Страница 1 из 2
Глава 1
…Или она позвала нас, а мы услышали, пришли на тихий зов и обнаружили в глубине леса пятно света, окруженное высокими зарослями осоки, ветлы и крапивы. С трех сторон полянку обтекал ручей, чьи дремучие берега и обступали, сохраняя, скрывая солнечный пятачок от досужих любителей костров.
– Ну что ты, Ксюш, разве такое забудешь, – протянул я, плавно укладываясь на спину, принимая классическую позу романтика.
– Выдумываешь?..
– А я так не хочу!
– И правильно, не хоти, только не щекотай мою беззащитную руку своей вероломной прической-разлетайкой. Лежи спокойно и не мешай отцу родному улетать в воспоминания счастливого детства.
– Слушай дальше, дочь. Слушай и трепещи. Итак, представь себе: я такой же как ты, маленький и непослушный ребёнок, только мужского пола. Недалеко от нашего дома был парк, а там стояло огромное колесо обозрения. Однажды в праздник отец посадил меня с собой в кабинку этого циклопического колеса, и медленно-медленно мы поднялись в самое синее небо.
– Тебе не было страшно?
– Ну да, конечно, – вздохнул я, должно быть жалея мышку. – Только сейчас не об этом речь.
– В тот миг, когда я поднялся в кабинке колеса обозрения высоко в небо и увидел птиц…
– А зачем?.. Тебе что, со мной на нашей тайной полянке плохо?
– Хорошо! Еще как хорошо! Особенно с дочкой… Но я сейчас не об этом, Ксюша. Ты пойми, мне тогда было необходимо хоть иногда летать! Как птицы – свободно и очень высоко. Я рассказывал об этом отцу, друзьям, школьным товарищам, друзьям во дворе – но никто меня не понимал, все только насмехались. И только одна девочка – один единственный человечек на всей земле – меня понимала. Знаешь, она была чем-то немного похожа на тебя: такая же светленькая, тоненькая…
– А как её звали?
– Не знаю. Первым уехал их города я, потом узнал, что и Лену увезли куда-то очень далеко, может даже за границу, в Германию, ведь она была обрусевшей немкой. Но это неважно! Эта прекрасная девочка до сих живет со мной, в моей памяти, в воспоминаниях детства. Наверное и обо мне вспоминает. Разве можно забыть, как мы с ней лежали в траве и смотрели на звезды? Как мысленно летали вместе с птицами высоко в небе?.. Как в мечтах погружались в океанские глубины и, вцепившись в плавник дельфина, разгоняли стайки серебристых рыбешек, кружили вокруг огромного кита и белой акулы, опускались на песчаное дно, разглядывая лобстеров и креветок, мурен и морских ежей… Э, нет, такого вовек не забыть.
– Паап, а почему об этом говоришь только ты? От других я о полетах в небо и птицах не слышала.
– А у тебя как было?
– А-а-а, видела. Но я что-то не испугалась.
– Это потому, что тебя с младенчества причащают. У тебя, дочка, иммунитет против ада. А меня такой страх пронзил, будто я сам в ад попал. Тогда обратился к Спасителю – Он смотрел на меня с главной храмовой иконы, протягивал ко мне руки и звал к Себе. Я попросил Его взять меня в Царствие небесное. С тех пор Господь стал вести меня по жизни.
– Примерно, как мы с мамой Дашей тебя, дочку нашу, ведём.
– Да-да, вроде того. Меня стало увлекать всё, что приводит человека в Царство небесное. А то, что отвлекает, становилось неинтересным и даже противным. Помнишь, я тебе рассказывал, преподобный Варсонофий Оптинский говорил о том, что душа человеческая перед рождением водится ангелом по Царствию небесному. Зачем, спрашивается? Как ты думаешь?
– Наверно, чтобы душа запомнила. Как в школе нас водят на экскурсию. Так лучше запоминаешь урок.
– Это твоя волшебная книжечка?
– Да, волшебная. Послушай какие необычные слова я выписал. «Кто даст ми криле, яко голубине? И полещу, и почию» (Пс. 54.7) – это из Псалтири царя Давида. Макарий Египетский: «Случается человек бывает восхищен молитвой, и ощущает он такую неизреченную радость, что всецело восторгается летящий и восхищенный ум его». А вот из Симеона, он был великим молитвенником, мистиком и созерцателем, послушай: «Как бедны все слова земные! Ибо где человек тот скрылся, Кто, пройдя этот мир, унесся За пределы всего, что видим?..» Понимаешь, ведь святые в молитве своей уносились в Царство Небесное. Это самый высокий и стремительный полёт! А вот слова очень строгого святителя Василия Великого. Уж его-то меньше всего можно заподозрить в пустой мечтательности. Он именно в молитве летал. Послушай, то он советует: «Начиная молитву, оставь себя самого, жену, детей, расстанься с землею, минуй небо, оставь всякую тварь видимую и невидимую и начни славословием все Сотворившего». Видишь, «расстанься с землей» и даже «минуй небо» – то есть в своем молитвенном полете он улетал выше звезд, выше ангельских чинов – в те высоты, где живет сам Бог!
– Ничего себе! Я еще так не умею. Когда молюсь, я стою на полу и коленкам больно.
– Паап, а ты что и сейчас летаешь? Как тогда, мальчиком? Ты летаешь с птицами?
– Ну, не знаю… Я просто смотрю и мне это интересно.
– А ты попробуй! Представь себе, что ты взлетела и поднялась к стрижам. Они очень быстро летают! И ты вместе с ними несёшься со скоростью триста километров в час, так, что у тебя в ушах свистит набегающий ветер. Они принимают тебя в свою компанию, ты ловишь букашек клювиком и делишься добычей со стрижами, ведь им нужно кормить птенцов. А птенчикам нужно много-много есть, чтобы вырасти до августа и улететь с родителями далеко в Африку на озеро Чад, где водятся большие крокодилы и обезьяны. Они как прыгнут!..
– А давай слетаем к нашему грустному коршуну!
– Почему осторожно?
– Ага. И что, вот мы уже полетели. А дальше чего?
– Сперва нужно поплавать в струях воздуха, найти подходящий поток и замереть, зависнуть. Ты как, нашла себе подходящий поток воздуха?
– Молодец. А теперь не спеша посмотри вниз и окинь острым глазом этот лес, нашу крошечную полянку, этих двух чудаков, которые лежат на спине и смотрят в небо.
– Ну, папа, давай еще полетаем! Это так здорово! Если мы забрались так высоко, то может, слетаем к морю?
– Это, наверное, степь. Правда ведь?
– Море! Синее-пресинее море. Я знаю, ты меня туда возил, и мы купались в соленой воде.
– О, чувствую, дочь наша Ксения Алексеевна нагуляла птичий аппетит. Ведь птицы съедают столько корма, сколько сами весят. Давай, быстренько, со скоростью мысли возвращайся обратно, приземляйся на эту полянку и мы тебя покормим.
– Скорость мысли? Так ведь?
– Ох, милое дитя, не торопись взрослеть. Прошу тебя… Взрослые так легко, как ты сегодня, не поднимаются в небо.
– Ну да, если вообще они есть. А ты летай, дочка, летай! Молись и летай. Наша с тобой конечная остановка – в Царстве Небесном.
– А мы туда возьмем нашу маму, бабушку, друзей? А то без них будет скучно.