Сложно быть (с) Богом

«Вы летаете на космических кораблях? И кто „мы“, сколько вас?»

— Можно сказать и так, хотя это намного больше чем просто корабль. Это и дом, и лаборатория, и больница, и детский сад, школа, место для обучения и работы, жизни и даже смерти. Особенно Смерти. Я имею тесную связь с ней, с энергией увядания и разрушения, покоя и новой жизни.

— Ты был богом Смерти на Земле?

— В какой-то степени. Но не я один. Я прибыл сюда с отцом и братом, но теперь — остался в одиночестве. Мы проиграли свой главный бой, мои близкие не пережили его. Этот мир закрыт и постепенно вытягивает из нас силы, все сложнее наше существование в нем и, во многом, благодаря стараниям твоего хозяина.

«Ану́бис (Инпу) — древнеегипетский бог погребальных ритуалов и мумификации (бальзамирования), „страж весов“ на суде Осириса в царстве мёртвых, знаток целебных трав.» снова всплыла увиденная когда-то информация в мозгу.

— Все так, но это было там. Здесь же, — сделал паузу бог, — ты успел ознакомиться с частью моих трудов. Это дань памяти тем, кто некогда жил здесь.

— Жил? Здесь?

— Ты их видел, и знаешь, — проговорило божество.

— Малхари?

— Да. Малхари были тут задолго до нас. Их раса зародилась в этом мире. Когда мы прибыли, то боги этого мира уже покинули его. Тысячелетия эти чада были без родителя. Сами они верили, что те просто уснули и когда придет час — очнутся ото сна. Однако, я никогда не чувствовал их присутствия, как не чувствую и сейчас. Более того, куда они смотрели, когда мы приняли их и обратили в свою веру, где были, когда нас низвергли и истребили все их племя?

— Как это случилось? Расскажи. Дархан говорил, что это он создал этот мир, что пусть ему и помогали, но все здесь это его заслуга. Что единственное, чего он хочет это равновесие.

— Ах-ха-ха-ха! — засмеялся Анубис. — Похоже на этого обманщика. Лживый лицемер. Он никогда не говорит правды. Равновесие всегда было в этом мире и всегда будет, оно нерушимо! Именно поэтому сюда можно попасть, но нельзя выйти. Все чего хочет этот подлец, так это нарушить его, заполучить больше силы и удрать в другое место, где снова будет использовать всех и вся в своих интересах.

— Что-то не стыкуется. Я…я не знаю, чему верить и кому. Ты говоришь одно, Дархан другое. Зачем ты вообще мне все это рассказываешь? Зачем возиться с тем, кто как ты говоришь, служит твоему врагу?

— Затем, что хочу показать, кому ты служишь. Хочу изменить это и затем, что мне нужна помощь.

— Помощь? Богу? От меня? Как такое вообще возможно? В чем?

— Не говори больше ни слова. К тому же нас могут подслушать. Я поступлю проще — покажу тебе! — снова загремел голос человека-шакала. — И ты сам все решишь, кому верить и что делать дальше! — эхом пронеслась последняя фраза.

А дальше Кирилла снова схватили чужие руки. На этот раз за голову, ладонями прижав уши, и поток информации ворвался в его сознание. Чем больше молодой человек смотрел, тем сильнее сжимались его кулаки, тем больше эмоций он воспринимал и чувствовал. Были ли они его собственными или проекцией бога — не важно. Важнее было то, что он увидел.

Тысячи лет назад сюда прибыли боги Египта, и не они одни. Были и некоторые скандинавские боги, греко-римские, южноамериканские, боги из других миров, боги эльфов и гномов, орков и зверолюдей. Кто-то из них оказался здесь раньше, кто-то появился после, а кто-то еще только появится, в будущем. Когда Анубис прибыл в Аргону, здесь уже были и другие расы, верившие в своих богов, но не малхари. Малхари существовали здесь изначально, они были связаны с этим миром и жили в гармонии с ним, пользуясь всеми его дарами. Живущие отдельно от всех прочих рас, добрейшие «люди», абсолютно не агрессивные, они уединились на этом материке, забытые и никому не нужные, даже своему создателю. Захоти они, то легко бы смогли стереть в порошок всех остальных, но это не было заложено в их природу. Маги с рождения, каждый из которых мог с легкостью сравниться с архимагом, они не искали вражды, не стремились к захвату новых территорий и порабощения соседей.

