Ничейная магия. Сполохи

— А? — не поняла было Мист, но Торрен уже нашел, что искал — свою тетрадь для записей, которую купил за сходство с Багровой книгой, и в которую то и дело совал новые листочки с заметками. — И много ты переписал?

— Из первой части не очень, потому что это, ну, глупо ж, — Торрен почесал в затылке. — Все равно что перерисовывать втупую. А по Мейли все мои бумажки тут заложены. Рецепты, какие-то не понятные штукотени, которые мы недоразобрали.

Мист посмотрела на него почти как на мессию.

— Что? А! Вот! Оценила, наконец? Я, глядь, не лыком шит.

— Это уж точно, — согласилась Мист. — Чем бы ты там ни был шит, но точно не лыком.

— Я настоящий герой! А герои шиты …

— Белыми нитками, — подсказала Мист, пытаясь выдернуть у него тетрадку.

— Руки прочь, колдушка недоделанная, одну потеряла, вторую не дам, — пригрозил ей Торрен, убирая тетрадь у нее из зоны доступа. — Вот, я сам открою. Вот с этих надписей мы и начали. И ими же закончили, потому что ни пепла не понятно. Мы еще ржали про профессора Шандела и про Ольдебрана. Это, глядь, я с ума схожу, нет?

— Ну, значит, мы вместе, — сказала Мист, потому что она видела точно то же, что он. непонятные для них в их времени символы складывались во вполне читаемые и узнаваемые.

То что составляет суть магии — это Моррайт.

Но начну с того, что говорил Олдебран.

Мист посмотрела на Торрена, а Торрен — на Мист.

— Согласен, — сказал он. — Жаль, что я не переписал больше. Но забавные были только эти, и схемка с бубликами.

— Схемка с бубликами?

— В первой части была, — Торрен перевернул страничку, показывая перерисовку. На схеме, которая оставалась точно такой же непонятной, были изображены фазы небесных тел (“бублики, Торрен?”), странная клякса и набор слов, понятный только частично — видимо, “писарь” переписал только те, что ему понравились визуально. Там точно было про свет, про мрак, про горы и реки и новое начало, но связь пока ускользала.

— Кажется, я напрасно не изучала астрономию достаточно пристально, — вздохнула девушка.

— Напомню, что я, как раз, изучал, — вставил Эррах.

— А сейчас ты изучаешь чужую девицу, — укорил его Тор. — А нам не помогаешь ничуть.

— Прошу меня простить, — не очень виновато повинился Рах и скосил глаза на схему. Смотрел он так долго, что даже Этейн с любопытством подобрался поближе. — Тут указаны места на небесных сферах и фазы небесных тел. Строго говоря, это указание времени.

— И какое же время там указано? — поинтересовалась Мист, уже прозревая ответ.

— Это, — Эррах когтем отчеркнул нижнюю строку. — Вероятно, наша точка исхода. А тут, — он постучал по верхней линии знаков. — Больше, чем за тысячу лет до. Чтобы сказать точнее, и совпадает ли это время с нынешним, мне нужно произвести расчеты и вспомнить некоторые детали.

— Спорю на твою людоедскую задницу, — сказал Торрен умно. — Что совпадает.

— Эй, не стоит рисковать самым дорогим, — укорила его Мист. — Хотя, по моему, мы и не рискуем. Я тоже считаю, что совпадет.

— Тем не менее, — покачал головой Эррах, совершенно не обескураженный такими заявлениями. — Необходимы проверки.

— Это не Место Четырех Богов возле эль-Саэдирна? — спросил Этейн, указывая пальцем на кляксу.

Тор, Мист и Эррах переглянулись.

— А вот это, — сказала Мист. — Нам только предстоит выяснить. И, раз на то пошло, почему вообще дракон напал на нас? Этейн?

— Я не знаю, — медленно ответил он. — Это серебряный дракон — они, обычно, не нападают. Даже если мы заметили его приближение, мы бы не поднимали тревогу. Они разумны, они способны к дипломатии и переговорам.

— Дракон явился в багровом пламени, внезапно, со сломанным крылом. Это было похоже на нормальное для этого вида поведение и повадки?

— Нет, — подумав, ответил Этейн. — Это было похоже на результаты воздействия Ардоры.

— То, что дракон показывал нарисованными словами, было про детей, которых украли, — добавила Мист в копилку размышлений. — У нее украли яйца, она пыталась их спасти, но попала под действие какого-то артефакта Ардоры?

