Ничейная магия. Сполохи

— Готовы? — уточнила Мист у Этейна, когда Лаутари закончила хозяйственно сматывать их добычу — руку, плащ, маску, еще какие-то украшения и мелкие предметы, найденные на мертвом Черном — в свою походную сумку.

— Готовы, Моррайт, — отозвался тот, бросая короткий взгляд на свой отряд.

— Идем за мной, следим в оба за появлением Пешек и прочих неприятностей, — дала вводную девушка. — Двигаемся максимально быстро, потому что времени у нас в обрез. Рассвет, мне кажется, не за горами.

— А мы не будем пробовать обмануть этих медуз возле Шпиля с помощью одежды и руки? — спросил лидер эолен чуть позже, когда они, счастливо миновав большую часть маршрута, сосредоточенно пережидали движение Пешки, чтобы перебежать улицу.

— Я сомневаюсь, что они узнают их по вещам, — покачала головой Мист. — Я бы так не сделала, а они вряд ли тупей меня. Но попробовать, конечно, можно. Но надо быть готовым к тому, что такой план покажет нам … дым и пепел.

— Есть проблема в том, что эти Черные значительно выше даже Торрена, — заметил Этейн, хмурясь. Мист тронула его за плечо, призывая двигаться, и они всем кагалом осуществили перебежку через открытое, просматриваемое пространство.

— Кто-то кому-то на плечи, — предположила она, продолжая движение проулками дальше, полагаясь на свое острое чувство направления, которое вело ее, как путеводная нить. — Скорее всего, кого-то на плечи Торрена.

— Чего там опять Торрену? — свистящим шепотом осведомился Тор, который ничего не понял, но явно расслышал свое имя.

— Как всегда — самое опасное и ответственное, — машинально отозвалась Мист.

— А? Ну, ты только свистни. Хотя не, лучше не свисти. Ты так свистишь, что Мейли из могилы встанет …. которого нет. Из которой еще нет, — подумав, добавил Торрен.

— Кого-то наиболее легкого, — продолжила мысль Мист. — И компактного. Но, желательно, сообразительного, — вычеркнула она из кандидатов Алитари.

— Эррах, Лаур. Лаутари, Илмаэрэ, — предложил Этейн, оглядев их небольшое войско.

— Рах, — подумав, заключила Мист. — Торрен очень условно понимает на эолен, и, случись что, координация будет затруднена. Хотя чисто с практической точки зрения я выбрала бы Лаутари, она бы обоих защитила отлично.

— Будет прикрывать их заклинаниями издалека. Может быть, чем-то поможет.

План выглядел сомнительным — вернее, еще более сомнительным, чем предыдущий, но куда более определенным и четким, чем исходные самоубийственные намерения пятерки обреченных на смерть.

Наверное, это и заставило Мист согласиться, в итоге. Кроме того, она твердо верила в способность Торрена выйти сухим из любой лужи, в какую бы судьба его не макала. По части выживаемости, приспособляемости и умения ловить за хвост удачу ему равных просто не было, по крайней мере, среди живых и известных Мист людей. Мейли, может, мог бы посостязаться — но как там в реальности обстояли дела у Мейли, пока он был жив и активно претворял свои планы, узнать уже было затруднительно. Даже когда у Мист была возможность с ним побеседовать, разговоры “за жизнь” обычно составляли минимум их общения, носящего достаточно болезненный характер.

— Новый план, — объявила Мист, когда все они сгрудились в начале аллеи, прикрывшись от патрулей альковом и краем зеленой стены, а Сиенн и Селарин замерли на страже, выполняя свои обычные охранно-оповестительные функции.

— Да у вас каждую минуту новый план, глядь, — возмутился Торрен. — Нельзя так, народ путается, если часто менять планы!

— Ты не народ, ты герой, поэтому я спокойна, — заявила Мист. — Вы с Эррахом должны попытаться изобразить этого Великого Черного, открыть Шпиль, подняться и нарисовать глифы и наверху, тоже, — коротко объяснила она.

— И как мы это, по твоему, сделать должны?

— У нас есть его тряпки, маска и рука. Если все пойдет пеплом, одежда должна защитить от первых атак медуз и чего угодно еще, а мы подключимся. Это кроме твоей очевидной возмутительной непобедимости.

