Всё, Рыжая! Доигралась!

— Алекс, я тебя убью! Клянусь, у меня больше нет друга!

— Что опять случилось?

— Рыжая отправила меня за ананасами. И это в двенадцать вечера! Шут с ним, стаскался — притащил. А они, сука, колечками! Адамиди, ты меня слышишь? Колечками, а не кубиками. Так у нее была истерика на полчаса. Она ревела! Клянусь тебе! Алекс, спаси, я повешусь!

— Ты можешь объяснить толком какие колечки — кубики?

— Такие, Адамиди, такие. Марине приспичило поесть ананасов, и не простых, а консервированных. И именно вечером. Я ломанулся в ближайший магазин — купил. Принес. И вуаля, они колечками нарезанные, — взвыл я. — А нужно было, оказывается, кубиками купить! Ты представляешь?

Вместо сочувствия на экране компьютера отразилось лицо уже бывшего, я в этом уверен, друга, который содрогался в приступах смеха.

— Ржи, ржи. Ты чего ржешь? Какого хрена не предупредил, что у беременных такие задвиги? Ты ж у нас опытный в этих вопросах, — продолжал наезжать я.

Алекс отсмеялся и спросил:

— А это что-то поменяло бы?

— Нет, но….блин, это треш!

— Да потерпи. Это не все время так будет.

— Да? А сколько?

— У вас сейчас шестой месяц?

— Ага.

— Ну еще три месяца, — заржал приятель.

— Спасибо, — процедил я. — Все я отключаюсь, толку от тебя никакого.

— Постой, — остановил Адамиди.

— Что еще?

— А что с ананасами-то в итоге?

— Что-что. Выпроводил ее с кухни, вывалил из банки колечки, порезал ножом на кубики и обратно свалил в банку.

По скайпу раздался новый взрыв смеха. Я быстро отключился, от греха подальше.

Рыжая заснула, я же сидел в гостиной, приходя в себя от сегодняшнего «веселого» вечера."И чего я правда взъелся на Алекса?" — усмехнулся про себя. Маринка, конечно, в беременном состоянии далеко не сахар, но такая забавная, а еще любимая. Очень и очень любимая. Ничего. Три месяца быстро пролетят. Ведь не заметил же как полтора года пролетели. А как вчера: выступление, клуб, вип комната. И больше полугода жили душа в душу. И съехались мы быстро. Правда я переживал, что присутствие постоянного человека на моей территории может начать меня раздражать. Но это Рыжая. В ней все необычное. И это всё я люблю до безобразия. А потом её свободное от работы время все больше стал отнимать фитнес-зал, после присоединилось хобби в виде росписи каких-то глиняных изделий. Господи, это-то ей зачем? Но спорить не стал. Бог с ним! Но, когда она ко всему этому присовокупила какой-то литературный кружок по интересам, мое терпение лопнуло. Мне ее не хватало, мне не хватало ее внимания, не хватало времени проводимого с ней. И да, я жутко ревновал. Кто бы мог подумать, что, оказывается, глину могут расписывать мужчины в полном расцвете сил. А кружок по литературным интересам посещать не только женщины. И понял, всё! Это фиаско, братан! Я должен ее застолбить на веки вечные, привязать к себе, чтобы моя, чтобы ничья больше. И вот мы уже как десять месяцев женаты. А как один день. И ради этой женщины я готов на все! И да, даже на то, чтобы колечки превращать в кубики посреди ночи.

«— А где я могу найти кого-нибудь нормального?

— Нигде, — ответил Кот, — нормальных не бывает. Ведь все такие разные и непохожие. И это, по-моему, нормально». («Алиса в стране чудес» Л. Кэрролл)