Страница 5 из 10
– А почему я должна возражать?.. Мы ведь расстались друзьями, – пожала плечами Алла.
– Да?
– Я же не претендовала на твою… на нашу квартиру. И эта машина…
– Ну да, – едва заметно скривил губы Трофим.
Квартира двухкомнатная, в Москве, оформлена и на него, и на Аллу, а кредит еще не выплачен, да и с самого начала ипотека висела только на нем. Алла и брак расторгла, и замуж за Славу официально вышла, а от своей доли отказываться не собирается. Трофим не настаивает на этом окончательном расторжении всех отношений, и сейчас нет желания обсуждать шкурный вопрос.
– Да и не в этом сейчас дело!.. Что говорит следователь? – спросила Алла.
– Дознаватель.
– Какая разница?
– Большая. Никто не верит в отравление, смерть наступила в результате аллергической реакции.
– Я говорила с Викой, у Димы ни на что не было аллергии.
– Все равно смерть спишут на естественные причины. Поверь, никто не станет заниматься этим делом всерьез.
– А как же звонки, как же очередь?
– А как же очередь на Ленку Малинину? – вспомнил вдруг Трофим.
– На какую Ленку Малинину?
– А я тебе не рассказывал? Разве нет? Выходит, еще есть совесть… А Слава не рассказывал?
– Нет.
– Значит, и он знает, что такое совесть… – усмехнулся Трофим. – Видел ее в зоопарке.
В девяносто девятом году мобильный телефон уже не считался роскошью, но имелся далеко не у всех. Малининой подарили телефон на день рождения, она принесла свою новинку в школу, тут все и началась – с подачи Славы, разумеется. Он даже объявление в газету дал, в рубрику интимных услуг. Сначала Малининой просто звонили, предлагая всякого рода непристойности, этого Славе показалось мало, и он на пару с таким же неутомимым Муратом организовал в школе очередь за услугами к Лене, к ней подходили, требовали, все закончилось тем, что девчонку едва не изнасиловали. Славу тогда собирались исключить из школы, но все обошлось, однако за ум он так и не взялся.
– Что за Ленка Малинина? Что за очередь?
– Да так, ничего серьезного.
На самом деле Малининой пришлось несладко, но у Трофима и в мыслях не было винить Ленку. Двадцать лет прошло, прошлое поросло быльем. И не тот она человек, чтобы мстить. Да и за что? Ее же не изнасиловали!
– А то, что Дима умер, это серьезно?
– Дима умер – это факт. И, возможно, совпадение…
– А звонки?
– Звонки… Твой Слава – мастер по розыгрышам. К своему дню рождения в том числе, – вслух подумал Трофим.
– Тогда бы его в очередь не поставили, – парировала Алла.
– Так, может, и не ставили?
– Ну как не ставили? Он мне говорил!
– А сама ты слышала?
– Нет… Но Слава говорил… – уже не так уверенно произнесла Алла.
– Я мог разыграть, – пожал плечами Трофим. – Или Мурат. Или сам Евсюк. В шутку. А то, что он умер всерьез, это всего лишь совпадение…
– Совпадение?..
– У вас еще есть время убедиться… в том, что это не так, – совсем невесело улыбнулся Трофим. – У вас еще есть в запасе Мурат.
– У вас?
– А у меня еще есть Слава. Я должен умереть после него.
– То есть ты уверен, что умирать вы будете строго в соответствии с очередью?
– Я уверен, что нет никакой очереди. Есть только совпадение.
– А если умрет Мурат?
– Тогда и поговорим…
– Если это не шутка, очередь нужно остановить.
– Боишься остаться вдовой? – с усмешкой спросил Трофим.
Алла глянула на него так, будто обвиняла в убийстве. Словно он собирался отомстить Славе за удар в спину.
– Боюсь!
– А ты не бойся, чепуха это все…
– У нас со Славой будет ребенок!
– Да? – опешил Трофим.
Он проверялся, у него по мужской линии все в порядке, проблемы были у Аллы, она не могла забеременеть. Он ей и слова ни разу не сказал, даже косого взгляда не бросил. А она сейчас смотрела на него так, как будто во всем виноват был только он.
– Если вдруг, то как мне быть? – спросила она.
– Ну, на меня ты можешь не рассчитывать.
В ответ Алла фыркнула. Зря Трофим переживает, и не рассчитывает она на него! Но все же в глубине глаз ворохнулась обида.
– Я ведь сразу за Славой, то есть следующий…
– Ну да, – кивнула Алла, принимая оправдание.
– Или сразу, или через пятьдесят лет. Но за ним. Умру последним. Из нашей очереди.
– И Слава после Мурата. Через пятьдесят лет.
– А Мурата точно убьют? – резко спросил Трофим.
