Страница 49 из 74
Защитники мне мешали унюхать след оборотня, поэтому я засеменил в сторону табора — подальше от них, мать и отец следовали за мной, хотя им это и было непросто, я был куда быстрее, приходилось все время останавливаться и ждать их. Ближе к табору я его почуял.
Он был там, уже обращенный, желал выбраться, рвался на волю. Его где-то держали. И все-таки отец оказался не прав, ромалы оказались не так умны и прятали оборотня в таборе.
Я остановился, чтобы подать отцу знак, что я напал на след. Поскрёб лапой по снегу, кивнул в сторону табора, рыкнул.
— Сам не ходи туда, жди, — велел отец и махнул Корнею Данииловичу, защитники поспешили к нам.
Мама подошла ко мне ближе, снова эта взволнованная улыбка, она грустно окинула взглядом табор.
— Ты нашел его, Яр? — спросила она.
Я кивнул ей и направился вперед, пригнулся, показывая, что нужно искать.
Отец с защитниками следовали за мной тихо и перебежками. Мы не собирались поднимать переполох и шуметь, хотя и прекрасно понимали, что ромалы нас уже видят и знают, что мы приближаемся.
У одной из кибиток вспыхнул свет, несколько людей бросились в нашу сторону и еще двое, отделившись, умчали вглубь табора.
Я не собирался участвовать в приветствиях и болтовне, которые ромалы сейчас наверняка затеют с отцом, желая их отвлечь. Главное я уже понял, они увидели меня и теперь попытаются спрятать своего оборотня.
Я устремился вперёд, довольно быстро но не рванул во всю прыть, чтобы ромалы не решили, что я собираюсь напасть.
— Эй, тут оборотень! — крикнул мне вслед кто-то из мужчин ромалов.
— Это наш оборотень, не смейте трогать! — донесся позади зычный голос отца. — Он не опасен.
— Ай, как не красиво, князь Варганский! — а этот громкий голос принадлежал уже кому-то из стариков, возможно старшему в таборе. — Велите своему сыну остановиться, он пугает моих людей. Мало ли кому что…
Конец фразы я плохо расслышал, так как уже мчал дальше, но додумать было несложно. Да и эта угроза — пустые слова. Никто из них не посмеет меня тронуть. Они чужаки на нашей земле, и закон далеко не на их стороне.
Я чуял не только след оборотня, но уже и слышал его. Он поскуливал, жалобно и отчаянно — никогда не слышал, чтобы оборотни так делали. Но вдруг скулеж, оборвавшись, резко прекратился.
След вел меня к стогу сена, покрытого настилом. Рядом топталось несколько ромалов, настороженно поглядывая на меня. А позади к нам уже торопились защитники, и я слышал громкие приближающиеся голоса отца и старейшины.
Я подошел к стогу, обнюхивая его, запах оборотня сложно было с чем-то спутать, он был совсем рядом. Ромалы не сводя с меня опасливых взглядов начали пятиться. Тем временем со всех жилищ начали появляться настороженные, разбуженные шумом жители табора.
Я ударил лапой по стогу и зарычал, обращая на себя внимание.
— Он нашёл вашего оборотня! — сердито воскликнул отец. — Не стоило нам лгать!
— Ай, что вы, князь? — запротивился старейшина. — Это всего лишь сено для скота.
Не обращая внимания на возмущения ромал, я сделал несколько кругов вокруг стога, не представляя, как в нем можно было спрятать живого оборотня. Стог был не настолько большим, чтобы его там спрятать. Но тут до меня дошло, и я увидел сбитые доски под сеном. Я начал скрести когтями по этим доскам, снова обращая на себя внимание.
— Уберите стог! Немедленно! — велел отец.
Защитники вмиг стянули настил и свалили сено. Теперь стала видна большая дощатая крышка над ямой, через щели в досках блеснули звериные глаза. Звуки из ямы не доносились: ни единого шороха или вздоха. Но судя по тому, как рвался посаженный на толстую цепь оборотень, там внизу должно быть довольно шумно. Ясно, значит эти ромалы успели закинуть в яму и активировать артефакт тишины.
— Оборотень здесь, — сообщил отцу начальник защитников.
Отец обвел мрачным взглядом ромалов, ожидая от них хоть какой-нибудь реакции, но те молчали и переглядывались, словно бы дожидаясь чего-то или кого-то. Ни страха, ни агрессии я от них не чувствовал, волнение, возможно даже любопытное предвкушение, но не более того. Что они задумали? Я начал вертеть головой по сторонам, пытаясь понять, чего же они ждут.
— Мы его забираем, мешать не советую, — решительно заявил отец.
— Нет вы этого не сделаете, — раздался грубый с хрипотцой женский голос с повелительными нотками.
Она появилась из темноты. Довольно высокая для ромалки и статная для своего возраста, в полумраке ее можно бы было принять за молодую женщину, но стоило ей приблизиться, как я увидел жесткое сухое лицо в глубоких морщинах. Длинная копна черных с проседью волос из-под ярко-красного платка, на ней было много тяжелых и крупных золотых украшений, что говорило о высоком статусе женщины.
Какое-то благоговение возникло при ее появлении, все притихли и вопрошающе уставились на ромалку. Обратил внимание, как напрягся отец и с каким ужасом на нее смотрела мать.
Она бросила в мою сторону недовольный взгляд, потом как-то странно посмотрела на отца и сказала:
— Ночью приходят только воры или враги.
Лицо отца исказило от гримасы ненависти, он было открыл рот что-то сказать, но ромалка его перебила.
— Я ждала, тебя Злата, — громко и спокойно обратилась женщина к матери, потом поморщилась как-то брезгливо, издала горестный вздох, и с какой-то невообразимой скорбью, произнесла: — Ты все-таки погубила себя, моя девочка.
— Мама, — только и смогла на выдохе произнести мать.
Теперь я и сам напрягся, я впервые за обе жизни видел бабку по материнской линии, я даже не знал ее имени, да и учитывая обстоятельства, едва ли я желал вообще когда-либо с ней встречаться. И единственный вопрос, который сейчас вертелся у меня в голове: «Какого черта она здесь забыла?»