Мой нежный ангел

Глава 1

Анжелика, в крещении – Ангелина, Ангел, мой нежный ангел…
Жила она в соседнем дворе, куда я часто приходил играть на спортивную площадку. Там водилась огромная самка сенбернара по кличке Дина, молодая, глупая и шаловливая. Ей ничего не стоило скуки ради запрыгнуть передними лапами на грудь случайного прохожего и облизать ему лицо большим слюнявым языком. Когда она приставала к нам и мешала гонять мяч, кто-нибудь из мальчишек давал пинка и она убегала. А однажды во время игры в волейбол, когда мне удалось на подаче врезать мячом в самого слабого игрока противника, и уже заранее торжествовал победу, услышал я пронзительный детский крик.

Оглянулся, увидел бегущую ко мне девочку лет пяти, за ней следом неуклюже гналась собака Дина. По сравнению с малышкой псина выглядела огромным монстром. Я подхватил девочку, ударил псину кедом в тупую лохматую морду, та нехотя с ворчанием отступила. Девочка испугалась не на шутку, ее трясло, по ножке струилась теплая жидкость, а по моей шее, куда она уткнулась лицом, на ключицу стекали горячие слезы. Под насмешки мальчишек, понес ее на руках. Мне уже доводилось носить девочек с вывихом ноги и растяжением, такое часто случалось в спорте, а бабушка так воспитала, что первым бросался на помощь, потому что был единственным мужчиной в семье, а это обязывает.
– В каком подъезде ты живешь? – спросил я как можно мягче.
– Там, – показала она пальчиком, я нес «туда»; на лестнице снова спросил:
– На каком этаже твоя квартира?
– Там, – пропищало дитя, и еще раз: – там, – то есть на третьем этаже, наконец последнее «там» привело нас к ее двери. Я позвонил – тишина, девочка сказала:
– Толкай.
Я пнул дверь ногой, мы вошли в пустую квартиру. Что же, за ней и приглядеть некому?

Вздохнул и понес ее в ванную, умыл заплаканное лицо, снял мокрые платьице и трусики, вытер полотенцем, положил в кроватку, укрыл одеялом. Все это время она прижималась лицом к моей шее и мне стоило большого труда, оторвать ее от себя и успокоить. Я чувствовал себя взрослым мужчиной, сильным и смелым, спасшим маленького человечка чуть ли не от верной погибели.

Чтобы успокоить ребенка, я непрерывно говорил:
– Как тебя зовут?
– Ангел.
– А ты не сочиняешь?
– Так меня папа зовет, а мама – Лика, а вообще-то я Анжелика.
– Послушай меня, Анжелика, нельзя убегать от собак, они всегда преследуют бегущего человека – это у них инстинкт такой, понимаешь?
– Нет. А зачем?
– Погоди, сейчас. У вас молоко есть? Давай я тебе подогрею молочка, ты выпьешь и поспишь. Тебе надо успокоиться и поспать.

– Нет! – вскрикнула капризулька. – Меня возьми. Я боюсь одна.
– Ну, ладно, – я оглянулся и разыскал пижаму. – Давай наденем на тебя вот эти штанишки с рубашечкой, такие желтенькие в цыплятках, ты и сама станешь похожей на цыпленка.
– Давай, – всхлипнула девочка, откинула одеяло и протянула ко мне руки и ноги. Это что же я и одевать ее должен, сама не умеет? Или опять капризничает?
– Ну, ладно, давай помогу.

Кое-как надел пижаму. Девочку до сих пор трясло от страха, она по-прежнему всхлипывала и прижималась ко мне. По моей шее на ключицу по-прежнему стекали горячие слезы. Сколько же их у неё! Тоном пожилой нянечки детского сада я продолжил:

– Понимаешь, Ангел, собачки так воспитаны. С древних времен они пасли вместе с людьми овечек или, там, коровок. И если какая-нибудь овечка убегает из стада в лес, там ее могут волки укусить. Поэтому собаки догоняют беглянку и возвращают в стадо.

Я уже достал пакет молока, налил в ковшик и слегка подогрел на плите. В навесной полке отыскал печенье и заставил ее поесть. Во время застолья я и сам почувствовал голод от переживаний, выпил чашку молока и съел за компанию печенье. И все время говорил и говорил, как опытный психолог.

