Страница 3 из 40
— 3-
Никогда я не был еще в таком гневе!
Еле успели затормозить! Еще полметра, еще чуть-чуть и не было бы этой девчонки. Дура! Как пятилетний ребенок, ей Богу! В ста метрах пешеходный переход, а на хрена напрягаться, если можно перебежать? Еле успел педаль тормоза вдавить до отказа в пол. Лихорадило до сих пор. Сделал большой глоток виски, обожгло горло.
— Алекс, да расслабься ты! Все ж обошлось. Забей. Реально невменяемая баба, — сказал Олег, заметив мое состояние. — Сейчас Света приедет, помнишь я тебе про нее рассказывал?
— Это та, с которой отжигал за городом у Бородского? — предположил я, пытаясь вспомнить, что мне рассказывал Олег про эту Свету, или не эту. Бородский славился своими разбитными вечеринками.
— Неее, — заржал Олег, — с этой все культурно, познакомились на дне рождения у моего приятеля, она…
Олег не успел закончить. Над нашим столиком прозвучало протяжное: «Дооообрый веееечер, Олег!»
Светлана пришла не одна, привела с собой подругу, Катя, кажется, а, может, Юля, я не фокусировался. Они о чем-то говорили безостановочно. А я мысленно был на той дороге, под дождем, с этой бестией, которая набросилась на меня и отчитала, как прыщавого подростка. Почему меня не отпускает эта ситуация и что меня цепануло в ней — не пойму. Прокручивал: дождь стеной, фары из темноты выхватывают фигуру, жму на тормоза, отворачиваю руль. Еле торможу. Руки трясутся. Жива-не жива. Успел или нет? Боюсь прямо посмотреть. Олег выскочил сразу. Я поднял глаза, смотрю сквозь лобовое стекло на нее. Жива. Олег ей что-то говорит, а она стоит — не отвечает. Разозлился, вот реально разозлился. Вместо того, чтобы сказать хотя бы элементарное «простите», она молчит. Ну и выдал. Может, не красиво, может, неправильно, только на тот момент плевать я хотел на этику и мораль. Стоит, трясется, смотрю в ее глаза и вижу, что она будто не здесь вовсе. Понял, что прибью на месте, если сейчас же не уеду, развернулся…И тут, она как будто по щелчку невидимого гипнотизера приходит в себя. Заговорила. Да как заговорила, голос вибрировал от несдерживаемого гнева. Понесла ахинею. А я пришел в ярость! Сам не понял, как подлетел к ней. Бить женщин — это не моя политика партии. Но, твою же ж, как хотелось взять и встряхнуть, и прошу заметить — это самое безобидное. А она выперла на меня свои большущие глаза и продолжала вещать. Сам злюсь, но подмечаю и глаза красивые, цвет не вижу, да и не надо оно мне, и кожу бледную, и губы пухлые, и носик, тонкий такой, ноздри раздуваются. А она закончила тираду, зачем-то приплела родителей, а этого при мне категорически делать не рекомендуется, по крайней мере в негативном тоне, развернулась и ушла. Хотел ринуться за ней. Спасибо Олегу, во время в чувство привел. Утащил оттуда.
Олег настоял на культурно-развлекательной программе сегодня вечером. И вот мы в клубе «Степс». Он пригласил какую-то свою новоявленную подругу, ну а та прицепом для меня притащила приятельницу. Хотя, видит Бог, в чем-в чем, а в пассиях я не нуждаюсь. Отбоя от всех этих кукол нет. Причем куклы разные, но все однотипные. К своим тридцати годам я достиг многого. Таких как я кто-то называет поцелованный Богом, кто-то золотым ребенком, кто-то просто удачливым засранцем. Ни внешностью, ни ростом природа не обидела, добавьте к этому любовь к спорту и деньги, и не малые, положение в обществе — и вы получите портрет идеального во всех отношениях жениха. Так же считали глянцевые журналы, который год публикуя меня в списке завидных женихов. Сказать, что это не тешит мое самолюбие? Это не так. В этом плане к чему ложная скромность? Но, черт побери, как же надоели эти охотницы. Одно и тоже. У них что, школа какая-то есть, в которой преподают, что накачивать, что колоть и, что говорить? Как по шаблону. А тут нестандартная девица, отпылесосила меня на дороге так, что искры из глаз. Опять она в голову залезла, да что ж такое!
