Страница 34 из 64
Но есть еще одна проблема, в которой мне самому тяжело признаваться, но надо. Предположим, случится чудо и все-таки я стану одальбондом. Как говориться: формальным лидером небольшого поселения. Но… Тут все держится на авторитете. Почему Йоргена слушают? Потому что он формальный глава семьи? Или потому что он для всех, в первую очередь для детей — не опорожненный кладезь знаний. Знаний, от которых зависит, доживут они до весны или нет. А работники? Хм… Даже если соберутся вместе, против «сборной Йоргенсонов» им не выстоять. Фритьеф мог бы, даже в одиночку, но Фритьеф — не крестьянин. Рыбу в реке наловит, и охотой проживет, а вот с хозяйством — не управится. Короче Йоргена слушают, ибо от него зависит: доживут все в одале до весны или нет.
А я? Я ничего не понимаю в крестьянском хозяйстве! Ни-че-го! Интересно, даже если найму работников (на какие средства кстати?), как быстро они поймут, что «старший» — шляпа, и валить надо, чем скорее, тем лучше к кому-нибудь по хозяйственнее.
В общем… По сути, отцов одаль для меня, что чемодан без ручки.
Уже начинало смеркаться, когда наконец добрались до Йоргеновких «дальних выпасов». Действительно, места были «зачетные» — вполне широкие два луга, на вершинах холмов, понятно, почему так далеко забрались, вокруг Йоргеновой усадьбы таких выпасов не было. Заметил целый рядок небольших скирд, обнесенных плетнем. На лугу паслись овцы, козы. На встречу нам поднялся пожилой орк, в вязаной шапке и плаще из шкуры, мехом наружу, в руке — длиннющий посох. Прикольно, я таких только в фильмах про кавказских горцев видел, еще бы не плащ, а бурку, и на голову папаху…
— Привет, Фроди, как здоровье старина?
Фритьеф легко спрыгнул с лошади, будто бы и не было за спиной дня пути.
— Здорово, старый разбойник! — подмигнул ему пастух. — вы ко мне, или снова проездом?
Я аккуратно сполз с седла. О-о-о! Моя задница! О-о-о! Мои ноги!
— Пока проездом, — как бы с сожалением заметил «старый разбойник», — к Гунару. А вот на обратном пути оставлю тебе помощника.
Я потихоньку ковылял, разрабатывая затекшие ноги, так что до меня не сразу дошло.
— Что? Какого помощника?
— Йорген сказал, что ты побудешь пока с Фроди. — спокойно ответил гигант, — Тебе же лучше парень, поживешь на вольном воздухе…
«В доме отсвечивать не будешь» мысленно продолжил я.
— … Да и работник пока из тебя плохой, — добавил негромко и поморщился, — а сейчас много надо будет сделать. — обернулся к Фроди, — Я заберу Лейва, как он тут?
— Ничего, помогает, дельный парнишка растет. Передай Хруту с Грид мою благодарность за сына. Позвать его?
— Сейчас не надо, на обратном пути заберу. И еще, Фроди, — Фритьеф взглянул в глаза пастуху, — Йорген просил, чтоб ты дал ему Итуна. На время. Хотя бы до холодов.
— С холодами то мы и сами в усадьбу переберемся, — усмехнулся старик, — а я как раз хотел ограду подправить. Козы, понимаешь, плутовки, повадились сено из стогов воровать… Да и крышу надо бы подлатать.
— Фроди, он очень просил. У нас Финир умер…
— Вот как? — удивился пастух, — Что случилось то?
— Долгая история… Работы сейчас — непочатый край, а рук не хватает.
— Ладно, — после некоторого раздумья решил пастух, взглянул на меня, — а тебя, как звать-величать?
— Асгейр, — буркнул я.
— Так это ты, тот самый сын Брана? — прищурился старик, — ну ладно, поживем, поглядим. — Поди голодные? — спросил он вновь Фритьефа.
— Есть немного, — тот согласно кивнул головой, — я тебе там крупы привез, соли.
— О! Это дело! — сразу оживился старик, — молока да сыра у меня хватает, а вот крупа кончается. Пойдемте, — он махнул рукой, и сам потопал впереди.
