Страница 38 из 64
Несколько раз вздохнув-выдохнув я наконец ступил по щиколотку в плещущуюся у берега водичку…
А-а-а-а!!! Да ну нафиг! Отдернув ногу, бросил приготовленную палку и пошагал к стопке одежды. Идиот! Да я быстрее околею в такой воде, чем утону. Баран! Холодно, аж зубы заныли. Жалко, конечно, но придется ждать с экспериментами до лета. Не, ща же реально невозможно!
Схватил штаны, но как будто чужой голос в голове спросил: «ты до лета-то доживешь?»
Черт… Не, ну холодно же, да и ветер… Хоть бы костерок на берегу развести…
Я все еще придумывал себе отговорки, но тоскливое осознание, что если сейчас отступлюсь — то скорее всего так и останусь непонятным крестьянином-приживалой до конца своих дней, заставило заново кинуть штаны в кучу одежды.
На голую стопу что-то капнуло. Удивленно глянул — кровь! И только тогда почувствовал, что прокусил себе верхнюю губу одним из клыков.
«Пошли, страшный и ужасный орк» сказал я сам себе невесело. Подобрал палку.
Шаг в воду.
По телу пробежала судорога. Заставил себя сделать еще шаг. Еще.
Тыкая палкой впереди себя, как будто идя по болоту добрался до уровня, когда вода плескалась уже у середины бедра. Дно пока понижалось вполне плавно.
Эх, ща бы прыгнуть в воду, как когда-то на речке, чтоб не затягивать вхождение, да только вдруг после этого не поплыву, весело разбрызгивая воду руками и ногами, а «бульк»… И только круги разойдутся по воде, там, где только что был дурочек Асгейр…
Сделал еще пару шажков… Холодно. Зубы реально начали выбивать частую дробь. Ну? И… Раз!
Я, задержав дыхание на вдохе с размаху присел, погружая под воду все тело по шею.
Вы-до-х-х-х… Над водой только голова, тело, офигев от холодового шока наконец перестало трястись. Фу-ух-х-х.
Выпрямился. Кожу холодил ветерок, но это уже привычно. Продолжил вхождение. Шаг, шаг, шаг. Дно пока и не думает обрываться, палка впереди по ходу по-прежнему тыкается в галечник, стопы нащупывают вполне крупные каменюки, но идти вроде нормально.
Наконец глубина — по плечи. Хорошо, что во фьорде волны почти нет. Ну-с, момент истины?
Почему-то захотелось перекреститься. Несколько раз глубоко вдохнул-выдохнул, вдох… И я поджал ноги.
Глава 16
Глаза я не закрывал, поэтому прекрасно видел, как камнем пошел на дно. Сердце пропустило такт, в животе тревожно заныло, в сознании мелькнуло пессимистически-горькое «так и знал…»
Тело, в позе эмбриона довольно быстро достигло дна… оттолкнулось как мячик, и стало всплывать!
Офигенно! Я так и знал! Знал!!! Это просто инерция погружения…
Почти достигнув поверхности всплытие затормозилось… и я вновь стал медленно опускаться…
Черт. Видимо достигнув дна, я непроизвольно оттолкнулся стопами. Или спружинил. Не важно. Короче — я тонул.
Наконец выпрямившись во весь рост встал. Все-таки обидно. Тону. Блин…
В сердцах топнул ногой, а ведь как хорошо могло получиться!
Но секунда уныния тут же уступила место мысли: «а ведь не так уж и быстро я тону.» Ну-ка, ну-ка…
Теперь медленно-медленно подгибая ноги снова погрузился в воду. Да, даже с полностью надутыми легкими я тонул. Но тонул очень неспешно. То есть у доставшегося мне тела очень слабая отрицательная плавучесть, то есть…
И не давая всякой фигне забить голову я опять оттолкнулся ногами ото дна, и поплыл. Конечно, я греб к берегу, что я больной, направляться туда, где есть неплохие шансы утонуть? Но за эти несколько метров, пока ноги не скребанули по дну я плыл. Плыл! Плыл, вашу мать!!! То есть — держался на воде.
Шатаясь, вышел на берег. Пульс молотил как угорелый, легкие сипели, коленки подрагивали. Через секунду ощутил, что замерзаю — холодный ветер заставил зеленоватую кожу покрыться пупырышками. Мелькнуло: «ну вот, теперь я совсем как жаба», но веселей не стало — силы на юмор закончились.
