Наследство для безумцев

Брови Джамины удивлённо взметнулись вверх, затем девушка рассмеялась:

— Ну, многие мужчины хотели от меня откровенности, хотя и не связывали, тут ты оригинален, не поспоришь. Спрашивай, возможно, я отвечу.

Кайл наклонился к маленькому розовому ушку и ласково, почти нежно, шепнул:

— Скажи, госпожа, за что ты убила своего отца?

Что он сказал? Что сказал этот проклятый богами демонорожденный?

На несколько секунд Джамина окаменела, позабыв, что людям для жизни нужно дышать. Лицо её побелело, будто она увидала самого Умбарта, в алом облачении поднимающегося из мрачных глубин, дабы собрать кровавую жатву со смертных. Да как смеет этот человечишка… как он смеет…

Кайл продолжал, словно ничего не заметив:

— Осуждать тебя мне негоже, ну убила и убила. Каждый человек хоть раз в жизни совершил проступок, заслуживающий наказания, а уж Советник Амбиогл-то… Можешь мне поверить: не сказать, чтобы я близко знал твоего отца, но заданий для него выполнил немало. Однако своих дочерей Советник, насколько мне известно, любил. Чем же он так насолил тебе, госпожа, что ты не побоялась совершить грех, за который в царстве Умбарта ждёт вечное наказание?

— Я не убивала его! — выдохнула Джамина. Мертвенное оцепенение сменилось жестоким ознобом. Девушку трясло, все силы уходили на то, чтобы бороться с приближающейся истерикой и плевать уже, кто там что видит!

Скорпион покачал головой и насмешливо присвистнул:

— Стоит ли так нервничать, госпожа? Ну да, твой маленький секрет раскрылся, и что? Не верю, будто ты не сумеешь принять поражение достойно!

— Я. Его. Не убивала.

Джамина выталкивала эти слова сквозь зубы, прикрыв глаза и изо всех сил пытаясь скрыть непрошенные слёзы, а они жгли веки, словно и не солёная влага то была, а расплавленное железо. Старшая дочь Советника Амбиогла могла с достоинством принять и пронести своё горе, могла сделать всё ради блага семьи, но вытерпеть подобные обвинения — это было уже слишком!

— Я. Не убивала. Слышишь, ты, отродье шакала? Не смей осквернять воздух подобными словами!

Тяжёлая пощёчина заставила голову девушки мотнуться влево, щёку словно огнём опалило, и это помогло Джамине взять себя в руки. Но сломить её бунтарский дух насилие не могло, и девушка замерла, яростно сверля похитителя взглядом.

Скорпион, честно говоря, был несколько растерян. Женщины… Их никогда толком не поймёшь! Вот как сейчас определить, разыгрывает девчонка спектакль или по-настоящему возмущена? И если возмущена, то чем — тем, что её секрет раскрыли или ложными обвинениями?

Так ничего и не решив, Кайл уселся напротив пленницы и принялся нарочито бесстрастно её рассматривать. Секунды текли, Джамина потихоньку успокаивалась, дыхание её выровнялось, слёзы прекратили подкатывать к горлу. Взамен пришло глухое отчаяние. Если уж безродный пёс — и тот обвиняет её, не задумываясь, то что скажут люди достойные?

— Говоришь, не убивала? — внезапно произнёс Кайл. Джамина вскинулась, наткнулась на внимательно-спокойный взгляд и заставила себя тихонько ответить:

— Да, не убивала. Прости, я вела себя грубо, но это лишь потому, что ты бросил мне в лицо страшное обвинение. Я его не заслужила.

Кайл хмыкнул. Что ж, маленькая актриса отыграла очко, как ни крути. Хотя вряд ли надолго.

Итак, прямыми обвинениями от девчонки ничего не добьёшься. Может, она и второй раз потеряет голову и начнёт сыпать оскорблениями, может, разрыдается, но в любом случае толку не будет. Однако сдаваться Кайл не собирался. Можно ведь повести речь о вещах не настолько значимых, а там, глядишь, удастся выудить из пленницы что-нибудь ценное.

— Почему ты считаешь мои слова такими уж страшными? Я говорил и повторяю: убивать — это нормально. Просто мне интересно, почему изо всех, живущих в Падашере, Умбарт-Хранитель мёртвых в ту ночь выбрал именно твоего отца, чтобы увести его в своё царство. Ты не убивала — что ж, мне сложно в это поверить, но я могу попробовать, если ты мне объяснишь. Ты ведь не станешь отрицать, госпожа, что в ту ночь твой отец покинул нас и ушёл в Серые земли?

