Пленница миллиардера

Подушечками пальцев гладит, проходит каждый изгиб от шеи до лобка. Машинально ноги сжимаю, но слышу приказ, одновременно с нажатием на внутренние части бедер:

- Раздвинь шире. Я хочу всё видеть.

Подчиняюсь.

- Ты безупречна, Алика. У меня снова встает.

Смущаюсь немного. Но про смущение моментально забываю, когда чувствую, как сосков касается что-то металлическое. Дергаю руками. Они прицеплены наручниками к изголовью кровати.

Я беспомощна. Я в его власти. И уповать я могу только на него.

- Это регулируемые зажимы, Алика. С микростимуляцией.

Зажимы, зачем? А-ах! Торчащий сосок пронзает искрами смеси боли и небывалого наслаждения. Мои нервы – бикфордов шнур, и его только что подпалили. Яркие вспышки расходятся во все стороны от груди, проникают к киске, я теку уже просто безудержно. Что… Что это?

Неведомые ранее ощущения овладевают мной.

Черт! Я забываю, как дышать, в запале рот открываю, захожусь протяжным стоном, так меня пронизывает.

- Это электрический ток. В микродозах - сквозь туман пелены слышу, - нравится?

Отпускает. Выдох… Пронзает. Судорожный вдох! Отпускает…

Клитор настойчиво внимания требует, я чувствую, как он разбухает, внизу живота уже давно все пульсирует, взорваться готово.

- Прошу… - задыхаюсь я, - Денис, прошу тебя…

- Конечно, моя хорошая. Проси еще. Не останавливайся.

- Умоляю, - хнычу я, - пожалуйста…

И о да, да! Его ладонь киску накрывает, смазку по лону размазывает, скользит пальцами, между складочками, клитора касается. Ощущения преумножаются, в квадрате, в кубе, в неисчислимом количестве. Я кончить готова, но это пытка, он к самой пиковой точке подводит и останавливается, разрядиться не позволяет.

Я кричу, задыхаюсь… О боже, он подключает свой язык, я чувствую, как он ласкает меня, в дырочку трахает, а клитор промеж пальцев то зажимает, то ослабляет. К бугорку клитора что-то холодное подводит…

Аааа…. В темноте повязки фейерверки вижу, разноцветные конфетти, уношусь в нирвану. Я ничего не соображаю, что происходит вообще… Я только в промежутках поступления электрического тока живу, это болезненно, щиплет немного, но в блаженство уносит, как в Рай. Пытка безумная, всепоглощающая, дичайшая просто! Бомбически… Я то в желе превращаюсь, и как медуза в облаках обмякаю, то на электрический стул попадаю, трясусь и сжимаюсь…

Вот снова передышка выдается, вздыхаю полной грудью, во рту просто пустыня выжженная.

- Ты – моя собственность, - слова до меня с трудом доходят, - повтори, Алика, - в завершении слов он снова к клитору ртом припадает, всасывает в себя.

- Твоя! – кричу. - Да, да! Твоя.

- Хорошая девочка. Послушная. Сейчас кончишь.

Чувствую, как два пальца мне во влагалище входят, и еще один палец у колечка ануса круговыми движениями скользит. Господи, боже…. Снова пульсация тока включается, он трахает меня пальцами… Да…Даааа…..

Оргазм как цунами меня накрывает, со всех сторон, с головой, каждая клеточка тела ликует. Меня окутывает, я в невесомости….

Кричу! Взахлеб…

…

Прихожу в себя долго.

Оглушена, обездвижена, опустошена, обесточена, обескровлена будто. Но это самое прекрасное, что было со мной вообще когда-либо…

Денис освобождает меня, снимает повязку. Моргаю и щурюсь. Неужели я жива осталась?..

В дверь стучатся.

Денис неспешно боксеры натягивает, отлучается в коридор.

Вижу на столике открытую бутылку вина, а воды нигде нету. Меня ноги не держат, дрожу все еще, но поднимаюсь с кровати, очень уж пить хочется.

Слышу в коридоре голос доктора, что меня осматривал, а механический голос гугл-переводчика едва уловим.

Наливаю вино в бокал.

Денис возвращается и бокал у меня забирает.

Глава 49

Что это еще такое? Недоуменно смотрю на Дениса. По его лицу понять ничего невозможно – непроницаемое.

- Что сказал доктор?

