Страница 12 из 16
На следующее утро я впервые прочитал все вмененные мне молитвы и с непривычки почувствовал легкую усталость. И тут мне позвонил мой начальник и сообщил, что на работу выходить не нужно: «Дела наши плохи. Придется отдать половину помещений в аренду. Так что работай на дому. Переходим на обмен данными по интернету. Зарплату будешь получать на кредитную карточку. Так что, Андрей, можешь теперь хоть в Сочи, хоть на Кипре жить и по интернету с нами связываться. Свой процент от аренды, как акционер, тоже будешь получать на карточку. Так что еще и дополнительный заработок будет. Всё понял?»
Ну надо же – я акционер! …Как-то увольнялся мой приятель Стас. Что-то скучно ему стало, вот и ушел на вольные хлеба. В последний рабочий день захотелось ему «проставиться» так, чтобы запомниться коллегам хорошим благодарным парнем. Отвел он меня в закуток и протянул пухлую пачку акций:
– Бери за пять флаконов.
– Откуда у тебя столько?
– В шахматы выиграл.
На работе азартные игры были строго запрещены, поэтому любители игры на деньги использовали в своих корыстных целях легальные шахматы.
– Да на кой они мне?
– Придет время, попомнишь меня добрым словом.
Нехотя взял я эту пачку, небрежно сунул в карман пиджака и выдал другу требуемую сумму. Потом предъявил их начальству, и оказалось, что у меня на руках 12% акций нашей фирмы. Прав оказался Стас: даже эти с виду несерьезные бумажки могут приносить доход.
Сбылась мечта раба – я получил свободу. Не надо приходить в контору и протирать там штаны, не нужно выслушивать сплетни, объедаться тортами с женщинами и пить вино с мужиками. Не нужно покупать хорошую престижную одежду, чтобы выглядеть не хуже других. Рассказал новость Игорю, а он будто этого ждал:
– Я же говорил, что будет только лучше! Да и старец тебе обещал вымолить время на молитву. Так что получай желанное.
– Это что, вот так всё и делается?.. – только и сказал я.
– То ли еще будет! А знаешь, мы пожалуй осуществим твою мечту о тропической стране.
– Эй, эй! – воскликнул я в замешательстве. – Успокойся.
– Я спокоен, как гора Казбек, – сказал он с улыбкой. – Сейчас возвращаемся в Москву, быстренько собираемся и выезжаем в наши родные тропики. В путь!
Дальше события понеслись с вихревой скоростью. Часто психика и воля давали сбой, погружая меня в беспамятство. Сначала мы ехали на электричке домой, потом на такси – в аэропорт. Потом летели в Ту-154 в Симферополь, оттуда – на троллейбусе доехали до Гурзуфа. Старая знакомая Игоря выдала нам ключи от комнат на втором этаже дома. Все эти стремительные перемещения для меня проходили будто во сне. Я читал, молился, спал, ел, садился и вставал…
…И вот мы с Игорем сидим на пляже и, мокрые после купания, с аппетитом доедаем копченую курицу с розовыми помидорами. Перед нами шуршит волной ласковое море, над головами сияет яркое солнце, слева – гора Аю-Даг, похожая на медведя, пьющего воду прямо из моря. На западном склоне горы, у самого моря, белеют корпуса некогда знаменитого пионерского лагеря «Артек».
Рядом с нами сидели две тучные мамы шоколадного цвета с сыновьями-подростками, разговаривали они на украинском языке. Я спросил сидящего рядом со мной мальчика, откуда они? Он меня не понял и посмотрел на мать. Она ему перевела мои слова на украинский, и тот недружелюбно посмотрел на меня и сказал:
– Ни «откуда», а «видкиля»! Зрозумив, дядько? Мы з Львова.
