Страница 20 из 86
Бродя по городу, молодой человек с удивлением рассматривал кладку зданий, выполненную из крупных плит и столь тщательно подогнанных друг к другу, что не пролезет и лист бумаги. Пусть все строения не выше двух этажей, но столь светлые и приятные взгляду, что в них хотелось пожить. Множество клумб, фонтанов и газонов добавляли жизни и цвета городу. Чем-то это место напомнило Грецию, где он однажды бывал, только еще светлее и зеленее. Зелень тут была на каждом шагу. Каждая улица была украшена цветами, клумбами, фруктовыми деревьями и красивыми кустарниками, формирующими своеобразное ограждение или просто вьющимися по стене лианами. Когда Кире стало надоедать бесцельно слоняться по улицам, он решил окликнуть одного из жителей. Но ничего не произошло, тот, словно не заметил его и прошел мимо. Нисколько не огорчившись, он продолжил свой путь, пока не вышел к храму. А может, то был дворец. Белоснежный, огромный, он словно был вмонтирован в горный массив. Горы так же показались ему смутно знакомыми, но Кирилл не придал этому никакого значения. Откуда-то со стороны послышались непонятные звуки, похожие не то на шипение, не то на рычание. Повернув голову, Кирилл с удивлением обнаружил, как детвора гоняется за ящером, ростом с маленького пони. Он то останавливался, шипя на ребятню, то снова удирал от них, набирая скорость. А им только это и было нужно. Ящер этот был с крыльями и напоминал дракона, такого же, какого парень как-то видел в небе над Манаддраашем, только этот еще совсем кроха. Прошмыгнув мимо него, веселящаяся ребятня умчалась выше, в сторону входа в храм. Им навстречу шел седовласый мужчина, чьего строго взгляда оказалось достаточно, чтобы детвора разбежалась по сторонам. Но надолго это их не остановило, и они, сменив направление, продолжили свою игру чуть впереди, а мужчина, грустно опустив голову, побрел дальше по своим делам.
— Простите, — обратился Кирилл к мужчине, пытаясь аккуратно остановить того за руку. — Вы не подскажите, что это за… — договорить Кир не успел. Рука прошла сквозь человека, увлекая по инерции парня вперед.
— Что за черт! — возмутился Кирилл, обернувшись. Но к своему удивлению, обнаружил, что мужчины там нет. Только что был, а теперь пропал. Внезапно, мир вокруг словно моргнул и потерял краски, а может ему так только показалось. Но когда он перевел свой взор на город, то ужаснулся. Города не было, равно как не было и жителей. В мгновение ока все и всё исчезло, оставив после себя лишь руины, напоминающие о некогда величественной цивилизации. Молодому человеку стало жутко страшно. Рефлекторно, он словно ежась от холода, скрестил руки на теле и принялся себя растирать. Теплее не стало, но картинка словно перестала моргать, а цвета снова стали яркими. Вот только город не вернулся, как не вернулись назад и его жители. Повернув голову назад, Кирилл обнаружил, что и храма нет, а стоит он напротив прохода в горе, того самого, который должен вести их отряд к пирамидам. А еще он осознался. Просто и четко, пришло знание того, что все вокруг, все окружение — это сон. А раз это сон, то ничего плохого с ним случиться не может и в любой момент Кирилл сможет приказать себе проснуться.