В памяти начали всплывать когда-то виденные ролики из интернета, про то, что даже при плюсовой температуре, но с ветром легко переохладиться до летального исхода. А если мокрый, то даже при плюс двадцати воспаление легких — минутное дело. Дрожа всей тушкой как припадочный стал натягивать одежду, и хоть кожа успела чуть подсохнуть на ветру, ткань липла к телу и комкалась.
Наконец завернулся в плащ, изображая фрица под Сталинградом, не хватает только соломы, напиханной под одежду и в обувь. Бр-р-р-р, все равно — холодно. Мелькнула паническая мысль — эдак точно какую-нибудь пневмонию подхвачу. И как ее тут будут лечить? Постом и молитвами, кровопусканием и травками или жертвами нужным богам? Блин-блин-блин! И я побежал.
Наверх по склону, сквозь подлесок и редкие деревья взлетел весьма бодро, а там дыхалка кончилась. Но согрелся. Некоторое время шел быстрым шагом, восстанавливая дыхание, потом снова перешел на бег. Так и добрался до лагеря Фроди.
К землянке я вышел на заплетающихся ногах. Одежду — хоть отжимай, но уже от пота. Без сил рухнул на бревно.
— Чего такой запыхавшийся? — с подозрением взглянул на меня старик, сидящий там же, и штопающий какую-то шмотку. — Или на зверя наткнулся?
Помотал головой, отвечать сил не осталось. Дорога меня вымотала, а подъем на вершину холма, где было пастбище чуть не добил.
— Тренируешься? — с пониманием усмехнулся дед, — Ну-ну, помню Фритьеф, как раз в твои годы, с парой жерновов на горку рядом с Боргом забегал.
— Нихрена себе, — нашел в себе силы выдавить я, но разубеждать не стал. Сил не осталось
— Да ты никак на море был? — сдвинул косматые брови пожилой орк, — Зачем тебя в воду понесло?
Вот ты шерлокхолмс!
— С чего ты решил?
— Соль в волосах, да и на шее выступила… Ты упал что ль?
— Да не, решил сполоснуться на мелководье, а то потный какой-то, аж неприятно…
— Ага-ага, — иронично покивал дед, — ну теперь обратно беги, а то ты опять потный…
Хрен старый, еще и зубаскалит!
— Да я как ополоснулся, так чуть не околел — вода-то ледяная, и ветер. Пришлось обратно бежать, чтоб не дать дуба.
Фроди откровенно заржал.
— А тебе значит ручья внизу не хватает?
Блин… Логик хренов. И чего сказать?
— Не подумал…
— Не подумал он, — хмыкнул старикан, — иди теперь, обмывайся, а то расчешешь себе все, соль она знаешь какая? А я пока очаг в доме протоплю, потом обсушишься… Да вещи постирай! — крикнул он уже вслед, — Сухие-то, сухие возьми.
Пришлось вернуться, взять сухие рубаху, штаны и носки, после чего спустился к ручью, и еще не остыв от бега ополаскиваться, пытаясь растереться пучком жухлой травы вместо мочалки.
Заодно и пропотевшие шмотки прополоскал. Интересно, а мыло у них здесь есть? В усадьбе всю одежду стирали женщины, здесь же женщин не наблюдалось совершенно, так что сам, только сам. Ладно, выясню у старикана.
В землянке оказалось натоплено, очаг во всю полыхал. Вещи для просушки пастух велел разложить на траве. Они тут что, веревок не знают? Хотя, если подумать, в усадьбе тоже ничего подобного не видел, а ведь одежду стирали.
Наконец-то я смог расположиться у огня. О-о-о! Как хорошо! Да еще Фроди протянул кружку горячего меда. Ка-а-айф!
— Ешь вот, — у меня в руках оказалась полная миска каши. Молочной! Сообразил, что неудивительно: тут же овцы и козы под боком!
— Если хочешь сполоснуться, но здешняя водица для тебя слишком холодная, чуть севернее есть горячая речка, — как бы, между прочим, сообщил мне пастух, — вода горячая, хоть мясо вари, только пить нельзя, потому как тухлая.
— Далеко? — прочавкал я с полным ртом.
Фроди пожал плечами
— Да не очень. Если с рассветом выйти, к завтраку как раз вернешься.
Блин… Офигеть как информативно! Ладно, надо будет посмотреть, что да как. Может пригодится
— И вот еще, парень, — уже более серьезно заметил старик, — сейчас, конечно, еще не зима, весь зверь севернее, ближе к огненным горам обитает, там для него еды больше. Но ты все же осторожнее, можно и на волков, и на медведя нарваться.