– Я этого не говорила! – встрепенулась Алла.
– Но подумала…
– Мурат мне никто, могла и подумать. А Слава… Слушай, а чего ты мне голову морочишь?
– Голову морочит тот, кто очередь составил.
– Может, это на самом деле какая-то идиотская шутка? – с надеждой спросила Алла.
– В сказке – ложь, а в шутке – пожелание. Кто-то нам что-то нехорошее пожелал.
– Кто?
– Бойтесь своих желаний. А чужих – особенно!
– Диму в деревне хоронить будут, он так хотел, – вздохнула Алла.
– Ну хотел и хотел, – пожал плечами Трофим.
Свою квартиру в Москве Дима сдавал внаем, а сам жил в деревне в доме жены. Мать у него похоронена в Москве, но он мог перевезти урну с ее прахом из колумбария на погост поближе к деревне…
– Ты на кладбище будешь?
– Все мы там будем.
– Да ну тебя!
– Я сейчас до метро, а машину тебе оставлю. Ты на ней к Диме подъезжай, а я на такси, там и заберу. А вы со Славой обратно на своей…
Трофим невесело глянул на Аллу, чувствуя досаду. Со Славой она будет уже сегодня, и с похорон уедет вместе с ним. И ребенка родит ему. А он с тоской будет наблюдать за ними со стороны… А ведь Алла правильно его понимает. Смирился он с ее утратой или нет, но Славу бы наказал с превеликим удовольствием. Но Диму-то ему зачем убивать? Евсюк – самый безобидный в их компании, почему начали с него? Или компания здесь ни при чем? А звонки? И почему звонили только Диме, Мурату, Славе и Трофиму…
Глава 3
Настоящую кладбищенскую тишину ничем не нарушишь, ну если только взрывами, канонадой. Или воющим ревом из глубины женской души. Но в мире – мир, война где-то далеко, а вдова новопреставленного молчит. Слезы душат ее, однако плач наружу не вырывается. Лицо у Вики темное от горя, ни кровинки в нем. Мать держала ее за одну руку, дочь за другую, как будто боялись за нее. Вика едва держалась на ногах, но при этом могла с криком броситься за мужем в яму, во всяком случае, Трофиму так казалось. Могильщики сыплют землю на гроб, а шума нет, птицы в зелени деревьев щебечут, воробьи дерутся, а все равно как-то тихо.
Яму засыпали землей, над могилой вырос холмик, но тревога за Вику не прошла. Как бы не сотворила с собой неладное.
Трофим невольно глянул на Аллу, она стояла рядом со Славой, держала его за руку, грудью прижимаясь к ней. Если со Славой вдруг что-то случится, она, убитая горем, будет вот так же стоять у его могилы. А если вдруг преставится Трофим, она всего лишь тихонько взгрустнет над его гробом.
Думая о своей бывшей, Трофим не заметил, как к нему подошла Вика. И вздрогнул, увидев ее перед собой. Она смотрела на него в упор.
– Я знала, что так и будет, – тихо сказала Вика.
Трофим не знал, что сказать. Насколько он понял, Дима находился в пути, когда его поставили в очередь, к этому времени Вика уже приняла решение остаться дома. Но выяснять сейчас, откуда она знала, что с ним случится, было не к месту. И про аллергию спрашивать тоже. Тем более Вика могла выдавать за истину свое предчувствие беды, возможно, очень смутное. Или даже возникшее позже.
– Я знала, – повторила Вика. Ее лицо скривилось, и слезы наконец хлынули из глаз.
– Ну что ты! Трофим подался вперед, готовый обнять и пожалеть ее, но Вика не откликнулась, не потянулась к нему, и он застыл. Не хочет, не надо, навязываться он не будет.
– Я тебя жду, – едва слышно, сквозь слезы сказала она.
Рядом с Трофимом стоял Мурат, какой-то помятый, придавленный, один, без своей подружки. Вика ему ничего не сказала, просто провела рукой по плечу, огибая его. И кивком показала в сторону ворот, а сама вернулась к могиле. Славу она проигнорировала, как будто он был виноват в смерти мужа. Зато Трофим вопросительно глянул на Кислицына: хотел знать, собирается он оставаться на поминки или нет? До Москвы километров семьдесят, не так уж и мало, тем более можно угодить в пробку. Да и нельзя им пить, все за рулем, если только посидеть немного за общим столом всухую. Но Слава не ответил. Скривив губы, он повел Аллу к выходу. Всем видом вдруг дал понять, что во всем виноват Трофим. Алла вздохнула и пошла за мужем, продолжая висеть у него на руке. Платье на ней черное, средней длины, закрытое и спереди и сзади, но выглядела она в нем довольно-таки соблазнительно. Впрочем, Трофим уже научился глушить в себе порожденные ею соблазны.