Страница 145 из 152
– Ну, здравствуй, возлюбленный братик Ной. Наконец-то я дождалась твоего приезда. Ты так долго странствовал по Руси – тебе это помогло?
– Здравствуй, Машенька. Не знаю, если честно. Только долгий путь, как видишь,привел меня сюда, к тебе и… еще к мальчику. Что за мальчик, Маша?
– А это мой сын Павлик. Надеюсь, вы подружитесь. Знаешь, он очень похож на тебя в детстве – такой же умный, светлый и задумчивый.
– Что-то мне подсказывает, что я с ним отсюда уеду один. Вы мне его отдаете?
– Да, Арсюш. Ты же знаешь, нам больше некому доверить наше самое драгоценное сокровище.
– Как ты, Маша? Макарыч сказал, что у вас тревожно.
– Да в общем нормально, как и должно быть. Волноваться тебе не стоит. Всё хорошо. – Она легонько хлопнула меня по руке. – Ты обязательно должен здесь попутешествовать. Это очень красивая и интересная страна. Чего тут только нет: Атлантический океан, северные тропики и южные ледники, горы со снежными вершинами и зеленые равнины, обезьяны, пумы, броненосцы, шиншиллы, очковые мишки, фламинго, пингвины, колибри… Патагония, Анды, Огненная Земля, гаучо, рыбаки, аргентинское танго прямо на улицах и площадях, ресторанчики… А сколько тут наших! Буэнос-Айрес называют южным Парижем…
– Машенька, успокойся, не забывай, у меня по географии тоже была пятерка. Только после паломничества по Руси, меня напрочь перестала интересовать заграница. Как отрезало.
– Правда? Так жаль. Я думала мы полетаем на вертолете, пока есть возможность. Ну вот, приехали! – сказала она, таинственно улыбнулась, выскочила из машины и скрылась в густом кустарнике.
Я оглянулся. Казалось, мы находились в тропическом лесу – такая густая обильная растительность окружала двухэтажный особняк. Только сейчас обнаружил, что погода прохладная – температура не больше двадцати градусов – и вспомнил, что здесь, в начале сентября на южном полушарии сейчас самое начало весны. Тот же шофер провел меня в мою комнату, предложил позавтракать и оставил одного. Я принял душ и задремал.
На послеобеденную сиесту появился Виктор. Он обнял меня, похлопал по плечу и усадил напротив к камину. Выглядел он постаревшим и смертельно усталым. Как всегда, говорил коротко и только по делу.
– Арсений, у меня к тебе просьба. В связи с переходом на нелегальное положение нужно увезти от греха подальше Павлика. Хочешь, живи на нашей подмосковной даче, хочешь в любой нашей квартире, а можешь и у себя дома – на твое усмотрение. О деньгах не беспокойся. Нужны будут нянечки, врачи, водители, охрана – будут лучшие. Ты не хочешь поездить по стране?
– Пока еще не знаю. Ничего кроме усталости не чувствую. В голове неразбериха.
– Понимаю. Но если решишь… Есть вертолет, можешь воспользоваться. Только лучше поскорей увези мальчика отсюда. Хотя бы через пяток дней. А?
– Хорошо. А где мальчик?
– Он в горах, на вилле. Мы его там прячем. Павлика доставят сюда перед самым отлетом. Столица для него сейчас опасна. Ну, всё, дорогой Арсений, мне пора в кабинет. Очень много дел. Прости. Твой шофер отвезет тебя куда скажешь – в любое время суток. А сейчас, еще раз прости! – встал и вышел.
Да, весело они тут живут! Минут пять я любовался огнем в камине. Заглянул давешний шофер:
– Ничего не желаете, Арсений?
– Как вас зовут, простите?
– Сергей Михайлович, можно просто Михалыч.
– Как вы думаете, не поздно еще совершить обзорную прогулку по городу?
– Ну что вы, тут ближе к вечеру только начинается самое интересное. Поедемте!
