Ничейная магия. Сполохи

Нашла, тронула, заставив их дрогнуть, и начала, преодолевая сопротивление, натягивать их, наматывая на ладонь, и иллюзия начала сворачиваться вместе с ними, ложась на руку ощущением плотного ремня или веревки, почти перетягивающей ладонь. Мист не пыталась вырваться — поэтому ловушка не сопротивлялась слишком сильно, и позволила втянуть себя, собрать себя, складывая мирный пейзаж, как веер, и обнажая реальность, в которой Мист стояла в глубокой, выше своего роста сухой могиле на каменном гробу, и рядом с ней едва не подпрыгивала на месте невысокая, изящная эльфийка в пыльном красном бархатном костюме для верховой езды.

Мист шумно выдохнула и девушка обернулась на нее, и целая гамма эмоций промелькнула на ее лице: паника, недоумение, радость, снова паника.

— Ты очнулась. Я думала, ты останешься там, в ловушке! — сказала она на эолен, и Мист автоматически отметила, что ее речь, хоть и очень похожая на то, что она слышала от эльфов эль-Саэдирна в прошлом, все-таки неумолимо отличалась. Эррах говорил как она, и найденный на пустоши эр-Дейдре.

— Нет такой ловушки, чтобы поймать меня надолго, — с достоинством ответила Мист, поднимая руки, чтобы их рассмотреть. На первый взгляд, ладони остались прежними, но Мист очень явно продолжала ощущать заклинание, намотанное на правую, словно веревка. — Зато в яму вот вполне можно поймать, — добавила она, глядя вверх и не представляя, как выбраться отсюда без внешней помощи.

— Воин! — позвала она, надеясь, что победа над Ренмирт-Эльмистрой не обошлась ему слишком дорого. — Слышишь? Вытащи нас!

Некоторое время было очень тихо, и Мист начала оглядываться вокруг в поисках чего угодно, что помогло бы им подняться наверх, но тут на краю ямы появилась знакомая фигура, и вниз упала веревка — самая настоящая, прочная, отличная веревка, верный друг любого путешественника.

Мист, порадовавшись собственной запасливости и редкостной сообразительности своего странного спутника, подтолкнула эльфийку на выход первой, и даже немного подсадила ее снизу, пока Воин ловил ее наверху. Справившись, таким образом, со спасением негаданной живой души, Мист еще раз осмотрела могилу, ожидая увидеть, например, хотя бы тот самый мешок с костями, чье падение она определенно слышала, но ничего вокруг не было. Пустая могила оправдывала свое название. Пожав плечами и недовольно сморщив нос от непонимания ситуации, Мист взялась за веревку и тоже полезла наверх, надеясь, что что-то станет яснее на поверхности. Но ясно там стало только то, что надо устраивать привал. Эльфийка явно нуждалась в душеспасительных беседах, а Воин — в ускоренной медицинской помощи, потому что бенши, или чем там была Эльмистра-Ренмирт, успела достаточно сильно его располосовать, даже доспех был пробит.

Вздохнув, Мист определила местом привала край Пустой могилы, хоть эта достопримечательность и вызывала у нее нервный тик. Она сунула Тиллэайнэ симбельмин, предварительно к нему тоже приложившись, и начала заниматься ранами Воина. Они слабо кровоточили и не выглядели грязными, но в когтях нежити реально могли быть совершенно любые инфекции и болезни, даже если эта нежить при жизни была настоящей эльфийской принцессой.

— Как тебя зовут? — на всякий случай спросила Мист у спасенной девушки.

— Тилайна, — ответила та, торопливо отняв флягу от губ. — Ир-Риокар эр-Дэйдрэ Тиллэайнэ. А ты…? Я поняла, что ты носитель Истинного имени, разделенного с моей сестрой, но в остальном, я не понимаю.

— Меня зовут Мист ле Илант. Я Багровый маг, и все такое. Это Воин, он не в себе, но меня слушается. Мы идем в эль-Саэдирн, чтобы найти учеников ар-Маэрэ Иллемэйра и узнать, что с ним, упырем, все-таки случилось, — коротко описала свою задачу Мист, не вдаваясь в подробности. — Если эта тварь, которая нас обеих поймала, в самом деле Эльмистра Риокар, то даже выбора по части искомых учеников у меня особенно нет, и мне нужен какой-то там Эловир.

Тилайна выглядела несколько ошеломленной. Или запутавшейся. Или просто не в своей тарелке. Она закрыла флягу с зельем и некоторое время молча смотрела, как Мист промывает и замазывает раны на шее и руках Воина.

