Страница 14 из 71
С толпой работяг мы сели в вагон монорельса на ближайшей остановке. Якобу было откровенно плохо в душном вагоне. Он прикрыл глаза, и шумно дышал, к тому же вурд едва ли до конца оправился от зелья ослабления, поэтому ему вдвойне тяжелее было справляться с жарой. Чтобы хоть как-то облегчить его участь несколько раз, когда на остановках открывались двери вагона, я тянул воздух с улицы и охлаждал вурда слабым заклинанием заморозки. Каждый раз, как я это делал, Якоб едва заметно улыбался и кивал.
Всю дорогу я внимательно наблюдал за окружающими: не узнал ли нас кто-нибудь и зевак, и нет ли среди этих зевак агентов Тайной канцелярии? На Якоба, как бы мне этого не хотелось, все же обращали внимания. Но, к счастью, не по тому, что он вурд, а потому что болезненно-бледный парень, обливающийся потом, да еще в этой нелепой одежде в принципе не мог не привлекать внимания. Но ничего, что могло бы меня всерьез насторожить, не происходило.
До спального сектора мы доехали без проблем. Только мы вышли на улицу, как вурд стянул пальто, дыша тяжело и надсадно, словно больной лихорадкой. Я быстро утянул его в ближайший переулок, на нас заинтересованно глазели прохожие, а этого нельзя было допускать.
Пришлось еще пару раз обдать его заморозкой, чтобы хоть как-то привести в чувства. К счастью, свежий морозный воздух и чародейские манипуляции весьма быстро привели его в чувства, и мы продолжили наш путь. Я вел Якоба в бордель, где собирался на время оставить, а после встретиться с Царем.
Дверь сегодня открыла незнакомая полная девица с глупыми коровьими глазами, а не Марфа, которую я рассчитывал увидеть. Девица окинула нас придирчивым взглядом, явно оценивая, денежные мы клиенты или нет, и видимо конечные выводы оказались не в нашу пользу.
— Девчонки почти все заняты, — грубоватым наглым голосом заявила девица. — Придется подождать.
— Нам нужна Маруся, позови, — потребовал я.
— Занята она! — недовольным тоном протянула девица, потом натянула на лицо слащавую улыбку и добавила: — Могу я обслужить, но по одному, — потом нахмурилась и вперив взгляд в Якоба спросила: — А этот что, больной что ли? Больных не обслуживаем.
Разговор с наглой путаной меня весьма утомил, да и вряд ли для нас от нее будет какой-то толк. Поэтому я взял Якоба за руку и решительно вошел в помещение.
— Мы не клиенты, мы по делу. Подождем Марфу в кабинете, — сказал я.
— Да какого хрена ты себе возомнил, сопляк. Я тебя ту в первый раз вижу? — взвизгнула она, грубо ухватив меня за шиворот. — Я сейчас позову охрану!
— Вот, — спокойно ответил я, дернувшись и освободившись из ее хватки, после многозначительно вскинул палец к потолку и добавил: — Зови охрану. А мы если что в кабинете.
Девка раскраснелась от злости, не зная, что ответить. Она беззвучно открывала рот и сжимала кулаки. Очевидно, в отсутствие Марфы она временно ее замещала, а сейчас, решив, что не справляется, пыталась срочно реабилитироваться.
— Так! А ну-ка, стоять! — наконец, решившись, скомандовала она.
Я снисходительно улыбнулся, покачал отрицательно головой и потащил Якоба дальше по коридору в кабинет.
Девица засеменила следом, и видимо, наконец, включив мозги и подумав, что мы можем оказаться далеко не теми, кем выглядим на первый взгляд, как-то резко переменилась:
— Никому ведь не нужны проблемы. Правда? Давайте-ка вы на улице подождете, а я передам Маруське, что вы там.
— Нет, — отчеканил я, и потянул на себя дверную ручку. На улице я ждать не собирался, по вечерам в борделе слишком людно, да и контингент такой, что только и жди неприятностей.
Дверь оказалась не заперта, в кабинете — никого, уже знакомый мне кальян, который в прошлый раз курил Царь, покоился без дела на столике. Здесь, в отличии от душного коридора борделя было посвежее, на всякий случай я открыл окна.
