Школотрон

Думая об этом, я пялился в одну точку. Тут мамка вернулась в сознание.

— Маааарк! Маркуша! Маарчик! Аппооо, атооо, аааххх, ооо, — она гоготала воздух, как рыба, выброшенная на берег, не в силах сказать что-то внятное.

Я покосился на чайник с кипятком. Потом решил применить последний прием, перед шоковой терапией.

— Слушай, мам, все нормально. Я использовал психологический метод, чтобы помочь нашей Инге, — сказал тоном Марка, стараясь всеми силами сдержать себя прежнего.

— А… То есть, ооо, — мать залпом выпила кружку чая, а потом сказала спокойнее. — Как ты узнал про такую, нууу психологию?

— Прочитал в одной книжке. Там сказано, что это позволяет вытащить человека из плохих мыслей.

— Хм, может быть. А где ты взял эту книгу?

— Однажды во время обстрела нас с лейтенантом Савиным завалило в подземной библиотеке. Там были книги, и вот, — сказал как можно тупее.

Черт, какой ещё Савин? Опять лезет капитан Раст!

— В библиотеке? Ты был в школьной библиотеке? — радостно оживилась мама. — Значит, ты читаешь научные книги, а не только одно азиме!

На последних словах женщина весело улыбнулась. Я улыбнулся в ответ, как любящий сын и посмотрел на сиськи Анны, которые виднелись в вырезе домашнего халата.

Блин, она ж моя мамка, точнее его. А он — это я. Вот засада…

— Твоя психология грубая. Она совсем не подействовала. Инга теперь очень обиделась, — резко став грустной, сказала мама.

— Ой, что же делать? Пойду попрошу прощения, — ляпнул в шутку, но Анна восприняла серьёзно.

— Хорошая идея! Обязательно извинимся перед ней чуть попозже.

Охренеть, а молочка в бутылочке не согреть! Теперь ясно, почему эти детки такие. Мамаша их явно разбаловала. Конечно, хорошо, что она мягкая и заботливая. Но с добротой всегда просто переборщить.

Я задумался над этим и не только, решив теперь уже точно быть паинькой.

Не прошло и нескольких минут, как в комнату ворвалась Инга. Она была красная, что-то злобно ворчала. Я не успел опомниться, как получил звонкую пощечину.

— Вот! — крикнула девчонка, отбив мне щеку.

— Еще раз так сделаешь, засуну табурет тебе в задницу, — прошипел под нос, чтоб мать не услышала. А больно, зараза. Тело этого Марка очень чувствительное.

— Ингочка, я хотела сказать, — заявила мама, наверняка решив извиниться.

Но Ини ее перебила, выпалив:

— Давайте помою посуду. Там полная раковина.

— Эээ, да. Ты никогда это раньше не делала, — осторожно произнесла Анна.

Инга ничего не ответила. Она как запрограммированный робот повернулась к мойке, включила воду и стала неистово драить.

Мы с мамкой открыли рты и заткнулись, чтоб не мешать важному действу. А я вдруг понял, что стал отличным подростковым психологом. Кто бы знал, что простой капитан так талантлив!

Благодаря моим стараниям или самому дьяволу Инга слегка успокоилась. На следующее утро мы нормально общались, идя в школу вчерашним маршрутом.

Ночь, проведенная в теле Марка, дала свои результаты. Черт, звучит как-то гейски. Но ладно…

Так вот, в отличие от вчерашнего дня, я сильнее вжился в роль школьника. Разум немного очистился, информации о мире стало заметно больше.

Но я все равно пытал Ини, стараясь узнать все подробности. Она весело отвечала на вопросы, поясняла, рассказывала. Лишь иногда говорила, что я придурок, но шутливо, больше для вида.

В этот раз дорога прошла очень быстро. Мы прошли полоску кустов, где больше не было гопников. Утренний холод приятно обжигал кожу, вдали виднелась ограда школьной территории.

Я чувствовал себя хорошо. Хотелось кого-то убить, но это в порядке вещей. Тут Ини вдруг загрустила, скорбно сказав:

— Да уж, Марк. Жаль, что ты идешь в этот гадюшник. С самого утра уже столько дерьма.

— Не понял, ты это о чем? — непринужденно спросил сестру.

— Так, ни о чем. Я про туннель позора.

Стоп! Что за новая шняга?

— Эээ, какой туннель? И кого там будут позорить? — спросил, чувствуя что-то неладное.