– Тебе сколько лет, Ангелочек?
Она растопырила пальчики на ладошке: пять лет, и спросила:
– А тебе?
– Целых семь, я уже в школу хожу и спортом занимаюсь. Мне никак нельзя быть слабым, я в семье единственный мужчина. Мне даже пришлось подраться с мальчишками из вашего двора, они не хотели пускать нас к себе, поиграть в волейбол.
– Ты сильный! Ты принц, – улыбнулась девочка чисто по-женски.
Наконец, Лика допила молоко, я вытер ей губки салфеткой, подхватил на руки и понес обратно на кроватку. Опять с большим трудом оторвал от себя и уложил в постель. Она вцепилась мне в руку. Я с тоской вспомнил недоигранную партию в волейбол и вздохнул: вот ведь пристала!

Девочка из десятка игрушек выбрала себе зеленого зайца, прижала его к щеке и, не выпуская моей руки, задремала. Когда ее дыхание выровнялось, я попытался тихонько выдернуть руку, но не тут-то было: она проснулась, всхлипнула и еще сильней вцепилась в мое запястье. Тогда я принялся рассказывать сказку про спящую принцессу, уколотую веретеном, да и сам задремал. Разбудила меня женщина лет сорока. Она не удивилась моему сидению у детской кроватки, просто расспросила о нашем приключении и вежливо выпроводила меня из дому. Уже спускаясь по лестнице, я услышал чуть приглушенный дверью крик Анжелики: «Где мой принц! Верни его!» – и стремглав сбежал во двор.

Через два, три дня мы продолжили волейбольный турнир. Ребята надо мной посмеивались: «Связался с девчонкой, теперь не отстанет!» И верно, в середине игры за спиной раздался звонкий голосок Анжелики:
– Принц, а принц! Это я.
Мальчишки снова прыснули: «Ты у нас принц, оказывается! Какого же королевства?..»
– Здравствуй, Анжелика! Ты уже успокоилась? Собак больше не боишься?
– Успокоилась. Боюсь.
– Хорошо, я буду рядом и в случае чего тебя спасу. А теперь давай, поиграй с девочками, а я продолжу играть в волейбол.
– Хорошо, только никуда не уходи.

Через два дня я опять играл на спортивной площадке. По окончании турнира присел на скамейку, обсуждая результаты игры. И снова за спиной раздался голосок девочки:

– Принц, а принц, мама велела сказать тебе «спасибо».
– Да не за что.
– А это тебе в подарок! – Девочка протянула мне пушистого зеленого зайца с желтыми глазами.
– Большое тебе спасибо, только я ведь мальчик. А у нас свои игрушки: пистолеты, танки, машины… Поэтому отнеси зайца домой и пусть он спит с тобой и охраняет. Ладно?
– Ну ла-а-адно, – протянула она, и улыбнулась такой солнечной улыбкой, что я «растаял» и впервые в жизни залюбовался девчонкой. Она действительно в ту минуту была похожа на ангелочка, светлого, нежного и… прекрасного.

Это было последнее наше детское свидание. Папу Анжелики направили заграницу по дипломатическому ведомству, и пришлось им кочевать из Африки – на Ближний Восток, оттуда – в Восточную, а потом в Западную Европу. Так что мне исполнилось шестнадцать, когда я за своей спиной услышал знакомое с детства:
– Принц, а принц! Здравствуй! Оказывается, я до сих пор не знаю твоего имени.
– Андрей… Ничего себе – «мой маленький ангел»! Какая ты стала…

Передо мной стояла стройная девушка в стильном платье. А лицо ее стало еще прекрасней и еще более походило на ангельское: огромные серо-голубые глазища, точеный носик, идеально гладкая кожа, которую поэты называют «елейной» и эта дивная улыбка, способная растопить самое заледенелое сердце.

Только недавно мы с Костей обсуждали статью из зарубежного журнала, где говорилось: лицо голливудской актрисы 30-х годов Сильвии Сидни съезд американских косметологов назвал идеальным, к статье прилагалась фотография девушки, разлинованное на секции со стрелками и пояснениями.

Передо мной стояла девушка с идеальным лицом, не менее привлекательным, чем у голливудской красавицы, да еще блистающая доброй и очаровательной улыбкой. У Сильвии Сидни улыбка была как будто вымученная, как бы сквозь слезы.