— Мне сложно понять, что произошло, — наконец, сказала эльфийка. — Когда я встретила тут свою сестру, вокруг в самом деле были цветущие сады. А теперь тут … пустошь?

— Цветущие сады тут были, скажем, триста лет назад, — ответила Мист. — Ты застала то, что случилось с ар-Маэрэ Иллемэйром?

— Я получила письмо от своей сестры о том, что ее учителя погубили люди, и что магия иссякает, как перекрытый поток, и сразу отправилась на встречу с ней, чтобы понять, что делать дальше. Мы встретились тут, на этом месте. Но с Эльмистрой было что-то не так — она показалась мне холодной и пустой, и там, где было ее волшебство, был только холод. Похоже, она … пошла не тем путем? Я понимаю, что она заманила меня в ловушку, но я не понимаю, зачем.

— И как так вышло, что она сама в ловушке осталась, — кивнула Мист. — Вон, гляди — похоже, это она там, чуть левей.

Тилайна свела свои темные брови, отложила флягу, которую все еще вертела в руках, и пошла к указанному месту. Мист краем глаза видела, как она переворачивает сухие останки, которые словно сотню лет пролежали под солнцем и ветрами, как медленно опускается на колени, прячет лицо в ладонях, горбясь.

— Похоже, это в самом деле была Эльмистра, — сказала Мист Воину, заканчивая с его царапинами. — И какой бы она ни была, и что бы она не сделала, она была любима. Ну, или наша Тилайна — сострадательная дурочка.

То и другое, едва слышно, но очень отчетливо подсказал ей знакомый голос.

Мист с подозрением покосилась на Воина, но тот хранил свое равнодушно-рассосредоточенное выражение лица.

— Не надо “ля-ля”, — пригрозила Мист на всякий случай. — Здесь может проснуться что-нибудь похуже давешнего тролля. Хотя, с другой стороны, тут и рушить особо нечего.

К Тилайне Мист сразу подходить не стала, решив дождаться, пока та наплачется и начнет двигаться, а пока занялась бесплодными, безрезультатными поисками останков жреца. Однако его словно строк языком слизнул, да еще и вместе с торбой, в которую он упакован, и Мист это расстроило, почему то, сильней всего. Она даже в могилу снова заглянула, в надежде увидеть там свою собственность, пропущенную мимо глаз в первый раз, но ничего там не было.

Эльфийка, в конце-концов перестав реветь в голос и перейдя просто на жалобные всхлипывания, попыталась поднять тело своей блудной сестры, но оно, хрупкое и ломкое, начало разваливаться буквально в ее руках. Через некоторое время Мист надоело смотреть на мучительные и слезливые попытки Тилайны, и она с запасным тонким одеялом подошла к ней, молча опустилась рядом и стала помогать перекладывать тело Эльмистры на ткань.

— Вряд ли получится костер, — сказала эльфийка невнятно. Голос у нее дрожал и быть хрипловатым от рева. Мист это было немного удивительно, потому что разве эльфийская принцесса может реветь, как обычная девчонка? Но Тилайна именно ревела, а не красиво плакала. Рыдая, она подвывала, булькала и издавала ровно такие же звуки, как любая другая, самая обычная женщина в расстроенных чувствах.

— Нам неоткуда брать дрова, — отметила Мист. — И таскать с собой очередной труп я отказываюсь. Вот, уже один потеряла куда-то, так что я не самый надежный трупоносец. Предлагаю похоронить ее в той могиле.

— А мы сумеем … закрыть могилу? — вскинула Тилайна на Мист красные от слез глаза. — Я не хочу, чтобы звери растащили ее кости. Это моя сестра.

— Ты — не знаю, а я — да, — уверенно ответила Мист. — Я, все-таки, эр-Маеэрэ, в некотором смысле.

Тилайна бросила на нее короткий страдающий взгляд, и больше не проронила ни слова до тех пор, пока тело ее сестры, завернутое в запасное одеяло Мист, не нашло упокоение на дне более-не-пустой могилы.

— Пусть хранит тебя свет, — сказала тогда Тилайна на эолен, заставив Мист едва ли не подпрыгнуть. — И сумрак явит тень, пусть сон твой будет крепок, покойся, пепел вечно. Именем Деи, именем Свифта, именем Ллоединн, именем Грэнаша запечатываю твой последний дом. Спи с миром, сестра моя, я прощаю тебя, какими бы ни были твои мысли. Я прощаю тебя, и ты прости меня, ард-Риокар эр-Маэрэ Эльмистра. Именем Деи Дилинги, пусть твой путь лежит в свете, и да благословит она твою душу. Именем Деи Дилинги, пусть твой путь к Последнему городу будет легким.