— Вероятно, — кивнул Этейн, с оттенком тревоги глядя в очередной раз в сторону равнины. — И ее просто отбросило от города. Но зачем этим мерзавцам яйца драконов?

— О, я, кажется, знаю, — с неудовольствием отозвалась Мист, вспоминая свою стычку с Глазом Ардоры.

— Тебе случалось сталкиваться с … последствиями?

— Более чем. Одно такое убило двух моих друзей и чуть не сожрало меня. Мы с Торреном чудом избежали этой участи, — Торрен на это нахмурился, словно перебирая слова и пытаясь составить их в значение на весторне. — Они делают из драконов каких-то собственных не то тварей, не то механизмы, что-то среднее. От живого дракона там, может, скелет и какая-то часть нервной системы, остальное — заменное, особый металл и багровый огонь.

— Это достаточно ужасно, — сказал Этейн, весьма впечатленный этими сведениями. — Значит, и слухи про армию конструктов могут быть правдой?

— Совершенно точно, потому что жители Ардоры абсолютно доподлинно умеют делать “пешки”, истуканов, ожившие статуи, которые практически неуязвимы, не чувствуют боли или страха и подчиняются управляющему артефакту. Кроме того, — Мист сморщила нос, не желая об этом говорить, но, все-таки, сказала. — Кроме того, они умеют замещать нервную систему трупов своими артефактами и создавать невероятно подвижных и активных живых мертвецов.

— И вы видели все это? На самом деле?

— Видели. Там, откуда мы пришли.

— Ардора правит всем в вашей земле?

— В нашей земле Ардора — миф, о котором знают немногие. Но, к сожалению, есть те, кто пытается получить контроль над частями ее могущества, — крайне осторожно сформулировала Мист, хотя миф был мертв, а части — останками.

— Это очень опасный миф, — нахмурился Этейн.

— Трудно с этим спорить, — вздохнула Мист. — Я предпочла бы его никогда не знать, не говоря уже о том, чтобы идти прямо в их логовище.

— Тьма, — внезапно встрепенулась Лаутари, распахивая глаза. — Спускается тьма. Нам пора.

Вокруг, в самом деле, быстро вечерело, спускались сумерки.

— Ты успела закончить заклинание? — строго спросила Мист у эльфийки.

— Да, Моррайт, я успела. Я готова спрятать всех вас.

— Хорошо. Этейн, у тебя какой-то там план, или хотя бы путь намечен?

— Селарин проведет нас, он следопыт.

Конечно, он сказал “эландиль”, и Мист поджала губы, невольно остро вспомнив Гронса. Вроде бы, они всего ничего путешествовали вместе, но он был первым эльфом, которого Мист встретила в своей жизни, и он в самом деле был ей почти другом.

— Какой-то бред кругом, — вздохнула Мист, поднимаясь на ноги. Торрен и Эррах поднялись, тоже, и Торрен принялся размеренно увешиваться обратно своим снаряжением. — Говорила мне мама, не ходи к наземцам, проблем не оберешься. Но нет, полезла. И куда я попала?

— В задницу! — торжественно ответил Тор, зыркая по сторонам. Сиенн показал ему какой-то жест, Торрен обрадованно кивнул и сказал, — я пойду с Сиенном, мы типа как воинская двойка.

— Однако как хорошо вы друг друга понимаете, — фыркнула Мист.

— Дык, — хмыкнул Торрен. — Я по-ихнему не фонтан, так он и не говорит. А знаками все ясно.

— Я буду с Лаутари, — вежливо-нейтрально сообщил ей Эррах. — На случай, если ей трудно будет справиться с ее нынешним состоянием. Я успею понять и предупредить тебя.

— Ладно, — с неудовольствием кивнула Мист. Ее, кажется, все бросили.

Лагерь был свернут, Этейну даже не пришлось раздавать команды. Селарин и Илмаэрэ, оба в легких доспехах, заняли место впереди, прокладывая дорогу. Следом за ними двигалась Лаутари, вокруг рук которой клубилась измененная реальность, словно подернутая дымом, и прибившийся к ней Эррах. Этейн тронул Мист за плечо, призывая занять место в импровизированном строю.

— Будешь со мной, Моррайт, — сказал он. — А Сиенн и твой брат пойдут замыкающими.

— Разве им не нужно идти первыми? Как самым подготовленным?