Мы разгрузили лошадей, Фритьеф передал пастуху пару мешков — один здоровый, килограмм на пятнадцать, второй небольшой, видимо с солью. Но тоже, килограмма на три… Нафига столько соли? Потом я поводил лошадей, вычистил их пучками травы, проверил копыта, стреножил и пустил пастись. Пришлось еще сходить с кожаным ведром вниз под холм, где тек небольшой бойкий ручей, чтоб заполнить поилки лошадям.
Наконец, покончив с делами я пошел на свет костра.
Костерок весело потрескивал в импровизированном очаге, выложенном из крупных камней. Вокруг костра буквой «П» были выложены толстые бревна, непонятно откуда здесь взявшиеся. Над огнем булькал котелок, в котором кашеварил парнишка-орк, я узнал его: старший сын Хрута, Йоргенова завхоза. На бревнах, вальяжно устроившись неспешно вели беседу Фритьеф и старик-пастух. В сторонке увидел еще одного орка, и хоть одет он был почти так же, как Фроди, по короткой прическе я безошибочно угадал в нем раба.
Интересно, что это за пастух такой, который имеет собственного раба? Про Фроди я слышал периодически, знал, что это работник Йоргена, живет почитай все время на выпасе. И тут — свой раб! Непростой старичок.
Мы поужинали, после чего Фроди показал мне место в землянке, оказалось вход в нее был рядом с костром, с четвертой стороны. То, что я принял за небольшой холмик было ее крышей. Внутри на удивление оказалось сносно — землянка почти точно повторяла «длинный дом», с поправкой что жила здесь не большая семья, а всего двое-трое, и конечно без скотника: вполне большая комната, у входа какие-то кладовые, посредине — еще один очаг, сейчас не горевший. На дощатый пол кинута охапка сена. Когда-то, заснуть на досках подстелив под себя чуть-чуть сена? Наверно перед этим мне потребовалось бы сильно «принять на грудь». А теперь, стоило моей голове коснуться изображающего подушку, свернутого плаща, как я тут же провалился в сон.
***
Утро повторилось как под копирку: ранний подъем, завтрак холодными остатками, седлание лошадей, и вот уже снова впереди маячит спина Фритьефа, между нами, все так же нагруженная вьючная лошадь, только сидеть в седле после вчерашнего целого дня верхом было, мягко говоря, неприятно. Но часа за три мы наконец добрались до усадьбы зятя Йоргена — Гунара.
— Легка ли была ваша дорога? — встретил нас сам Гунар, крепкий высокий орк, помоложе Йоргена, но явно старше Сигмунда.
— Спасибо, доехали быстро, — вежливо ответил Фритьеф. Представил меня, — это Асгейр Брансон, племянник Йоргена.
— О! Сын Брана! Как поживает отец? — по-доброму взглянул на меня одальбонд
— Его убили, — мрачно обронил я, соскакивая с лошади.
— Да, что-то такое говорили на тинге, — пробормотал Гунар выжидательно посмотрел на нас, но пояснений не последовало.
Разгрузились, дали отдых лошадям. Тюки с шерстью Гунар велел затащить в дом. Кстати, дом был как под копирку Йоргенов: такой же длинный, при входе скотник, потом общая комната с протяженным очагом, дальше кладовые и две комнаты так же выгороженные плетеными загородками. Разве что освещался дом по большей части очагом, да парой лампадок, которых явно не хватало.
Келда встретила уже в доме. Насколько я помнил, она была вторым ребенком Йоргена, года на три младше Сигмунда, то есть разница с Гунаром — больше десяти лет. Но смотрелась моя старшая двоюродная сестра как ровесница мужу: высокая, прямая, с обострившимися чертами лица. Я бы сказал — уставшая. Волосы убраны под традиционный платок, навернутый тюрбаном. На удивление небольшая (для орчанки) грудь едва выступает сквозь тёмно-синий хангерок — верхнее платье типа разрезанного по бокам сарафана. Мне вспомнилась Аса — та еще худее. Да уж, не удались Йоргену дочери.
— Конечно вы голодные, — с ходу заявила она, кивнула на тюки, — кидайте прям на пол, да садитесь за стол. А шерстью сейчас девчонки займутся.
— Нам бы умыться с дороги, — пробасил Фритьеф
— Конечно-конечно, — всплеснула руками хозяйка, — а может баню? Она быстро протопиться.
— Спасибо, Келда, — смутился Фритьеф, — но нам еще назад ехать, а после бани разморит, какая тут дорога?
— Тогда умываться! Гретта, — крикнула хозяйка куда-то вглубь дома.