Страница 6 из 7
– Одри, дорогая, я не могу предать память отца, понимаешь? Но мы можем обсудить это позже. Я дико устала и хотела бы отдохнуть.
Нинэль стала подниматься по лестнице отпустив руки сестры.
– Не выйдет! – Сверкнув в сторону сестры ненавидящим взглядом холодно произнесла Одри. – Тебе пришло приглашение в дом прокуратора города. Завта у него прием.
– Это что еще за шутки Одри? – Нахмурив брови произнела Нинэль.
– Курьер доставил письмо, буквально двадцать минут назад, – Наивно пожала плечиками Одри, – Я его вскрыла, между нами ведь нет секретов? Мило улыбнулась она. Думаю нам стоит пройтись сейчас по пассажам и магазигчикам, подобрать наряды. – Захлопала длинными ресничками она, подходя ближе к Нинэль.
Нинэль устало покачала головой, только Ульво Браги ей и не хватало.
– Давай сюда это приглашение. – Протянула она руку к сестре.
Что-то было здесь не так. Она для прокуратора мелкая рыбешка, если только…
– Нэнэ, что с тобой? Ты вся побледнела? – С наигранным волнением произнесла Одри.
– Ничего, просто устала. – Отмахнулась от сестры Нинэль. – Пойдем в дом.
Значит, все-таки кто-то из членов совета уже доложил о ней прокуратору, читая скупые строки поняла Элен.
Ох демоны! Теперь все зависит от лоялности Ульво Браго. А он не потерпит женщину во главе совета…
Крестоль, конец 1810 года. Резиденция прокуратора Ульво Браги.
Ульво Браго читал донесение с комбината Магрэта и не верил своим глазам, старый лис – Джонатан Магрэт обстряпал дело так, что и комар носа не подточит. Поставил девчонку "у руля", да и сама, "новая владелица" оказалась не промах, даже умудрилась поставить на место Айвена и его прихвостня барона Наримана. Да еще и с частичкой силы, как и сам старый король. Теперь ее точно не убрать, если он не хочет чтобы упал спрос на безценные, и к тому же дико дорогие, жемчужены. Если только… Убрать в прямом смысле, но …
Ульво было очень интересно взлянуть на эту леди Магрэт. И упускать шанс потрепать девчонке и совету нервы он не собирался.
Прокуратор коварно улыбнулся своим мыслям.
Завтра он даст прием в честь нового собора при монастыре Святой Матери и объявит, по жребию чей знатный дом будет покровителем Дома Сирот на целый год, начиная с нового года, который уже вот-вот наступит. Ульво обожал этот момент, когда знатные дома ждут и надеются, что их имя так и останется лежать на дне стеклянного шара. Пожалуй на этот прием стоит пригласть новоиспеченную королеву жемчуга Вримакии*. И он размашисто вписал в готовый бланк имя леди Магрэт, и свою подпись с оттиском печати прокуратора.
Квартал особняков. Крестоль 1810 год.
Квартал особняков. Так называется квартал, где расположенны дома видных деятелей Крестоля, политиков, инжинеров, художников и многих аристократов. Это один из наиболее богатых кварталов во всей столице.
Квартал рассекает надвое тонкая артерия искусственного канала Рейхтена. Через канал перекинуто три моста и каждый, как произведение исскуства: один подъёмный, снабжённый рельсами для рельсомобилей, два остальных пешеходные, украшенные кованными перилами в виде листьев винограда и цветов примулы со стеклянной крышей.
Нинэль наслаждалась каджым творением современной архитектуры и не сразу заметила, что они стали замедлять ход. Бульвар Горсли, ведущий в роскошный особняк прокуратора Браго, заблаговременно оказался перекрыт, дабы сдержать всех тех, кому не было послано приглашение на прием в его дом.
– Надеюсь ты взяла с собой приглашение? – По змеиному зашипела нервничающая Одри, поправляя при этом свои шелковистые локоны, кокетливо уложенные на одну строну и на затылке скрепленые перламутровым гребнем, курашенным голубыми топазами, которые перекликались с откровнным платьем.