— Э, ты кругом-то отведи, — возмутился Торрен. — С такими похвалами меня точно сейчас тут сожгут и развеют. А попробовать так ладно, если надо — сделаем. Даже лучше, что с Рахом, он у нас голова, глядь и разберется с тем, как что устроено у них. Да, Рах?

Тот перевел задумчивый взгляд с Мист на Торрена и обратно, потом кивнул и протянул требовательную ладонь в сторону Лаутари. Та без лишних слов отдала добычу из сумки, и Эррах, подозвав к себе Алитари для спешного дополнительного допроса, начал облачаться.

— Шутовство, — прокомментировал Илмаэрэ, глядя на это. — Но так даже интересней.

Мист фыркнула — шутовство шутовством, а ситуация была опасной, и она лично предпочла бы что-то менее интересное. Однако, ее судьба и всякое “интересное”, кажется, были предопределены даже не в тот момент, когда она впервые увидела принесенную Вилем карту, а когда-то задолго до того.

— Если что-то идет не по плану, или после возвращения Тора и Раха, действуем по первой схеме. Отвлечение, глифы, активация, побег, — повторила Мист для всех.

— Выхернулися, — тут же сообщил Торрен глуховато, скрытый складками плаща. “Великий Черный” получился немного косоват, с явным неравномерным утолщением выше талии, но Мист практически точно была уверена, что распознавать своих и не своих по фигуре големы-артефакты не умели.

Вероятней всего, у каких-то из устройств распознание было именно по вещам — иначе пленников-рабов не одевали бы в такие же тряпки. Но полагаться на такую метку при настройке самых близких к сердцу и разуму Ардоры охранников, наверное, было не логично. Такое распознание могло быть у Пешек, которые в больших количествах встречались на улицах, — и, возможно, у Глаз Ардоры. Но это все были домыслы — и Мист не хотела бы делать ставку в чью-то жизнь на свои полуоформленные догадки.

Торрен и Эррах сделали шаг в аллею и зашагали по ней, пружинисто и размеренно. Вес н’ирна Тору явно не мешал, и двигался он уверенно и ровно.

Мист подергалась немного, позволяя “Великому” уйти немного вперед, потом короткими перебежками, оглядываясь на видимые просветы проходов, где могли быть патрули, двинулась за ними, чувствуя за спиной присутствие остальной команды. У нее сейчас был самый большой отряд из всех, кто когда-либо был, но это не прибавляло спокойствия — скорей, Мист чувствовала себя в ловушке, облеченная ответственностью за столько жизней. И, хотя она понимала, что любого эльфа теоретически может и имеет разрешение “вернуть” к жизни как н’ирна, она также осознавала, что это, все-таки, другая жизнь — а в горячке и гуще боя она просто не успеет ничего сделать.

Торрен и Рах вошли в зону видимости первой медузы, и Мист задержала дыхание. Сторожевая статуя повернула голову, но из пестрого рукава высунулась черная рука, неопределенно махнув, и конструкт тут же потерял всякий интерес.

— Работает, — одними губами сказал Этейн у Мист над ухом. Он, кажется, тоже совсем не дышал.

— Не понимаю, почему, — буркнула Мист, которой было не очевидно, радоваться этому или нет. Торрен и Эррах, тем временем, подошли ко Шпилю, четко следуя проложенным дорожкам, и темная рука из-под мантии легла куда-то на камень. Жест выглядел вполне уверенным, словно Рах в самом деле знал, что делает: и Шпиль внезапно пририсовал в своем основании дверь, раскрывая свои внутренности.

Мист едва не выпала из спасительного укрытия, пытаясь разглядеть пустую камеру внутри, как Тор и его ноша шагнули внутрь, и плиты за ними сомкнулись. По ним пробежали по кругу огни, опоясывая шпиль, и светящееся кольцо начало подниматься ввысь.

— И что теперь? — шепотом уточнил Этейн у нее над ухом.

— А теперь самое сложное. Мы ждем. И пытаемся верить в то, что они справятся.

Время тянулось отвратительно долго.

Мист казалось, что ждут они уже целую бесконечность или две, или, может, три, и биения сердца складывались в симфонию или кантату. Эльфы были спокойны, только Алитари что-то периодически нервно шептала Лаутари, которая то и дело выдергивала у нее руку и шикала на нее.