Быть или казаться

Надо было оговорить тактику, что ли? Сейчас план казался ну слишком простым: приходим, рубим, тащим. Подвернувшийся под руку азиат не в счёт.

Клементо, поморщившись недовольно, продублировал голосом:

— Берегись!

После чего, вероятно, выкрутил расширение на максимум, потому что после второго импульса у Вина реально потемнело в глазах на секунду.

Когда туман перед носом рассеялся, Щукин словно завис в воздухе корявой молнией. В его руке что-то сверкнуло — и из шеи Клементо ударил самый настоящий фонтан.

Видимо, не стоило старшему самому подходить так близко, мелькнуло на задворках сознания Вина-старшего.

Рубен, нечленораздельно что-то проорав, бросился по прямой вперёд. Оттолкнув Вина-младшего, он попытался заехать русскому точно также, как и узкоглазому: собственный удар в сочетании с нейро-импульсом.

Щукин изобразил на ногах какое-то подобие танца и удар пришелся в пустоту.

Рубен, явно ускоряясь в запрещенном диапазоне, махнул вдогонку второй рукой — и снова попал лишь по воздуху. Инерция его слегка раскрутила, но опытный боец не стушевался — продолжил ногой.

Русский, крякнув что-то по-своему, повернулся в сторону, уходя с линии атаки. Стало видно содержимое его руки: какое-то железо.

Нога напарника Клементо почти поразила увёртливую мишень, но в следующий момент в пах Рубену вонзилась та самая полоска стали.

Раздался дикий крик. Боец мгновенно рухнул на колени и утробно нечеловечески завыл.

Вин растерянно переглянулся с братом.

— Работаем! — кажется, младший родственник пропитался нездоровым энтузиазмом новоиспеченного бригадира Клементо.

Старший брат хотел сказать очень многое, но обстановка к разговорам не располагала.

Вин-младший, наплевав на осторожность, рванул вперёд, намереваясь снести худого и более лёгкого русского массой. Затем, когда такой неудобный противник окажется на земле, в дело вступит численный перевес.

Щукин, в отличие от всей своей предыдущей увёртливости, навстречу брату двинулся по прямой.

Вин уже приготовился услышать сшибку двух тел лоб в лоб, но этого не произошло. Движением, снова похожим на танцевальное, русский как-то странно поднял вверх локоть правой руки; вперёд выбросил кулак левой.

Брат словил удар всем лицом так, что у Вина заныли зубы даже на своём месте, на дистанции в пару метров.

А затем правая рука твари Щукина мелькнула в воздухе, отдалённо напоминая движения пловца. Железка воткнулась в левый глаз младшего брата.

Тот взвыл примерно на той же ноте, что и Рубен до него.

Вин, багровея и теряя остатки осторожности, поспешил на помощь.

С одной стороны, происходящее чётко показало: никакого нейро-арсенала русский на себе не имел. Если бы было хоть что-то, импульсы Клементо тупо сожгли бы ему всё, что нельзя (команды щадить нейросеть и расширения не было — всего лишь доставить живым).

С другой стороны, у долбаного славянина явно был какой-то секрет. Но не может же всё вот так происходить из-за сраной железки?! Тем более что их расширения чего-то стоят: уж болевой порог-то явно задвинут вверх на невозможную величину. А вон, как братву корёжит.

Вин, учитывая странную подготовку противника, в последний момент обуздал эмоции. Вместо того, чтоб без оглядки броситься вперёд, он резко затормозил на предельной дистанции, с которой сука Щукин мог достать его своими оглоблями.

Обладатель сраной железки, зажатой в кулаке, ничуть не смутился. Плавно развернувшись на сорок пять градусов, русский выбросил вперёд правую ногу. Её пятка пришлась чётко в основании мышцы бедра, сразу над коленом.

Всхлипнув, Вин упал на спину, кажется, спасая ногу от перелома.

Да и падать сейчас было никак нельзя. Чёрт с ними, с Клементо и Рубеном, но брат!

Клементо, глядя в никуда невидящими пустыми глазами, судорожно лапал левую сторону своей шеи, словно пытаясь поймать разлетающуюся фонтаном кровь.

Рубен, катаясь по синтетическому покрытию двора, животно завывал и не убирал руки от паха.

Младший брат, словно повторяя Рубена, выл, уже держась за глаз. Второй у него, кстати, был сам по себе сейчас зажмурен.

Нет, лежать сейчас нельзя, сказал себе Вин. Сцепив зубы, он кувыркнулся назад, становясь на ноги и преодолевая боль в прострелившем колене. Рванув вперёд вначале резко, затем отскочив в сторону, он аккуратно закрыл товарищей от этого безвольного тюфяка, оказавшегося таким опасным.

Щукин вроде бы задумчиво проследил взглядом. Его ноги сами по себе станцевали вперёд-назад, сохраняя одну и ту же дистанцию.

Интересно, что это значит?

В каком-то озарении Вин, отвечая, изобразил танец шарниров: обе руки и нога, само тело в поясе изобразили атаку сразу с трёх сторон.

Русский не стал отходить назад.

Вин что было сил пнул валяющиюегося на земле азиата, стараясь попасть ублюдку по голове.

Щукин, заорав, наконец рванулся вперёд, явно ни о чём не думая.

Слава богу. Получилось. Уже и не надеялся.

Вин, так старательно готовивший свой единственный шанс, момента не упустил.

Он был не ахти какой теоретик. Его расширения и приложения тоже были не самыми лучшими, как и концентратор. Однако опыт и мозги всё же чего-то стоят. С русским нельзя было драться — теперь это выглядело очевидным. Но если нельзя драться, то что тогда можно?

Вин совершил невозможное и чудом приблизился к противнику вплотную. Обхватив его борцовским приемом, старший брат реализовал своё очевидное преимущество в массе, физической силе и возможностях нейро-гаджета.

Покатившись в обнимку с худым мудаком по покрытию, Вин грешным делом решил наплевать на все предыдущие приказы: к чёрту.

Демон слишком опасен.

Сейчас надо помочь ребятам (во вторую очередь), если ещё можно. Сперва срочно сделать всё для брата, в этом месте сердце пропустило удар (неужели там серьёзно? Интересно, глаз можно вылечить?).

Находясь в захвате гораздо более мощного соперника, Щукин мгновенно утратил всю свою хитрожопость вкупе со способностью к сопротивлению.