– Ах, «западэнцы», – «зрозумив» я, и лишь пожал плечами: по старой памяти считал Крым исконно русской землей, незаконно подаренной Украине бесноватым гонителем Церкви – Хрущевым. Пару раз выходил я на набережную, посещал места общего пользования, ужасно вонючие; покупал виноград, свежевыжатый сок, мороженое. За спиной дважды услышал «москаль поганый», оглядывался и напарывался на взгляд молодого парубка, наглый и злой. И всюду: давай баксы, гривны…
По пути с пляжа нам попалась странная тройка длинноволосых мужчин: двое ослабших тащили на плечах третьего, обессилевшего. Свернув за угол, мы с Игорем поняли, откуда они такие – на маленькой площади рядом с автостанцией стояли две металлические бочки с вином, вокруг толпились люди, некоторые с мольбертами. «Здесь дом творчества художников» – объяснил Игорь.
Чуть позже я их видел повсюду – они по-домашнему заселили волнорезы, набережную, старинные улочки; они стояли перед раскрытыми этюдниками на длинных ножках и водили по картонам и холстам кистями. Вечером художники со товарищи собирались на набережной у кафе, стилизованного под исполинскую бочку. Внутри этого сооружения стояла дородная женщина с цепкими глазками и разливала крымское вино, сзади неё на полках выстроились десятки образцов знаменитых марочных и столовых вин. Кто мог купить, тот покупал себе и обязательно еще кому-то, например тем, у кого деньги кончились.
Странные волосатые и лысые люди сидели на камнях набережной, на гальке пляжа, на деревянных топчанах, тихо говорили, бренчали на гитарах, читали стихи, спорили о течениях, стилях, озарениях. А над ними, и над нами, в черном небе мерцали россыпи звезд, ритмично скрежетали цикады, вскрикивали птицы, тихо шуршала морская волна, в которой купался растущий месяц. Мы расположились на теплом каменном парапете, дегустировали вино «Черный доктор» из пластмассовых стаканчиков и слушали, как рядом, за бамбуковой перегородкой беседки кто-то нараспев гнусавил:
– Мы сюда не на разборки приехали, братан. Отдыхай. Вернемся в столицу и тогда состыкнёмся на стрелке. А сейчас отдыхай! – Из-за бамбука пахнуло страхом и сладковато-горьким дымом конопли.
Вечером я понял, что сильно обгорел, меня бил озноб, кусали москиты, мухи и слепни. В своей комнате я обнаружил двух скорпионов и рой москитов в углу у форточки. Ночью почти не спал. Меня тошнило, кожа чесалась, москиты звенели у самого уха и больно кусались. Завернулся во влажную простыню с головой, меня бросало то в жар, то в холод. Наутро меня пронесло. Хозяйка в качестве лекарства предлагала самогон из инжира, от одного запаха которого меня тошнило. Слава Богу, с утра прошелестел дождь, и мы вместо пляжа пошли в храм. Хозяйка сказала, что его недавно построили и объяснила, как туда пройти.
Храм святителя Николая выглядел великолепно, сиял белыми стенами и золотом иконостаса. Видимо, я так усердно молился, что мне полегчало и, когда мы оттуда вышли, я чувствовал себя намного лучше. Потом гуляли по городу, обедали в кафе борщом с пампушками и варениками.
А потом дошли до пирса, у которого величаво раскачивались белоснежные яхты. Огромный загорелый дочерна мужчина окликнул Игоря, и мы взошли по трапу на борт судна. Михаил оказался москвичом, изредка заглядывал в клуб «Спящий лев». Он объявил, что завтра выходит в море, и пригласил нас в круиз. Мы согласились.
Дома я сказал Игорю, что чувствую на душе камень: мне с работы прислали тексты двух повестей страниц на триста, а я всё никак не могу приступить к редактуре.
– Не проблема! – сказал Игорь, и мы встали на молитву. Через полчаса он сказал:
– А вот теперь работай.
И я сел за ноутбук. Вообще-то, скажу без ложной скромности: редактирую я быстро. Триста страниц для меня – неделя работы. Но в тот вечер мне удалось справиться с недельным объемом за… три часа. Я листал текст с немыслимой скоростью, останавливаясь именно в тех местах, где имелись ошибки. Будто невидимый гениальный помощник сам указывал мне, куда необходимо обратить внимание.
Завершив редактуру, я еще раз стремительно пролистал текст и на этот раз увидел его цельным, как огромный кристалл, без чужеродных включений. Поделился наблюдением с Игорем, на что он ответил: