Когда цветёт акация

– Акация, где тебя черти носят? Обещала же в сквере нас ждать – раздался в трубке сердитый голос Аси.

Юля схватилась за голову. Чёрт! Совсем забыла о друзьях.

– Бегу. Через пять минут буду. У меня кое-что важное произошло.

Друзей, Асю и Димку, Юля обнаружила на той же самой скамейке, на которой сама сидела недавно.

– Чего такая красная? Куда уже успела смотаться? – накинулась на неё Ася, подозрительно глядя на неровную походку подруги. – Чего ковыляешь, будто парализованная.

Дима фыркнул.

– Вообще-то парализованные лежат, они ходить не могут.

Юля оглядела друзей, набрала побольше воздуха в лёгкие и выпалила:

– Ребята, я влюбилась!

Глаза Дмитрия округлились, рот непроизвольно открылся.

– Ты?! Не может быть!

– Когда успела-то? – нахмурилась Ася. Встав со скамейки, она потрогала лоб подруги. – Перегрелась что ли?

Юля, заметив Холодова, появившегося из парадной двери университета, осторожно показала на него.

– Я влюбилась в этого парня.

Ася и Дима как по команде повернулись и уставились на незнакомого им студента.

– Кто это?

Они разглядывали неожиданного избранника подруги, пока тот не скрылся из вида. Юля взяла друзей за руки и, потянув, усадила на скамейку.

– Значит, дело было так…

Опустив тайные мысли насчёт поцелуев, она рассказала друзьям, как ловко узнала имя и фамилию «Принца».

– Завтра Холодов, как и мы будет заселяться в общежитие. Я должна точно узнать, где он будет жить, чтобы познакомиться с ним.

Дима покачал головой.

– От тебя можно ожидать чего угодно, но предположить, что понравится первый встречный, никак не мог.

– Ребята, вы не представляете, что я почувствовала, когда его увидела. Он точно моя судьба.

Ася скептически улыбнулась.

– Бог мой! Такую ерунду можно простить четырнадцатилетней девочке, но тебе двадцать один… Ты хоть понимаешь, что мелешь? Детсад какой-то. Какая там судьба. Тебе просто приглянулся симпатичный парень. Вот и всё.

– Ничего подобного, – с жаром возразила Юля. – Это… это как гром среди ясного неба.

Ася и Дима переглянулись и вздохнули.

На следующий день проходящие мимо студенты могли полюбоваться на весьма колоритную троицу, стоящую на ступеньках перед входом в трехэтажное здание общежития: на стройного, широкоплечего парня и двух очаровательных девушек. У их ног громоздились тяжёлые сумки и пара чемоданов на колёсиках. Кучерявая шатенка, откинув за спину густые блестящие волосы, промокнула салфеткой вспотевший лоб.

– Наконец-то мы получили место в общаге. Больше не придётся вставать спозаранку и тащиться через весь город, чтобы вовремя попасть на занятия.

– Да уж за два года жутко поднадоели утренние пробки, ненавижу их до зубовного скрежета, – улыбнулась подруге Юля. – А теперь красота, до аудиторий восемьсот метров, десять минут – и мы на месте.

Она с насмешкой покосилась на студентов, бредущих мимо них замедленным шагом. Почти на всех представителей сильного пола внешность её подруги из-за выдающихся форм производила просто ошеломляющее впечатление. Ася словно шагнула со страниц популярной манги: крутые бёдра, тонкая талия, длинные стройные ноги и весьма впечатляющая грудь. К этому натуральному богатству прилагалось неординарное лицо: светлая кожа, тёмно-карие глаза и нос с горбинкой. Несколько суровый вид не смягчала даже пухлая нижняя губа небольшого рта. В общем, строгий вид Асиной физиономии совершенно не сочетался с её фигурой, поражающей воображение почти всех мужчин, имеющих нормальную ориентацию.

Дмитрий, друг детства обеих девушек, был лишь на два сантиметра выше Аси; при своих метр восемьдесят он чувствовал себя превосходно только подле Юли, которая едва доставала ему до подбородка. Внешне Дмитрий походил на своего тёзку Дмитрия Харатьяна: такие же улыбчивые голубые глаза, и бездна обаяния. Обе девушки выросли на его глазах, вернее, он не помнил времени, когда бы ни знал их. С самого младенчества они находились рядом. Дружная троица родилась в один год с небольшой разницей в пару месяцев. Появились эти детки у родителей, живущих на окраине старинного районного городка в Железнодорожном тупике. Коттеджи на две семьи на этой тихой улочке давались ещё в Советское время исключительно тем, кто работал на железной дороге. Семьи Береговых, Тарасовых и Кация успели получить квартиры в последний момент перед развалом страны и оказались самыми молодыми жителями на улице. Тарасовы и Кация к тому же ещё стали соседями, поэтому свежеиспечённые мамы дефилировали с колясками по колдобинам тупичка, выгуливая своих пухлых девчушек. Вскоре к этим двум молодым мамам прибавилась ещё одна с младенцем мужского пола. Имея приблизительно одинаковые интересы и образ жизни, мамы быстро подружились. А их детки, подрастая, так часто видели друг друга, что тоже стали друзьями. Сближению способствовало и отсутствие в переулке других маленьких детей. Возраст большинства жителей Железнодорожного приближался к пенсионному, их дети выросли и разлетелись из родительских гнёзд, а внуки ещё не появились. Дмитрий, Ася и Юля сначала попали в одну группу детского сада, а потом в один класс. Они настолько сроднились, что не представляли своей жизни друг без друга. Между ними была именно дружба, не замутнённая никакими любовными чувствами, как это иногда случается при взрослении. Они стали так близки, словно кровные сестры и брат. Особенно на родных походили Дмитрий и Юля, оба светловолосые и улыбчивые, даже ямочка на щеке была у них с одной и той же левой стороны.

– Ну и долго нам ждать коменданта общежития? – поинтересовалась Ася, промакивая вспотевший лоб вышитым платком, больше похожим на небольшое полотенце.

– Я говорил вам, давайте зайдём в холл, но тебе Юлёк захотелось постоять на свежем воздухе. И где тут воздух, скорее солнцепёк, – буркнул Дмитрий. Он забрал у Аси платок, вытер своё лицо, усеянное бисеринками пота, будто росой, и сунул ей обратно в руку.

Асю ничуть не смутило поведение друга, на взгляд постороннего человека довольно бесцеремонное, наоборот она потянулась к Диме и смахнула остатки влаги с его виска.

– Потерпи немного, у Юльки предчувствие, что она до полудня встретит его… долгожданного принца, – при этих словах Ася ехидно хихикнула. – Давай постоим ещё немного.

– Уже час торчим, будто три тополя на Плющихе, – буркнул Дима. Ох уж эти предчувствия. Самое интересное, что они часто сбывались.

Глаза Юли горели от нетерпения и ожидания, она вертела головой чуть ли не на триста шестьдесят градусов, пытаясь не пропустить появления парня, увиденного лишь однажды. Юля обладала одной особенностью, чем-то вроде внутреннего радара, прямо как у летучих мышей. Непонятным образом, но она могла найти нужного ей человека, стоило лишь на него настроиться. Несмотря на невысокий рост, метр шестьдесят, Юля имела ладную фигурку, всё в меру и как надо, но на этом её обычность и заканчивалась. Цвет её волос определялся с трудом: в солнечную погоду они казались светло-русыми, в пасмурную приобретали чайный оттенок, а глаза и вовсе имели два цвета, ближе к зрачку наблюдалась синева, к внешнему краю радужки проявлялась зелень. Если Юля наряжалась в одежду синего цвета, всем казалось, что у неё синие глаза, стоило надеть что-то в оттенках травы, цвет глаз будто подстраивался под наряд. От отца ей достались прямые, будто нарисованные чёрные брови, от – матери яркие, словно вишни, губы.

От созерцания привычного облика подруги Диму отвлёк насмешливый шёпот Аси.

– Юлька, стой смирно и не таращись. Слышишь цокот копыт – твой принц катит по аллее свои пожитки.

Димка усмехнулся, этот своеобразный стук издавали колёсики чемодана, подскакивающие на неровностях дорожки из бетонной плитки.

Юля, будто деревянный истукан, медленно повернула голову и посмотрела на Холодова. На его спутника она не обратила никакого внимания.

– Эй, я же сказала: не таращиться, – прошептала Ася, больно ущипнув подругу. – Прекрати так глядеть, даже мне неловко становится.