Страница 17 из 110
Раздался возглас восхищения. Вот это был удар! Метров ведь под сотню мяч пролетел, так и дальше бы летел, но… Но потом люди проооочитааалии. И осооознаалии. Засвистели и загудели.
Бубенцу выдали новый мяч. Масик решил, что хрен какой-то местный щуплый его перебьёт. И грянул. Мяч по совсем уж вертикальной траектории ушёл в затянутое перистыми облаками небо Саратова. Бомбардиры «Сокола» — Корешков, Ломакин, Смирнов и Лавров — побежали назад к своим воротам, потянулась трусцой и полузащита, но понять, куда в итоге приземлится новый орбитальный объект, никто не мог, потому особо и не спешили. А мяч, устав находиться в отрыве от земли, плюхнулся в нескольких метрах от штрафной хозяев. Попал на бугор местного кочковатого поля, почти без признаков травы, и отлетел точно в ноги Арисагина, чуть подпрыгивая. Трофимка его подхватил и понёсся к совершенно неприкрытым воротам — два крайних защитника-то были, а вот «артиллерист», он же центральный защитник Валентин Владиславович Ольшанский, глядел на дело ног своих с сумбуром в голове. Теофило, конечно, в такой ситуации и Ольшанский бы не остановил. Решив сыграть до верного, он сблизился максимально, тем более что голкипер страшно затянул с выходом, и аккуратно тюкнул под штангу. Вратарь отчаянно и неуклюже опрокинулся набок, надеясь прикрыть угол, но мяч, перепрыгнув его, в этот угол и залетел. На табло загорелось: С. рат.ı 0 — Алма-Ата 1.
Валерий Лобановский поаплодировал и мысленно, и даже физически, этим феноменальным ударам. Достал блокнот и записал себе на заметку третьего номера «Сокола» Ольшанского. Заметив эти действия старшего-младшего товарища, Нетто махнул рукой.
— Мы лимит благосклонности начальства в этом году исчерпали, не дадут больше никого переводить до конца сезона.
— Не последний же год живём! Парнишка молодой совсем, ему ещё лет десять играть. Нужно будет переговорить после матча. Узнать, что да как. Учится, или окончил чего?
— Если только поговорить… Слушай, Гусак, а мне тут аксакал наш грузинский сказал, что вроде как послал Первый секретарь наш человека вербовать молодёжь в Италию. Ничего не слышал?
— Говорил Тишков. Есть надежда затащить троих пацанов к нам и троих в Павлодар — хороших подростков, почти под дубль возрастом. А потом, как Арисагина, надеется уговорить гражданство принять, — нехотя ответил Лобановский и бросился к кромке поля, стараясь даже краешком ботинка не наступить на черту (примета у него была — нельзя наступать на белые линии на поле).
— Разобрались на правом фланге! — крикнул защитникам и полузащитникам. — Что они у вас, как у себя дома, тут мечутся?!
Опоздал. Начатая всё той же неугомонной «тройкой» атака уже докатилась до ворот Бубенца. Поспешили хозяева. Ломакин поддал издали, и совершенно не прикрыт был. Масик траекторию отчётливо видел и легко взял. Настораживал сам факт, что так легко можно добежать по правому флангу почти до штрафной. Опять Трофимка стянул всех на свой левый край, и чуть не половину поля оголил.
— Забыли уже про Ленинград… Сейчас начнётся, хоть кол на голове теши! — выплеснул на Игоря Нетто Лобановский свои эмоции.
Второй Гусь утёрся и вдоль кромки поля потрусил на противоположный фланг вразумлять Трофимку. Зря. Степанов подбежал раньше и порычал на «сынка». Подействовало — Теофило прекратил носиться поперёк поля и занялся своей работой: доставлять мячи Квочкину. Легко обыграв пару защитников, он отдал филигранный пас Горбылю, и тот мощнейшим ударом в касание отправил его в девятку. Такие не берутся. С.рат.ı 0 — Алма-Ата 2.
Виктора Абгольца прозвали Рыжим. За золотистую шевелюру, за настырность. Рыжий получил мяч от Степанова почти в офсайде, забрался далековато — потому рисковать не стал и на всякий случай отправил его Тимуру Сегизбаеву. Не очень удачно — мяч на картофельном поле «Локомотива» ускакал от нападающего, и тому пришлось прорываться за ним в штрафную через двух защитников. Ронять его, на удивление, не стали — подождали, если так можно сказать, пока он завладеет мячом, и выбили прямо из-под удара снова за линию ворот. Минутная стрелка раненого табло показывала сорок четвёртую минуту первого хафа.
Тимур и в этот раз не спешил — уж точно дадут пробить. Шёл и думал: почему сегодня-то не получается? Установил, ударил. Нет… Не судьба. На этот раз совсем не докрутил, да и мяч к тому же пошёл высоко и приземлился в стороне от основной массы столпившейся у ворот. Зато — почти точно под ноги пристыженному Теофило. Весь «автобус» ломанулся к негритёнку, и тут этот чертёнок маленьким сердитым бычком попёр прямо на толпу. Сначала никто его манёвра не понял. Только когда тот оказался уже в штрафной, «соколы» запаниковали. Нужно было останавливать… А вдруг в эдакой давке, да по ноге?! Остановили. Дёрнули за футболку и повалили.
Стадион замер, а судья свистнул и указал на одиннадцатиметровую отметку. Сорок шестая минута.
Бил Степанов. Попал бы в воротчика, так и того бы в раму внесло. Однако ж, разминулись, на счастье последнего, они с круглым. С.рат.ı 0 — Алма-Ата 3.
На перерыв все кайратовцы шли прихрамывая, ладно, почти все.
— Что случилось? — Лобановский смотрел, как футболисты, морщась и кряхтя, стягивали с себя новенькие адидасовские бутсы.
— Богатство, мать вашу! Вы же профессионалы! — зашипел на игроков Нетто. — Неужели не ясно было, что этим всё закончится?! Нельзя играть в неразмятых бутсах. Маслицем смазать, на тренировке немного побегать, снова смазать, и так несколько раз, пока форму ноги не примет. Остолопы великовозрастные! Выпендриться перед провинциалами решили. Дебилы! Что делать-то теперь? Ладно, тут отстоим — уж и счёт нормальный, и двоих свежих выпустим, но прилетим — а там «Пахтакор» с Качалиным, — такой спокойный и интеллигентный обычно Игорь Нетто свалился на скамейку и, махнув кистью на притихших футболёров, обхватил голову руками.
— Ты нас всех не хорони -
Заживёт всё до игры.
В баньку сходим, мазью смажем
И узбекам фиг покажем, — прогудел Степанов.