Он достает из шкафчика бутылку с водой, мне протягивает.

- Я хочу знать, что сказал доктор, - твердо повторяю я, принимая бутылку.

- Что тебе больше нельзя пить. И нужно усиленно питаться.

- Почему?

- Ты носишь моего ребенка.

До меня не сразу доходит. Небрежный тон мешает сконцентрироваться на сути. Я – беременна?

Я сажусь на стул оглушенная.

Этого не может быть. Совсем недавно я обращалась к врачам по поводу отсутствия менструаций по полгода… Выяснилось, что у меня эндокринные нарушения, звучали всякие медицинские термины, из которых я поняла, что с зачатием у меня будут проблемы. Звучали слова «дисфункция» «гормоны» «отсутствие овуляции» и другие.  Я тогда очень расстроилась, даже лечилась, но ситуация мало менялась. Я решила, что разберусь потом. Когда на горизонте появится хоть один достойный кандидат в отцы. И не очень парилась по поводу того, что Денис позволяет себе… кончать в меня. Думала, понимает, что делает, может у него тоже… бесплодие или типа того. Но похоже он точно осознавал.

Не верю. Это ошибка. Так не должно быть. Только не так. Я… Сама дура… Хотя что я могла сделать? Мне надо было возмущаться, что он не использует презерватив? Особенно в те моменты, когда я в наручниках в душе была?

Противоречивые чувства меня на двое разрубают. Радость, что врачи ошиблись. Злость, что меня не спросили. Это же не котенка с улицы приютить! Это в корне меняет мою жизнь…

Я смотрю на Дениса. И каких-то еще слов жду. Жду. И понимаю, что не дождусь.

Я была в статусе пленницы, а теперь кого, сосуда? И что потом? Я не жена, не невеста. Я рожу малыша, и он его… заберет?

Я в руках бутылку сминаю, вода на мои голые ноги проливается.

Из меня слова криком вырываются:

- То есть, ты специально? Ты так и хотел? А меня спросить не забыл, хочу ли я от тебя ребенка? Охренеть…

- Тон сбавь.

Мне в его невозмутимое лицо плеснуть водой хочется. Он еще и командовать смеет на таком моменте! К горлу ком подступает, в глазах слезы закипают.

А я-то фантазировала, что у него чувства какие-то ко мне есть, что он меня наконец-то за человека принимает, но нет. Нет! Такие, как он, не считаются с другими, им плевать просто! Делают что хотят, о последствиях не думают. Деньгами все меряют и своими желаниями!

Я рывком поднимаюсь, волосы назад отбрасываю, свою одежду подбираю, одеваюсь.

Все как-то по-дурацки получается: сначала секс, потом романтика, потом… вот эта новость… И все происходит, так как хочет он.

Оборачиваюсь резко:

- Зачем?

- Что зачем?

Воздух в грудь набираю:

- Тебе не кажется, что такое решение должны оба принимать? Это ты… В меня… Чтобы я совсем у тебя в рабстве была? Или что?

Он вздыхает, ко мне подступает, говорит:

- Успокойся, Алика, и послушай…

Я уворачиваюсь от его протянутых рук и кричу:

- Нет, это ты послушай! Я… Мне надо обратно! Домой! Я так не хочу!

- Не хочешь быть матерью?

Он вида его приподнятой брови меня колотить начинает, злые слова сами рваться продолжают:

- Ты решил таким образом меня к себе привязать или что? Просто ответь, Денис, зачем?! Только не говори свое коронное «потому что я так хочу». У меня опять, думаешь, выбора нет?

- Выбор есть всегда. А что ты сама хочешь?

Блин! Это ведь так очевидно, чего я хочу! Я хочу услышать самое сокровенное, самое значимое: «Алика! Любимая! У нас будет малыш! Ты будешь самой прекрасной мамой на свете, а я буду папой! Я очень рад! Будь моей женой. Со мной ты всегда будешь счастлива»…

Я хочу знать, что я что-то большее значу.

Но всего этого я не говорю. А говорю я совсем другое:

- Аборт.

И отворачиваюсь.

Чтобы скрыть слезы, чтобы скрыть дрожащий подбородок, потому что все мое естество вопит во мне совершенно другое.

Нет.

Я не сделаю аборт. Малыш… Будет только мой. Он его не заберет. Он и так многое у меня забрал. Но в этот раз выбор и решение будут моими. И ему это знать необязательно.