Когда мы сели в автомобиль, он надел наушник и извинился:
– Я вынужден непрерывно быть на связи со службой безопасности. Вряд ли поэтому смогу быть хорошим экскурсоводом.
– Да мне и не надо. Я, знаете ли, Сергей Михайлович, об Аргентине много читал и фильмы видел, так что меня интересует только дух города, вкус, запахи, цвет… Понимаете?
– Конечно. Когда нужно остановиться, нажмите кнопку справа на двери, выходите и гуляйте, сколько пожелаете. Я, конечно, буду недалеко, но постараюсь глаза вам не мозолить. Если заблудитесь или я вам понадоблюсь, поднимите руку – я сразу подойду. Да, чуть не забыл! – Он протянул мне бумажник с наличными и кредитными карточками, а также сотовый телефон.
Пока Михалыч протирал стекла, я держал дверь открытой, жадно вдыхая густые тропические запахи. Опять же из самшитового кустарника вынырнула Маша, приложила палец к губам: «конспирация, батенька» и села на сиденье рядом со мной, мягко хлопнув дверью. Когда автомобиль тронулся с места, прошелестел шинами по щебенке и выехал на улицу, Маша сказала:
– Мы живем и сейчас проезжаем район Тигре – самый экзотический район, заложенный в ХIХ веке богатыми аристократами. Виллы и бунгало утопают в тропической растительности и стоят на берегу реки Тигре. Сейчас аристократия облюбовала себе другие районы, а дома в Тигре можно купить, если повезет. Нам повезло и мы купили.
– Словом, живете, как чуждые советскому человеку акулы колониализма. И чему вас только в школе на уроках истории учили!
– А знаешь ли ты, мой дорогой братец, как называется этот город?
– Буэнос-Айрес, что означает «хороший воздух», что весьма сомнительно для мегаполиса.
– Это лишь окончание названия. А полностью по-испански звучит так: Ciudad de la Santísima Trinidad y Puerto de Nuestra Señora de Santa María de los
– Здорово! И название города, и твой испанский. Долго учила?
– Нет, походила по улицам две недели с разговорником, а на третьей неделе – слушаю сама себя и удивляюсь: да я же говорю по-испански свободно. Это называется «эффект погружения в среду».
– Нечто вроде того погружения в омут рабочего барака, которое нам Юра устроил?
– Да, вроде того. Послушай, а зря ты на него тогда обиделся.
– Это, Маша, не обида. Я чувствовал себя так, будто отравлен ядом. Мне понадобилось много месяцев полного отрешения от производственной среды, чтобы очиститься. Понял я одно: никогда не буду начальником. Лучше с протянутой рукой на паперти стоять, чем смотреть на людей и думать про себя: когда ты меня предашь? Там, где в воздухе носится дух честолюбия и стяжания, люди находятся в постоянной опасности соблазна.
– Посмотри, мы выехали на набережную Пуэрто-Мадеро.
– А что это за белые стрелы над водой?
– Это «Женский мост». На этих бетонных стрелах на вантах подвешена пешеходная дорожка.
– Ты говоришь, набережная, а я что-то не вижу океанских просторов.
– Город стоит на берегу не океана, а реки Ла Плата, самой широкой в мире – аж
– А как же ты хотела меня на берег океана свозить?
– Для этого лучше съездить в курорт Мар дель Плата – там
Поплутав по кварталам, остановились на краю парка у белого храма с пятью синими луковицами куполов, зажатого между жилыми домами.
– Это Свято-Троицкий Собор – первый русский храм в Аргентине. На его строительство Государь Николай Александрович пожаловал десять тысяч рублей. Здесь уникальный кузнецовский фарфоровый иконостас. Служат в нем примерно раз в месяц. А вообще в БА семь православных храмов, и еще несколько в пригородах и курортах.
Поклонившись престолу храма, вернулись в центральный район. По противоположной стороне проспекта пронеслись один за другим груженые песком «камазы».