Страница 55 из 60
Пролетали дни. Сновидения строгим потоком струились одни за одним. Кейдан настраивал их, пытался выжать максимум из своего плана, но его задумке было не суждено исполниться. Сотни сюжетов возникали каждый раз, когда Кейдан засыпая, склонял голову над своим рассказам. Там среди пейзажей, рисовавших иногда то, что нужно, а иногда полную противоположность желанному, он скитался, изучая и впитывая поступающую информацию. Время в сновидение тянулось по-разному, но конец всегда приходил, сколько бы сознание не гуляло в собственных глубинах. Просыпаясь в том же месте, где все предыдущие разы, у Кейдана развилось острое чувство неприязни к этим полкам, потолку, люстре и безмолвной двери, за которой скрывался хозяин, более не появлявшийся. Всё окружения стало омерзительным, за исключением барных полок. Алкогольные напитки стали спутниками Кейдана, помогая скоротать время до следующего сна. Заливая стакан за стаканом, время бодрствования пролетало под руку с чтением рассказов, уносящих сознания на новые просторы, неспособные дать то, что нужно.
Спустя две недели, план всё также не приносил результатов. Бутылки пустели, ускоряя время, и Кейдан незаметно для себя провел четырнадцать дней в одних и тех же действиях. Просыпаясь, он читал и пил до момента пока вновь не заснет. Там, в глубинах самого себя, он бродил по открывшимся мирам и не находил ничего нужного, просто банальное повторения всего написанного, с некоторыми изменениями. Затем он вновь просыпался и процесс повторялся. Так пролетали дни, и на пятнадцатые сутки он наконец осознал тщетность своего плана. Его задумка банально не работала, но он отказывался принимать действительность, ибо тогда слова, звучавшие из раза в раз в конце его сновидений, стали бы безоговорочной истинной, с которой Кейдан не хотел мириться.
Поняв, что его план не работает, он всё же решил не отступать от существующей структуры. В его голове он видел только одну возможность выбраться, эта возможность лежала где-то в процессе сновидения. Кейдан не поменял основу плана, звучащую как настройка через определенные источники информации, но поменял вводные. Заменил детали, заменил персонажа, заменил сюжет, уходя как можно дальше от биографического пересказа. Он перекроил всё внутри, но структуру оставил точно такую же. Так в заключение нового рассказа, герой, попадаясь в ловушку, пытался сбежать посредством сна. Засыпая из раза в раз, его сознания проникало в разные миры, пока однажды, одно сновидения не поведало ему путь ко спасению. Пройдя по этому пути, он смог выбраться и вернуться в свободный мир.
Несколько дней Кейдан потратил на новую историю. Он пытался создать её органичной, естественной и более-менее удобоваримой для любого уровня читателей. Эти качества сочились из него не из необходимости, а из натуры, требующей хорошего обращения с книгой. Из-за этого создания затянулось, но новоиспеченный рассказ всё же поселился на столе, рядом с которым, Кейдан, наливая очередной стакан, взялся за прочтения своей работы.
Новые погружения в украшенные по-другому миры, имели точно такой же эффект. Всё то же бессмысленное скитания, все те же, пусть и выглядящие по-другому, пейзажи, все те же события, громко повествующие о том, что план отказывается работать так, как его задумал собственный создатель. Осознания того, что план не ведёт по желанному пути, сподвигло Кейдана создавать еще больше рассказов. Он как безумный рванулся придумывать истории, иногда даже не имеющие нужного финала. Он писал сюжеты и по окончанию окунался в созданный им мир, сначала наслаждаясь, а потом испытывая к этому способу исключительно надежду. Кейдан написал множество рассказов, некоторые из которых дарили невероятные ощущения, но впоследствии воспринимались как бессмысленная трата времени. На короткий период, когда отчаяния поглотило его без остатка, а именно это случилось после повторной провальной попытки, Кейдан словно потеряв надежду пустился в забвения, существуя при этом между настоящим, где он писал рассказы и заливал алкоголем время между остановок при написании, и несуществующими мирами, настроенными его собственными историями. Так пролетел примерно месяц, и в какой-то момент в нем словно проснулся голос разума, завопивший, что нужно выбираться любой ценной. Тогда, не имея ничего в голове, он вновь прибегнул к старому плану, но теперь Кейдан действовал, вооружившись надеждой. Он не видел другого способа кроме того, что никак не мог подарить желанный результат.
Время относительно. Иногда увлеченно занимаясь, ты не замечаешь, как пролетают часы, дни, недели. В приятной обстановке, время как быстро утекающий ресурс стремится раствориться. Минуты ускоряются, унося за собой множество часов и через мгновения ты оглядываешься в бездонную пропасть, где под эгидой увлекательного занятия, находится потраченное время. Это лучшее распоряжение ресурсом, доступным исключительно живым созданиям. Но есть и обратная сторона. Под другим углом время может нещадно тянуться, сковывая сознания в путы отчаяния и безысходности. Эти путы как острый нож разрезают сознания, и ты как заключенный на вечные муки чувствуешь каждую медленно затухающую секунду. Время в этих обстоятельствах выступает садистом, приносящим яркие страдания. Эта двойственность времени является его основой. Оно в одном лице может быть спасителем, а в другом выступать в качестве палача, заносящего огромный топор над склонившейся головой скучающего человека. Именно в роли палача время предстало перед отчаявшимся Кейданом.
Прошло несколько месяцев. Кейдан мысленно прокладывал длинную череду бесконечного времени, разбитого на десятки дней. Эти дни наполнялись механическим повторением одного и того же, из-за чего каждый терял свою уникальность. В какой-то момент, Кейдан уже не мог определить сколько дней прошло. Время для него стало мучительным элементом, нещадно вгрызающимся в ослабевшие сознания. Прошли года, десятилетия, целая вечность, которую он не мог измерить. Для него всё струящиеся время стало единым потоком, тянущим свои бесконечные притоки, сквозь тысячи часов, не имеющих возможности банального подсчета.
Его занятия, сначала пышущие надеждой, стали превращаться в отчаянные попытки, не имеющие положительного результата. Он повторял их из раза в раз, но исход всегда оставался одним и тем же.
Слова звучали вновь и вновь, что в результате сделало их догматом, без исключений принимаемым Кейданом, ибо он не видел более способа противостоять звучавшей реплики. Он слышал, что выхода нет, но всё равно повторял свои действия, словно где-то глубоко внутри этого отчаявшегося человека еще тлел маленький огонек надежды, за который цеплялось угасающие сознания.
Жизнь Кейдана превращалась в безнадежность, сгущающуюся под гнетом ударов времени, ставшего для него мучителем, палачом. Он не понимал сколько уже находится в ловушке. Для него время, проведенное в особняке, было сопоставимо с вечностью. Он стал забывать себя прошлого, стал забывать свои воспоминания, свои мотивы, желания, свою жизнь. Сознание пустело, оставляя внутри лишь отчаяния от невозможности совершить нечто задуманное. Что именно Кейдан хотел сделать он не помнил, но усердно продолжал совершать вылазки в сновидения, украшенные деталями, вырванными из его собственных рассказов. Он делал это уже тысячи раз и тысячи раз возвращался обратно в особняк, интерьер которого стал восприниматься как несокрушимая действительность. Появляясь в этих стенах, он наливал себя стакан любого из напитков, ожидающих в баре, и, изредка потягивая жидкость, прохаживался вдоль полок на первом этаже. Концом этого действия была остановка в центре комнаты, аккурат прямо под люстрой. Остановившись, Кейдан поднимал взгляд и темные мысли посещали его голову. Он барахтался среди их могущества, пытаясь сохранить хоть что-то от человека достойного. Когда накал событий, представленных в голове, снижался, Кейдан сопоставлял свое состояние с сюжетом, представленным в голове, и проводя анализ, тихо заключал словами «Не сегодня». Затем он возвращался за стол и садился писать новый рассказ, который в будущем воплотится в сновидения.