Именно к ним и обратили свой взор боги, известные Кириллу, как боги Египта. Именно им удалось найти общий язык с малхари. Приняв новые верования столь же радушно, как свои собственные, долго прозябающие без божественной поддержки, малхари, сами того не ведая, оказались втянуты в смертельную игру богов. Почти тысячу лет эта раса верила и приносила дары Анубису, а гораздо позднее Хель и другим богам, жертвуя свой собственный свет и души, подпитывая своей верой, продлевая их существование и даруя силу, что помогала черпать энергию этого мира. Казалось бы, всего-то? Ведь у каждого бога была своя паства. Но не всякие верующие, давали столь многое. Это не укрылось от остальных богов, что и привело к печальным событиям в будущем.

Попадая в мир Аргоны, выход из него становился недоступен всем, будь то живое существо, сущность или бог. Нет, прецеденты были. Например, Милора, накопившая вместе с Дарханом колоссальное количество силы, обманула его и сбежала, прорвав сдерживающий барьер этого мира. Это Кирилл тоже увидел из образов Анубиса. И такое событие не описали бы ни в одной книге и ни в одном свитке храма, ведь это же богиня Света, она бы просто не могла так поступить. Но это было, было на самом деле, это было логично и понятно, а еще так…человечно. Ведь она просто не хотела погибнуть тут и банально сбежала, предав супруга.

В этом мире боги медленно, но верно, теряли свою силу. Именно поэтому и началась борьба за веру. Ни один из богов не хотел погибать, а потому, был важен каждый разумный, каждое живое существо, способное дать хоть крупицу силы. Количество попадавших сюда разумных было примерно одинаково, всегда. А следовательно, и сила богов никогда не росла, а оставалась статичной (были исключения).

За счет потерянной богами силы этот мир создавал такие места как Пирамиды Кхалима и другие испытания для авантюристов. На самом деле это не места, а источники силы, которыми пользовались боги, подстраивая под себя. Таким образом, они компенсировали те силы, что теряли при попадании в Аргону, но только, если у них появлялась паства. Боги, стараясь выжать каждую крупицу пользы для себя и защититься, часто пускали ресурсы источника на создание монстров и существ. За такие места шли войны, потому как, позднее, оказалось возможным перерождение для последователей богов. Однако, больше трех источников удержать никому еще не удавалось, каким-то образом мир натравливал на наиболее сильных богов других и все приходило в равновесие. Одни боги погибали, на смену им приходили новые. Мир Аргоны работал, подобно Венериной мухоловке, впускал в себя новых существ и богов, переваривал, приводя силы в равновесие, но никогда и никого не выпускал. Почти.

Одним из таких мест оказались здешние горы и ближайшие окрестности, где проживали малхари. Но получилось так, что бедолаги, сами того не зная, дали пришлым богам намного больше, чем все прочие расы вместе взятые. Вся поглощенная сила этого мира протекала через них, была связана с ними и им же подвластна, потому как именно они являлись частью этого мира, изначальной расой. Так же это означало то, что сила эта будет подвластна и тем, кто управлял ими, пусть и со временем. Сила была невообразимой, и все боги, вскоре прознавшие про это, возжелали её. Но первооткрывателем оказался именно Анубис и его семья, именно они прикоснулись к этой тайне, приоткрыв завесу в истории малхари. По достоинству оценив плоды их веры, оберегали этот народ, заботились о нем, как о своих детях, пресекая любые угрозы и нападения на них. То было золотое время гармонии и процветания королевства синекожих существ. Чем дольше жили боги бок о бок с ними, тем сильнее становились, что и настроило остальных божеств против. Каждая толика могущества, потерянная ими, могла стать силой египетских богов. Разумеется, такое не понравилось никому.

Тогда и появился альянс, собравший в себе десятки и сотни других божеств и сущностей, призванный с одной единственной целью — заставить дерзких наглецов, единолично прибравших себе малхари, поделиться со всеми. А в случае если откажутся, то уничтожить их.