Якоб с облегчением сразу же стянул шапку, скинул пальто прямо на пол и встал у окна, тяжело вдыхая и выдыхая. Но не успели мы расслабиться, как нас снова побеспокоили. Уже знакомая нам девица, которая пряталась за внушительной спиной бородатого здоровяка.
— Кто такие? — с наездом начал он, сходу нацелившись на Якоба, явно решив, что он старше, а значит главный.
— Это не имеет значения, — сказал я, но мордоворот даже не взглянул на меня, явно решив, что я не представляю никакой опасности и интереса для него.
— Что забыли здесь? — снова спросил он.
— Мы по личному делу к Марфе, — сказал я.
Наверное, стоило бы сразу сказать, что я по большей части тут из-за Царя, дабы не усугублять ситуацию, но этим двои я не доверял. Пусть лучше думают, что мы к Марфе.
— Я вас здесь вижу впервые, сказал здоровяк. — Не знаю, какие у вас дела с Маруськой, но ошиваться здесь и вынюхивать — не позволю, проваливайте по-хорошему.
Происходящее мне нравилось все меньше и меньше. Хотелось все сделать тихо и не привлекать внимание, но все шло наперекосяк. Конечно, чтобы избежать конфликта, мы могли выйти на улицу и подождать управляющую борделем там, но и оставаться на улице мы не могли — слишком опасно.
— Мы просто ждем Марусю, не стоит так нервничать, — самым дружелюбным тоном, на какой был только способен, произнес я, переключая внимание мордоворота на себя. Они не должны понять, что Якоб вурд. Одно дело если они запомнят нас как каких-то наглых проходимцев и другое — если как малолетнего пацана чародея и вурду. И как бы у меня сейчас не чесались руки, я не использовал чары.
— Ты кто такой, щенок? — переключить внимание охранника мне все же удалось и теперь он шагал в мою сторону. Девица, предусмотрительно наблюдавшая за всем из дверного проема, гаденько и довольно заулыбалась.
— Лучше не делай этого, — спокойно предупредил я, но охранник даже не послушал, он целенаправленно двигался ко мне, доставая пистолет из кобуры.
Якоб спокойно, но хищно следил за движениями охранника. Даже ослабленный вурд вмиг пересечет комнату и скрутит его в баранку, но я продолжал надеяться, что все обойдется без лишнего шума.
Охранник выхватил пистолет, убивать он явно не собирался, по крайней мере не здесь, а все эти телодвижения исключительно для того, чтобы придать своим угрозам вес. Я никак не отреагировал и выставил вперед руку, давая понять Якобу, чтобы тот не вздумал набрасываться.
— Выходим на улицу, — приказал он. — Я вам дал возможность уйти по-хорошему, но раз вы не понимаете, придется по-плохому. Сами нарвались, теперь придется вас проучить.
Что имел в виду мордоворот, догадаться было не сложно, наверняка он не единственный бандит, приставленный к борделю. И стоит ему только подать своим знак, как уже на улице нас будут ждать. И будь мы простыми людьми, на своих ногах мы бы уже не ушли. Ситуация повернулась совсем не туда, куда я рассчитывал.
Но тут в тонком халатике нараспашку, из-под которого выглядывало кружевное нижнее белье, влетела в кабинет разъярённая Маруся. Она метнула взгляд сначала на Якоба, потом на меня — узнала и резко повернулась к охраннику:
— Что тут черт возьми происходит?! Трофим, фу! Убери пушку, это свои.
Охранник в растерянности и недоумении уставился на нее, потом нехорошо оскалился. Обращение словно к псу его явно обидело и теперь он, набычившись, глазел на Марусю, а она тем временем переключилась на девицу и стала отчитывать ее:
— Визжать на весь коридор было необязательно, дура пустоголовая. Там в двери ломятся гости, а ты тут хлебалом щелкаешь! Проваливайте оба!
Девицу уговаривать не пришлось, она опрометью бросилась прочь, а вот охранник продолжал топтаться и в недоумении таращиться на Марусю.
— Эй, ты чего наглеешь, мать? Бабе так не пристало с мужиком говорить, гляди, язык-то оторву, — мордоворот Трофим теперь наезжал на Марусю. — Ты мне не хозяйка, я Царю служу. А этих твоих в глаза никогда не видел, да и подозрительные они. Кого это ты тут привечаешь? Гляди, расскажу Царю, мало не покажется.