сильвио Дранлускони. По ее окончании, какой-то клерк местной администрации сопроводил меня к сеньоре Элизе Андриотти, которая согласилась выделить свой немаленький дом под лечебницу для нового лекаря. Интересно, а когда она успела выразить такое согласие? О моем прибытии наместник узнал только сейчас. А, ладно, не буду забивать голову лишними вопросами, главное, чтобы эта сеньора не мешала мне плодотворно трудиться, и не доставала меня своими болячками.
Встретившая на пороге дома сеньора Андриотти смогла меня удивить, приятно удивить. Женщина, лет двадцати с хвостиком, была очень симпатичной. Примерно среднего роста и великолепно сложена, весьма. На мой взгляд, грудь немного великовата, так и желает разорвать тесное платье. Черты лица правильные и приятны любому мужскому взгляду, могущему по достоинству оценить женскую красоту. Волнистые от природы каштановые волосы заплетены в толстую косу, и уложены в замысловатую прическу, покрытую платком вдовы. Черные пушистые брови подчеркивают блеск любопытных карих глаз. Чувствительные, чуть полноватые губы, по цвету напоминали мне спелую клубнику.
Познакомились. Позвав слуг, сеньора Андриотти приказала отнести мои вещи в комнату для гостей. Все распоряжения выполнялись быстро, почти бегом. Чувствуется: сеньора Элиза держит прислугу в «ежовых рукавицах». Затем была экскурсия по дому. Мне было предложено на свое усмотрение определяться с функциональным назначением каждой комнаты. Личные апартаменты сеньора Элиза оставила за собой, и находились они в левом крыле уютного одноэтажного дома, имели отдельный вход, поэтому она с больными пересекаться не будет. Я выбрал самую светлую комнату под операционную, а еще три комнаты, для организации стационара, если потребуется выхаживать больных после операций.
Все меня устраивало, но, к сожалению, места общего пользования находились во дворе, а под кроватью стоял вместительный ночной горшок. Но больше всего меня расстроило то, что термы находились в запущенном состоянии, ими длительное время не пользовались. Хозяйка дома пользовалась исключительно деревянной бадьей небольшого размера. Естественно, я на состояние терм обратил внимание, чем вызвал некоторое недоумение в глазах сеньоры Элизы. Пришлось объяснять. Выслушав меня, спорить не стала, а моментально приказала к вечеру привести все в порядок, и наполнить крохотный бассейн водой. Я намеревался испытать терму, помыться с дороги, бултыхаться в бадье желания не было.
Обедом меня накормили, и надо сказать, он был очень вкусным, особенно мне понравилась свинина на кости под соусом, в меру острая. Кофе не подавали, а пили ароматнейший травяной чай с маленькими сахарными пряниками. Вкусно, не передать.
Потом с помощью плотника я установил в операционной стол, оборудовал его привязными ремнями. Слуги в комнаты, выбранные под палаты, принесли простенькие деревянные кровати, бросили на них набитые соломой матрацы, и застелили простынями и одеялами. Пока шла перестановка и оборудование, я успел пообщаться с местным рисовальщиком, именно с рисовальщиком, а не с художником, он писать портреты не умел, зато отлично писал разного рода вывески и объявления. К вечеру у двери дома весела вывеска, гласившая, что здесь размещается лечебница. Также сеньора Элиза сообщила мне, что уже оповестила все близлежащие дома об открытии новой лечебницы.
Вечером я проводил испытание терм. Конечно, не то, что в особняке в Венеции, но для провинции нормально. Привыкнут слуги поддерживать термы в рабочем состоянии постоянно, переживут они как бы второе рождение. Так, что помылся я на славу, переоделся, одежду отдал прачке в стирку.
Хорошо лежать на чистой постели, когда ты вымыт и сыт. Завтра приступлю к работе, перед ужином сеньора Андриотти сообщила, что на прием записались семь человек, это я рекомендовал ей посадить человека с амбарной книгой, и вести учет посетителей. Это сделано на всякий случай, вдруг судья предъявит мне претензии по уклонению по уплате налогов, а так каждый человек будет учтен.
Уснуть я не успел. Чуть скрипнув, отворилась дверь, и в мою комнату проскользнула женская фигура. А у сеньоры Элизы, оказывается, сервис поставлен на высшем уровне, посетила меня мысль. И каково же было мое удивление, когда я увидел сеньору Андриотти собственной персоной.
— Не гоните меня, Васент, — прошептала Элиза, присев на край кровати, — я целый день боролась с этим искушением, и ничего не смогла с собой сделать. — Вы заполонили все мое сознание, от вас исходит такая необъяснимая мужская сила. Я женщина очень слабая. Две недели назад закончился мой трехлетний траур по моему безвременно почившему мужу. Мне так хочется мужского тепла и ласки, чего я была лишена длительное время.
— Не будет ли посещение моей комнаты уроном вашей чести и добродетели? — хриплым голосом спросил я, чувствуя, как мое тело уже отреагировало на присутствие Элизы.
— У меня все слуги выдрессированы отлично, и в мои дела свой нос совать не будут, тем более, к вам я пришла через потайной ход. Он ведет из моих покоев, и выходит в комнату, рядом с вашей.