Страница 6 из 7
– Ни один из наших добровольно не сдался.
– Ну а ты сам-то почему тогда выжил, центурион? Можешь объяснить, почему живой и сейчас стоишь передо мной?
– Меня ранили. Я потерял сознание. Даки подобрали меня и не стали добивать, а решили сделать своим рабом. Ну а после их поражения они вынуждены были меня освободить, и теперь я живу здесь, у самой границы с Дакией.
– И как тебе было у даков в плену? – уже одноглазого старика спросил старший декурион-гетул.
– Жилось не сладко.
– А поподробнее можешь рассказать? – поинтересовался Дед.
– Мёдом, конечно же, меня они не потчевали, – ответил одноглазый. – Но даки хотя и суровы, однако же справедливы. Без причины они меня не обижали, это всё-таки надо признать.
– И сколько ты пробыл в Дакии? – спросил Авлета Орозия Квиет.
– Почти семь лет.
– А ты видел Децебала?
– Видел. Как тебя сейчас! – ответил префекту одноглазый.
– Ну и какой он, центурион? – переспросил Квиет. – О нём много говорят. И не знаешь, где правда, а где ложь.
Бывший центурион задумался и через какое-то время переспросил:
– Хочешь услышать моё мнение о дакийском царе, префект?
– Конечно хочу.
– Хорошо. Слушай! Децебал – великий воин! Он хотя и враг, но это следует признать! Одно время я у него был в услужении. Я четыре раза пытался бежать из плена, но всякий раз меня ловили. И после четвёртой попытки мне подрезали сухожилия. И теперь я еле хожу. Однако после последней победы нынешнего принцепса, мне даки были вынуждены вернуть свободу.
– А расскажи ещё о Децебале? – не смог скрыть своего любопытства Квиет.
– Ну, что ж, могу и ещё кое-что о нём рассказать…Если у тебя есть время и ты не спешишь…
– Я вообще то спешу, но тебя всё-таки послушаю, Орозий, – ответил Квиет. – Ну, не тяни только, давай, рассказывай.
– Хорошо, слушай, – и одноглазый старик, бывший центурион V легиона Жаворонки, усмехнулся, и от этой усмешки его изуродованное лицо вдруг окончательно перекосило и оно стало ещё более неприятным и даже не живым, а уже походило на маску.– Вот скажи, префект, почему у даков на всех их знамёнах изображаются волчьи головы? Ты знаешь, почему?
Квиет пожал плечами.
Орозий продолжил:
– У даков имеются родовые знаки. Как у многих варваров. Такие, как у тех же пиктов в Британии или кантабров в Иберии, и-или…
– Да, знаю… Говори по сути!
– У Децебала родовой знак- волк. Он достался ему от его предков- вождей из сарматского племени дахов, которые пришли в землю фракийцев примерно семь поколений назад. Теперь у даков везде изображён этот хищник. Именно дахи сумели объединить все северофракийские племена и те переняли своё название у пришельцев, немного его переиначив на свой лад. Децебал коренаст, но сила у него неимоверная. И лучше него никто из даков не владеет мечом. Да и среди римлян, я так думаю, мало найдётся ему достойных соперников. А ещё он отменный охотник и стрелок. Я тому свидетель. Стреляет он не хуже скифов. Ну и про дерзость и отвагу его вообще ходят легенды. Однажды он в одиночку отбился и обратил в бегство целый отряд сарматов. А сарматы- славные воины! Он, кажется, ничего в этом мире не боится. Да что в этом мире?! Он не боится даже своего всемогущего бога, которого даки зовут Замолксисом! И даки своим царём восхищаются. И все они, во всяком случае простые даки, его поддерживают. И его боготворят. Так что Децебал- серьёзный противник! Его недооценивать нельзя. Он себя ещё покажет!
– Удачи, старик! – в ответ произнёс Квиет, и больше ничего не добавив, он тронул коня.
Квиет и без этого одноглазого бывшего центуриона уже много чего слышал о Децебале.
«Да-а, это действительно был очень серьёзный противник! И он вновь бросал вызов Риму! Уже в третий раз.»
Квиет вновь направился в голову колонны.
За префектом двинулась и вся остальная ала перегринов легиона XIII Сдвоенного.
– Надеюсь в этот раз Децебала вы окончательно одолеете… И свернёте ему шею. В помощь вам… да помогут Юпитер Великодушный, Марс и Фортуна Всеблагая…– прошептал одноглазый старик, бывший центурион полностью уничтоженного даками V легиона Жаворонки, а теперь отставник и гражданин приграничной Бононии.
Глава пятая
Ламбес поразил Лузия-Мабуале. Именно в Ламбесе он впервые увидел настоящие дома. И, в том числе, многоэтажные. В два-три, и даже в четыре этажа. Поразили его и скульптуры, особенно их было много на главной городской улице, и все они были раскрашены и как живые. Поразили также и похожие на стволы пальм многочисленные колонны, и двигавшиеся по улицам повозки. Но ещё более его поразил город Цирта.
Этот город уже являлся столицей провинции Нумидия.
В Цирте жил хозяин чёрного мальчугана, вернее- хозяйка, которую звали Юлией Тавирикой. В целом она была безобидной и неуклюжей, и почти всегда спокойной. Юлия Тавирика являлась вдовой легата римской армии, и загорались её глаза лишь только тогда, когда она начинала вспоминать о своих предках. Её древний род восходил к пунийцам (переселенцам из Финикии, осевшим когда-то в Северной Африке и основавшим Карфаген). И в её роду попадались суффеты Карфагена (это были высшие должностные лица в Карфагенской республике), а один из предков был даже родственником Ганибала. Того самого! Едва не погубившего Рим. (Этот предок являлся мужем младшей дочери брата Ганибала, и звали его Гемелькартом).
Лузию жилось у госпожи Тавирики очень даже неплохо. Жаловаться ему было не на что! Его одевали в чистые одежды, приучили к новому имени- Лузий. Он быстро выучил разговорную латынь и перенял многие римские обычаи. Основной его обязанностью стало повсюду сопровождать хозяйку и обмахивать её опахалом, ну и иногда он прислуживал ей за столом, подносил фрукты, соки и вина. Постепенно он стал для хозяйки незаменимым помощником, утомляли его только её бесконечные рассказы о уже почившем муже, и о предках, прославивших её род. И с каждым днём эти рассказы становились всё подробнее, и всё больше они навевали на него тоску. Ну послушай-ка одно и тоже каждый день, да ещё по нескольку раз! Хотя в целом ему в её доме нравилось.
Однако к несчастью для Лузия-Мабуале его госпожа через несколько лет умерла от водянки и так как она оказалась бездетной, то всем её состоянием завладел брат умершей, Гай Тавирик. Ну а тот уже вскоре продал Лузия новому хозяину – купцу, которого звали Теренцием Квиетом.
Ала перешла через каменный мост речушку Тимак, которая обычно была тихой и спокойной, но весной, когда в горах начинал таять снег, кратковременно проявлявшей норов. Позади осталось ответвление дороги, убегавшей к одноимённому городку, и дальше – к Наису, столице провинции Нижняя Мёзия.
После полудня ала вспомогательной лёгкой конницы легиона XIII Сдвоенного, утомлённая безостановочным многочасовым переходом, подошла к Ад Аквасам. Дорога оборвалась у глубокого, заполненного водой рва.
Ад Аквасы являлись не просто важной, а чрезвычайно укреплённой и наиболее сильной крепостью на всём среднем Истре. Двойные стены мощной каменной кладки (камень был разный, так как в округе его вдоволь), с узкими щелями-бойницами стены, высотой примерно в сорок локтей, всё это не могло не внушать трепет. А ещё был земляной вал и ров, всегда заполнявшийся водой.
Выше стен вздымались двенадцать башен-монстров, добавлявших к высоте стен ещё не меньше семи локтей. Внутри крепости находились различные пристройки, склады, казармы и конюшни. В Ад Аквасах находился и внушительный арсенал, а ещё здесь размещалась отдельная номерная когорта и три центурии из легиона II Скифского.
Квиета принял дукс-комендант, одновременно являвшийся начальником приграничного округа, охватывавшего правый берег Истра от Альм и до Дробет, в звании командира когорты.
Дукс был средних лет, невысокий, смуглый римлянин. Подражая старинной моде (а сейчас так ходили лишь только варвары), он был бородат. Всю левую половину его лица обезображивал шрам, на который было страшно смотреть. Он начинался от самой мочки уха и доходил до нижней губы. Это была «печать», поставленная когда-то мечом сарматского катафрактария (тяжёловооружённого всадника). Дуксу пришлось повоевать с сарматами в одну из прошлых кампаний на среднем Истре. Знамение той неспокойной поры – поверх туники у дукса была надета лорика хамата (эта была разновидность кольчуги).