Я жил по сути всегда на две страны, было у меня два дома. Греция — по папе. И Россия — по маме. В садик и школу я ходил в Греции, в Афинах. Почти все каникулы проводил у бабушки в России или в летних детских лагерях и обучающих центрах России. Учеба давалась легко. А свободное время я проводил в спортзале, ещё в девять лет увлекся боксом, доводя этим маму до истерики, и вызывая гордость у отца. И по сей день это остается моим любимым хобби. Внешность, мне так казалось, имел обычную, кто-то утверждал, что весьма симпатичен. Но меня это мало трогало. Греческая, а может и не только, кровь сделала свое дело: ровная кожа, черные как смоль волосы, карие глаза, кто-то говорит, что черные, но нет темно-карие. В общем, недостатка в женском поле не было, но и до матерых бабников мне было далеко, не хватало физически времени, да и долгие отношения меня всегда тяготили. Прежде всего я ценил свободу и искренне считал, что ни одни отношения не стоят того, чтобы ее потерять. Школу я закончил с отличием, свободно говорил на пяти языках: греческий, русский, английский, испанский, французский. Спокойно поступил в один из лучших российских университетов на экономический факультет. Там мы с Олегом и познакомились, и по сей день он является моим лучшим другом.
Олег — это одним словом Олег. Душа компании, его обожали девушки и завидовали парни, его популярность не давала покоя многим, к его внешности и обаянию прибавьте папочкины миллионы и вы получите весьма симпатичную картинку. Он прекрасно это осознавал и пользовал на полную катушку. Вечеринки, тусовки, девочки, машины, моря — всё это было с избытком. Но надо отдать должное, он не был тем тупым мажором, которые нюхают кокс и прожигают жизнь. Нет. Он усердно учился. Потому как ему, так же как и мне, с детства вбивали в голову информацию о предстоящем наследовании империи отца. А для этого необходимо получить образование и вливаться в холдинг. Поэтому приходилось совмещать очень многое, учебу, работу, жизнь нормального парня. Университет закончили, но самыми лучшими друзьями быть не перестали. И понеслось: работа, командировки, переговоры, опять командировки — оглянуться не успел уже тридцать. Год назад отец отдал в мое управление многие европейские подразделения компании, плюс российские филиалы, и недавно часть азиатских направлений. С момента моего прихода в компанию отца, я сделал многое, чтобы та расширилась и приумножилась. Умные вложения, удачные сделки, умение управлять — это все то, к чему меня готовили с пеленок. Пахать приходиться не просто много, а очень много, но меня все устраивает. Это мой выбор. Моя жизнь.
— Александрос, Вы меня совсем не слушаеееете, — надув накачанные губы, сказала Катя-Юля. Какие же они все одинаковые. Тут нарощено, тут приклеено, вот и у этой в губы явно какая-то дрянь закачена. Интересно, а у этой, с дороги, тоже губы накачены? Полные такие, красивые губы…Сам себя остановил.
— Вы будете что-нибудь еще пить? Что Вам заказать? — спросил я, пытаясь выудить из памяти имя собеседницы. Безуспешно. Просидев еще час, и не получив никакого удовольствия от общения, я сослался на ранний подъем, предложил подвезти Катю-Юлю. Она согласилась, явно на что-то рассчитывая. Но в мои планы сегодня входил только душ, лучше холодный, и сон. Разочаровав девушку, высадил ее по указанному адресу, игнорируя открытое предложение «выпить по чашечке кофе», и отправился домой.
— 4-
«Не убежииииииишь, не убежииииишь!!!»
Я неслась по полю, сзади горы, впереди туман и его голос, он повсюду: «Не убежиииииишь!» И глаза вспыхивающие, черные-причерные, убегаю от них, но бегу к ним. Оглядываюсь назад, не преследует, но где же он? Откуда знает где я? И натыкаюсь на что-то или кого-то. Поднимаю глаза. Он. Смотрит на меня глазами своими черными и молчит.
А я как закричу: «Что? Что тебе надо? Чтобы извинилась? Не за что! Я не виновата! Ты виноват!»
А он за плечи меня схватил, привлек к себе, и говорит:
«Дзынь, дзынь, дзынь, дзынь, дзынь…»
Выныриваю из сна, мокрая как мышь, волосы прилипли к потному лбу, ничего не соображаю, где я, кто я? Приснится же такое! Это все усталость и постстрессовое состояние вчерашнего вечера. Меж тем телефон не затыкается. На дисплее: Марбелла.