Огромная арка прохода словно приглашала его войти и н последовал своему желанию. Кирилл заметил, что движения его не были похожи на обычные, он словно плыл или парил, следуя за своей мыслью. Перемещался по одному лишь желанию, стоило об этом подумать. Он проследовал вглубь прохода. Стометровая арка создавала некоторое давящее чувство, но в тоже время, ощущение чего-то грандиозного и величественного. Сложно представить, сколько усилий потребовалось строителям, чтобы высечь в скале стометровый проход, и это только в высоту. А еще парень обратил внимание на то, что пол под ногами идеально ровный, словно полированный гранит, пусть местами и потертый от времени, тысяч паломников и миллионов ног, ступающих по плитам. И словно подтверждая его догадки, Кирилл увидел призрачные тени прошлого. Увидел, как тысячи малхари стояли в этом проходе, который некогда был храмом, встречая своих правителей. В конце зала находился постамент, на котором возвышался ларец, украшенный золотом и драгоценными камнями. И вся эта многотысячная процессия ждала свой очереди, когда можно будет подойти и оставить свои дары у постамента. Первыми подошли местные правители, чем-то напоминающие фараонов, за ними их дети. Каждый раз, когда дар касался постамента, из сундука появлялось мерное золотое свечение, как бы подтверждая, что тот принят. А потом картинка исчезла, исчезли люди, дары, да и сам алтарь с ларцом, как пропала и стена. Он оказался в том же самом проходе, где и был до этого, только уже с другой стороны. Сразу за ним открылась дорога и площадка, ведущая к другой горе и другому храму в ней. А вот между ними, между проходом за спиной и храмом вдалеке, проходила дорога-лестница. Сотни или даже тысячи широких ступеней вели вперед, по бокам от них стояли десятки изваяний сфинксов, животных, людей и полулюдей со звериными головами. Иногда лестница расходилась в стороны и соединялась на следующей площадке, и так повторялось множество раз. Получалось, что до следующего храма шла дорога из нескольких ярусов. Кирилл не стал тратить время на долгий подъем по ступеням, ему стоило только пожелать, как тело само оказалось в верхней части лестницы. «Ну ничего себе» — подумал он. То, что он изначально принял за следующую гору, как раз и оказалось пирамидой. Только в отличии от тех же египетских, эта была сделана из каких-то других пород камня, серых и черных оттенков, отчего смотрелась очень мрачно. Едва молодой человек ступил к её порогу, как услышал чью-то речь. Буквально на грани слышимости, эхом отражающуюся от стен.
— Ш-ш-то он тут забыл-был-ыл-ыл? — прошипел голос.
Кирилл ужаснулся и сразу развернулся обратно. Голос явно не приглашал его внутрь. — Пос-с-смотри на его метку-ку-у-у! — продолжило эхо
Молодой человек быстро зашагал, ускоряясь. По какой-то причине теперь он не мог двигаться так же легко и одним лишь усилием мысли перемещаться на сотни метров. «Надо просыпаться» — испугался он.
— Ос-с-становии-и-и его-о-о-оо! — раздался не то крик, не то вой. Словно тысяча женских голосов разнесшийся среди гор. И тогда Кирилл побежал, побежал так быстро, как только мог. Но, как часто это бывает во сне, чувствовал, что его настигают, что не может оторваться от преследователя. Он словно окунулся в густой кисель, казалось, сам воздух не пускает его. Он стал сопротивляться, вырываться из стороны в сторону, а еще злиться на себя и свою тупость и любопытство, благодаря которой снова оказался в сложной ситуации. Кирилл хлестал себя по щекам, бил, но не мог проснуться. В порыве гнева, каким-то чудом с его руки появилось и сорвалось зеленое пламя, благодаря которому он сумел вырваться, но повалился вперед. Парень споткнулся и покатился кубарем. Вскочив на ноги, собрался продолжить бегство, но прямо перед ним возникли две ужасающие фигуры. Женщина с синей кожей, стоящая боком и указывающая на него пальцем и мускулистая фигура человека с головой шакала. Кир снова оступился, отступая, и на четвереньках пополз назад, когда в его сторону быстро зашагал человек-шакал. Как бы быстро он не хотел подняться и бежать, ноги и руки его не слушались. Страх сковал все его члены. Ужас не позволял шевельнуться. В мгновение ока фигура оказалась рядом и одним рывком оторвала от земли тело, схватив Кирилла за голо.
— Что ты забыл здесь, слуга врага! — взревело существо.
— М-мм-м, — ни одного звука кроме мычания не смогло сорваться с его губ.
— Опус-с-сти его, — уже тише раздалось шипение женщины.
— Он может сбежать, ты же видела!
— Не с-с-сбеж-ш-ш-шит, — сказала синекожая и повернулась к Кириллу другой стороной. Но лучше бы она этого не делала. И без того напуганный парень чуть не лишился рассудка, потому как на него взирала сама смерть. Только половина женского тела была нормальной, если не считать синеву кожи. Вторая же представляла из себя труп, местами обглоданный, с торчащими костьми, а там где оставалась кожа — шли трупные пятна. Она дунула на костлявую ладонь и с нее сорвалось несколько снежинок, которые, долетая до ног парня, превращались в корку льда, покрывая ступни и приковывая ноги к земле. Когда ноги заледенели по колено, громила решил отпустить горло Кирилла из рук и отступил к женщине, встав рядом. «Хель и Анубис» — пронеслась мысль в голове парня.