Нинэль же выбрала более сдержанный наряд. Черная прямая юбка, волнами окутывала ноги, белая блузка из облегченного атласа, с длинными узкими манжетами на мелких поговках, обтянутых той же тканью. Талию уклашал чрерный декоративный корсет из плотной ткани, украшенный истрийской вышивкой. Волосы были убраны в тугой узел на затылке, а часть лица прикрывала уалетка.
– Взяла. – Холодно отозвалась Нинэль, изучая пейзаж за окнами.
На что Одри только фыркнула и уставилась в противоположное окно.
Разговор с сестрой вновь пришлось отложить, на другой раз. К паросиловому выезду приближался офицер из личной гвардии прокуратора.
– Леди, – Поклонился, щелкнув каблуками офицер, – Я старший офицер господина прокуратора Рильс Маилс, будте любезны ваше приглашение. – И он протянул в открытое окно затянутую в белую перчатку руку.
Нинэль послушно вложила в его ладонь конверт. И офицер еще раз внимательно оглядев девушек, махнул рукой вознице, давая понять, что тот можно ехать.
Стоило Нинэль только войти в душный зал, где все только и делали, что косились в ее сторону перешептываясь между собой, как ее словно окутал непроницаемый кокон. Она уже так устала боятся, что общество ее не примет и осудит, что в один-единственный миг это перестадо ее волновать.
Ведь как бы она не старалась, для всех хорошей быть просто невозможно. Взгляды всех присутствующих то и бело возвращались к ней. Одни ненавистно стреляли в нее своими глазками, прикрыв при этом верерами ядовитые слова, слетаюшие с аристакратических губ. Другие смотрели заинтересованно и даже одобряюще, но этих было меньшенство. Остальные просто спорили насколько долго новоиспеченная королева задержится на своем месте, пока не сбежит с позором в свой городишко. И кажется, даже делали ставки.
Одри, стоило им только войти в дом Ульво Браго, тут же затерялась в толпе, приветсвенно махая кому-то и оставив сестру на растерзание толпы.
Нинэль глубоко вздохнула и расправив плечи обвела взглядом зал. Увидев леди Линду Ластрэйт и ее дочь Эву Нинэль сделала пару шагов к ним, но они заметив ее тут же поспешили ретироваться.
И вот тут то, она с предельной ясностью осознала, что Ульво Браго пригласил ее не для того чтобы что-то выяснить для себя, а на развлечение гостям, как диковинную зверушку.
Нинэль развернулась и пошла в сторону роскошного мраморного балокона перевести дух.
Оказывается она и дышала то все время, что находилась в зале, через раз.
– Леди Нинэль Магрэт… – С интересом, будто смакуя ее имя, произнес тяжелый голос, с приятной хрипотцой, что появляется от частого курения папирос, прямо за плечом Нинэль, от чего она невольно вздрогнула.
– Да, – кивнула она разворачиваясь, а взглянув в замораживающие глаза прокуратора поняла, доказывать свое право на эту должность, оставленную в наследство отцом, придется не одному совету.
Со всех сторон за ней будут следить внимательные, недоверчивые и даже недружелюбные взгляды, ловя и обсасывая, как сахарный леденец, каждый промах и каждое неверное, с их точки зрения, движение. И ей придется сразу поставить себя так, чтоб оградиться от поучений, распоряжений и покровительственных взглядов всех тех, кто никакого права на это не имеет, но думает совершенно иначе.
Одним словом вести себя так, чтобы все видели в ней лишь управительницу и владелицу комбината, а никак не слабую, или, тем более, симпатичную, девушку с весомым приданным.
***
Глядя, на такую хрупкую и в то же время решительно настроенную девушку Ульво испытал противоречивые чувства в отношении к леди Магрэт: с одной стороны, суровым и почти равнодушным отношением к ней, а с другой – несколько предвзятом или даже пристрасным.
Она напомнила ему его самого, несколько лет назад, с таким же упорством, добивавшегося нынешнего места. Но между ними было существенное различие, что не давало ему зауважать девчонку по-настоящему и поэтому в данный момент он не испытывал ничего, кроме раздражения.
Ему вдруг страстно захотелось вывести ее из этого наигранного равнодушия к происходящему, довести до точки кипения и вдоволь повеселиться над ее беспомощностью перед ним.
Ульво обожал когда перед ним присмыкались, тем более это было приятным если таковой являлась женщина, чью волю ему удавалось сломить. Будь то любовница или просительница.