Измена

В конечном итоге, не найдя "правильного" маршрута, мы решаем просто стоять в этом «коллапсе», не дергаясь, потому что не известно как будут обстоять дела на объездных трассах: возможно, люди сориентировались раньше нас и на том участке скопление машин превысит все немыслимые границы, и мы можем просто потерять время.

Когда молчание достигает апогея, а скопление машин лишь увеличивает часы ожидания, Егор первый прерывает молчание:

— Максимум час, Дин, потом Яндекс. Карты показывают все зеленое, — киваю, озвучивая свои опасения:

— Боюсь, что Андрей заберет сына, — Егор, не отрывая сосредоточенного взгляда от дороги, отвечает:

— А разве это плохо? У твоего сына сейчас «колючий» возраст, его еще переходным называют, пусть переживает все это со своим биологическим отцом, с ним невозможно найти общий язык, мы родим своего ребенка, Дина, — я удивленно смотрю на мужчину за которого собралась замуж и вижу в нем, как будто, чужого человека: он никогда не говорил, что с моим сыном ему трудно, наоборот, уверял, что когда мы поженимся, он постарается найти с Андреем общий язык, уверял, что у нас будет полноценная семья

— Егор я не понимаю, мой сын получается для тебя сложный?

— Не цепляйся к словам, родная, я просто говорю, что твоему сыну будет проще со своим отцом, — и переводя взгляд в мою сторону, нежно поглаживая колено, уточняет:

— Ты же родишь мне дочку? — часто моргаю, пытаясь понять слова Егора правильно. Он просто хочет, чтобы мой сын знал своего родного отца, я тоже не против, просто я не хочу, чтобы сына настраивали против меня

Мое молчание воспринимается как согласие, Егор продолжает:

— Мне очень повезло с тобой Дина, я в тебе уверен, как в себе, я знаю, что ты никогда не предашь меня, с тобой все иначе, — я ничего не отвечаю, просто смотрю в боковое стекло автомобиля, мне противно от себя самой. Я не прерываю монолог Егора, просто слушаю его мысли, он любит по-долгу рассуждать о нашем будущем:

— С годами ты доказала свою верность и привязанность мне, — Егор снова переводит взгляд на дорогу, всматриваясь вдаль, сжимая руль, продолжая, — именно поэтому уверен, что в нашем союзе не будет измен, речь даже не о физической составляющей самого процесса, ты знаешь, больше меня угнетает банальный обман человека, — его слова словно острые иглы вонзаются мне в душу, чувствую себя самой падшей из всех женщин.

Никогда не думала, что физическая измена так меня надломит. Ну сколько пар изменяют и ничего. А я вся извелась. Знала бы, как буду себя винить, просто бы никуда не поехала, но судя по всему от судьбы не уйдешь. А может все дело в том, что у меня такое впервые? Ведь понятно, что для Андрея я на той же ступени, что его любовницы, для него это норма менять партнерш так часто, как того требуют обстоятельства.

Когда мы приехали к сыну, нас пропустили без проблем. В палате мой ребенок был хоть и замученный, но температуры высокой не было, лечащий врач рассказал о лечении, заверил, что все будет хорошо.

В самой палате, я заметила зарядку для телефона, фрукты. Застыла в проеме с пакетом меда и блинами от Аделины Серафимовны.

— Вижу, что ты уже раздобыл зарядку, я долго собиралась, сын прости, — прошла и поцеловала Андрея в щеку, он, как обычно морщился, когда я проявляла «мамские нежности», считал, что это лишнее, он и без моих объятий уверял, что знает, как сильно я его люблю

— Так называемый отец принес, — в палату заходит Егор и мой сын отводя взгляд, добавляет:

— Я вроде не на смертном одре, чтобы ко мне такое внимание, — я понимаю, что сын, возможно, хочет побыть со мной наедине, быстро говорю:

— Егор помог мне с вещами, он подождет в коридоре, — мой будущий муж ставит сумки, говорит обычный набор слов:

— Привет. Как самочувствие? — сын коротко отвечает, не сильно стараясь быть вежливым

— Вашими молитвами, — Егор ставит сумку и говорит, что подождет меня за дверью я поворачиваюсь к сыну, уточняю:

— Как ты тут? — трогаю ему лоб, поправляю одеяло, сажусь на край кровати и когда встречаюсь с глазами сына, я вижу у него много вопросов. Сглатываю, стараюсь не нервничать, говорю:

— Я знаю, что ты можешь не понять меня, ведь я обещала никогда не обманывать тебя, — сын перебивает меня задавая вопрос:

— Мужчина который зовет себя моим отцом, он нас бросил? — я не отвожу взгляда, уверенно говорю:

— Нет. Я не сказала ему о беременности, молодая была, гордая, он не знал, что ты родился — вижу сын опускает глаза, затем переводит взгляд на окно, комментируя:

— Значит, он правду сказал, я думал врет

Я понимаю, что возможно сын меня не понимает, хочу сказать тысячу слов в свое оправдание, но слова застревают в горле. Я не могу. Просто обнимаю сына. Он вначале не реагирует, а потом его ладони обхватывают мою спину. Мы всегда старались с ним быть откровенными друг с другом и я просила не врать мне, но никогда не думала, что окажусь в ситуации, когда моя ложь вскроется и мне придется ее объяснять и оправдываться перед собственным сыном.

Уезжая, просила звонить, сын был хоть и не разговорчивым, но кивал в знак согласия. Я понимаю, что ему надо время.

Андрей

Голова раскалывается от количества дел, которые навалились на меня словно снежным ком, так еще Ира и бесконечные звонки в течении дня достали.

Хорошо, что с утра я успел заехать к сыну, и хоть наша встреча не была радужной, все-таки пацан взрослый уже, но я чувствовал, что между нами много общего: у него такой же как у меня упрямый характер, херова туча девок, судя по тому количеству которые стояли и перебивая друг другу что-то выкрикивали ему, когда он подходил к окну, толкались, чтобы занять выгодную позицию.

Хотя хер знает, может, это из его школы, я ведь даже не в курсе где он учиться. Надо убирать все свои пробелы. Я хочу знать про сына все: чем интересуется, что думает, кем хочет стать. И как мой отец в свое время хочу дать ему чуть больше чем все!

И в то же время понимаю, что моему сыну нужно время: когда приехал, я старался не давить, честно сказал, что не знал про его рождение, но если бы знал все могло быть по-другому. Большой вопрос, что на уровне отношений с Диной, но помогал бы точно и участвовал в его жизни.

Какой смысл врать, я реально не знаю как все могло бы сложиться? Его мама не самая простая баба с целым цирком недрессированных тараканов, которые со временем, я уверен, расплодились в ее голове и этот табун теперь мало управляем.

Оставил сыну свой номер и сказал, что если он захочет я открыт ему и буду рад общению, пойму его если он не захочет меня видеть. Последние слова дались нелегко, потому что я нихуя не приму ситуацию, если сын не захочет, более того, я намерен сделать, все, чтобы сблизиться с ним, узнать чем живет, проводить со своим ребенком все свое свободное время.

Уезжаю из офиса и прямиком еду в свое холостяцкое логово.

Похуй на Иру и ее истерики. Я хочу побыть один. По дороге набираю Максу, желая вкратце описать ситуацию.

Понимаю, что в сложившейся ситуации готов открыть его филиал в Москве за свои деньги, потому что я заебался жевать сопли с юридической конторой Утенкова.

Конечно, с моей стороны это было проявление слабости, но мне похуй, я не хочу чтобы «динамо» и ее будущий муженёк, хоть как-то участвовали в моих делах и получали от меня финансовую поддержку. Найду замену.

Лучшие в городе? Хуй там. Страна большая, а «Северная столица» в лице Акулова, готова всегда прийти на помощь.

Макс отвечает после долгой череды гудков и когда слышу в трубке его приглушенны голос, первое, что приходит на ум, что снял его только что с телки:

— «Акула» я надеюсь, не помешал насладиться моментом? — начинаю издалека, зная, что Акулов настолько избирателен что его личная жизнь всегда под "семью замками". Да и вряд ли у него много интрижек, свою личную жизнь он тщательно оберегает и сколько бы я не пытался выяснить о личном, всегда получал короткий ответ на отъебись «все в норме».