Джамину вновь слегка передёрнуло, но на сей раз она твёрдо решила не паниковать. Довольно всяким низкорожденным бить её по лицу, словно рабыню! Когда она освободится, то уж позаботится о том, чтобы мерзавца поймали и примерно наказали!

Но освободиться ещё нужно суметь.

Итак, что-то этот сын шакала, чтоб его собаки загрызли, знает, причём знает абсолютно точно. О чём не знает — о том догадывается. Но догадывается совершенно неверно. Впрочем, его следует поблагодарить: если он решил, что в произошедшем виновна Джамина, другим тоже не составит труда прийти к подобным выводам.

А может… может, следует рассказать ему всю правду?

Мысль была неожиданной, но чем дальше — тем больше Джамина убеждалась в её правильности. Скорпион, не задумываясь, легко и просто бросил ей в лицо обвинение в убийстве. Даже если предположить, что этот человек и впрямь не осуждает убийц (предположение далось нелегко, однако… рассказывал же отец как-то о людях, которым и Пятёрка Богов не указ), в общем, даже если так, то из его слов можно сделать несколько промежуточных выводов. Во-первых, кем бы ни был истинный убийца, Кайл Скорпион о нём не знает. Конечно, от мерзавца вроде него можно ждать чего угодно, но вряд ли чего-либо, абсолютно лишённого смысла. Если убил сам — конечно, правильно свалить вину на другого, но вот похищать и выяснять подробности для этого совершенно необязательно. Больше того — глупо: выведывая чужие тайны, ненароком можно выдать и свои собственные. Кем-кем, а дураком Скорпион Джамине не показался. Стало быть, он самолично не убивал её отца и не знает, кто именно убийца. А раз так, можно попробовать сделать его союзником. Подкупить, к примеру…

Но помимо этого, существовало ещё и «во-вторых»: что-то Кайл Скорпион всё же видел. Скорее всего, Кушпа ошибся. Был недостаточно осторожен… а может, предал? Не поверил госпоже, сделал собственные выводы из увиденного. Кто поверит рабу? Только бандиты, отребье…

Нет. В предательство Кушпы Джамине поверить было ещё трудней, чем в невиновность Куддара или благонравие Кайла Скорпиона. И даже если он не поверил госпоже… всё равно не предал бы. Но вот ошибиться мог.

Как бы там ни было, стоит попробовать заполучить бандита в союзники. Ну да, придётся заплатить, и наверняка заплатить немало. Кажется, Скорпион утверждал, будто отец был его заказчиком? Утверждение не из тех, с которым хочется согласиться, однако если поразмышлять… Да, отец способен был на такое.

Может, заказать Куддара?

Во имя Хольтара, да о чём тут рассуждать? Всё, что угодно, лишь бы покарать истинного убийцу! Скорпион, говорите? Хорошо, пускай будет Скорпион! Для такого дела сгодится хоть скорпион, хоть змея, хоть бешеная собака! А вот когда Куддар умрёт — тогда и подумаем, что делать с бандитом!

Точнее, подумать-то как раз следует заранее, и как следует подумать… но не сейчас. Чуть позже. Сейчас не время.

Джамина вновь улыбнулась, и эта улыбка разительно отличалась от прежних. «Беру в свидетели Эсамель, — мелькнуло в голове у Кайла, — вид у девицы сейчас такой, словно и не она это вовсе! Может, Амбиогл на время вернулся из царства мёртвых и вселился в собственную дочь?». Сходство и впрямь казалось поразительным, особенно когда девушка заговорила, спокойно и рассудительно, незаметно для себя самой копируя интонации отца:

— Я бы никогда не убила отца. Впрочем, «никогда» — это очень громкое и сильное слово. Ты, Скорпион, вправе ему не верить. Но сейчас убивать Советника Амбиогла мне, его дочери, совершенно не с руки. Невыгодно, с какой стороны ни посмотри. Это тебя убеждает?

— Пока нет, — заставил себя ответить бандит. — Давай-ка с подробностями!

О Эсамель Вечноизменчивая, богиня луны, богиня обмана и притворства, богиня воров и бандитов, что же ты делаешь? Неужто ты подсунула ничего не подозревающему слуге своему вторую Далру?

Джамина тем временем продолжала говорить задумчивым и бесстрастным голосом: