Порочный Принц (ЛП)

Взгляд Коула скользит от его книги ко мне, а затем обратно, будто меня не существует, но, если мне удалось отвлечь его внимание от книги, значит, дерьмо работает.

— Не навязчивый тип? Позволю себе не согласиться.

Ксандер прокручивает свой телефон, а затем показывает одно из сообщений, которые они не должны были увидеть за миллион лет.

Ронан: Помнишь, я сказал, что ты всегда должна отвечать на мои сообщения? Ну, может, я не сказал именно этих слов, но они уже сказаны, сейчас, так что ты можешь ответить. Позвони мне. Я хочу услышать твой голос.

Я испускаю долгий вздох.

— Хорошо, что я должен сделать, чтобы вы стерли эти сообщения с ваших телефонов?

— Меня нельзя купить, Астор. — Эйден делает еще один глоток содовой.

— Ты имеешь в виду после трюка с сожжением моей книги? — Коул выглядит задумчивым. — Как насчет... никогда?

Мстительный ублюдок.

— Ты шутишь? — Ксан смеется. — Я уже превращаю их в гравюры в рамках и сохраняю для дальнейшего использования.

Мой лучший вариант на данный момент украсть их телефоны и спустить в унитаз. Это если они не держат дерьмо в облаке. Кто бы это ни придумал — я ненавижу тебя.

Входят Эльза и Ким, обе в джинсах и футболках. Я перестаю дышать, задерживая дыхание на долгие секунды, прежде чем отпустить.

Я чувствую ее еще до того, как вижу. Она посередине, одета в длинное черное платье, похожее на футболку, которое заканчивается у нее под коленями. Сегодня написано: «Если карма не поразит тебя, я, блядь, это сделаю».

Она чертовски сумасшедшая, и ее сумасшествие становится моей причудой. Мне не следовало бы беспокоиться о заскоке — или думать об этом, — но Тил все обращает против меня.

В хорошем смысле этого слова.

В лучшем виде, какой только можно себе представить.

Ее волосы, как обычно, распущены, отчего ее лицо, кажется, меньше, а фигура миниатюрнее. Ее белые кроссовки заканчиваются у лодыжек.

Ее черные глаза не скрыты темным макияжем, за которым она обычно прячется. Сегодня она немного скромна, кажется более уступчивой, и по какой-то причине это вызывает у меня опасения.

Все бедствия начинаются с перемен. Как в ту ночь.

Я качаю головой, отгоняя эту мысль.

Ее взгляд блуждает по комнате, и ей требуется ровно три секунды, чтобы найти меня. В тот момент, когда ее глаза встречаются с моими, кажется, что весь мир отходит на задний план. Нет ни звуков, ни цветов, ни запахов.

Есть только она, девушка со странными предпочтениями и долбаным поведением.

Но она также девушка, которая глубоко заботится, но не знает, как это показать. Девушка, которая постоянно проверяет маму и спрашивает меня о ее любимых вещах, потому что хочет, чтобы она была счастлива.

Девушка, которая превращается в послушную покорную в постели, но вне ее тигрица.

Я собираюсь подойти к ней. Не знаю, что я буду делать, возможно, похищу ее туда, где нас никто не сможет найти или помешать.

Прежде чем я успеваю пошевелиться, какой-то неудачник из команды по регби перехватывает ее. Эльза и Ким уже рядом с Эйденом и Ксаном, целуются, как в малобюджетном порно.

Но я не сосредоточен на них.

Все мое внимание сосредоточено на ублюдке, который только что прервал мой зрительный контакт с Тил.

Он выше ее, так что я не могу ясно разглядеть выражение ее лица.

Черный ореол кружится вокруг головы, отказываясь испаряться.

Я шагаю в их сторону и встаю прямо между ними. Он — Дэвид, кажется так его зовут — отступает назад, как будто испуганный.

Я ухмыляюсь.

— Могу я тебе помочь, Дэвид?

— Нет, я просто спрашивал Тил о задании.

— Это не похоже на урок, разве нет?

Тил пытается толкнуть меня локтем в бок, но я держусь подальше от нее, а затем беру ее за руку.

Дэвид выглядит взволнованным, но стоит на своем. Жалкий ублюдок. Зачем мы вообще приглашаем парней из регби на наши вечеринки?

— Я просто..

— Уходишь, — обрываю я его.

— Нет. Это не...

— На случай, если ты не заметил, Тил занята. — я улыбаюсь. — На самом деле, она чья-то невеста — моя. Так что держись от нее подальше.

Вместо того чтобы заткнуться и отвалить, он продолжает говорить.

— Думаю, это ей решать.

Я притягиваю Тил к себе, кладу руку ей на щеку и прижимаюсь губами к ее губам в одном безжалостном поцелуе, который заставляет ее ахнуть. Я использую шанс и завладеваю ее языком, пробуя на вкус, как никогда раньше. Я чувствую внимание, которое все на вечеринке уделяют нам, и позволяю им наблюдать за шоу; я даю им знать, кому она принадлежит.

Ревную? Я? Нет, вовсе нет.

Я не жду, пока Дэвид или кто-то еще войдет в наш пузырь. В тот момент, когда мои губы отрываются от ее, я тащу ее за собой и увожу. Музыка и голоса затихают все больше и больше по мере того, как мы удаляемся. Мы останавливаемся на парковке, когда она вырывает свою руку из моей.

— Я не могу за тобой угнаться, — задыхается она.

— Мы должны что-то сделать с твоими короткими ногами. — я смотрю ей в лицо.

Она складывает руки на своей пышной груди.

— Может, нам следует что-то сделать со сценами пещерных людей. Ты брал указания у Эйдена или что-то в этом роде?

Я усмехаюсь.

— Ну же,belle — красавица. Я из тех, кто дает указания, а не наоборот.

— Да, верно.

Она заправляет волосы за ухо, и даже в тусклом свете, идущем из коттеджа, я могу разглядеть, как покраснели ее щеки.

— Тебе это нравится, — ухмыляюсь я. Я подхожу к ней, и она смотрит на меня широко раскрытыми глазами, застыв в этот момент. — Тебе нравится, как я становлюсь пещерным человеком для тебя, как публично я заявил о своих правах на тебя и пометил тебя как свою.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— И все же ты не смотришь мне в глаза.

— Я смотрю. — ее взгляд скользит по-моему, а затем через долю секунды смещается.

Я хватаю ее за подбородок и провожу пальцем по ее распухшей нижней губе.

— Признай это.

— Ты ублюдок.

— Мы уже установили это.

Она разводит руки в стороны.

— Что теперь?

— Теперь мы уходим отсюда.

— Но... куда?

— Небо это наш предел, belle — красавица. Я начну с того, что трахну тебя, а потом закончу ночь тем, что снова трахну тебя. Промежуточное, вероятно, включает и это, но я открыт для предложений.

Она слегка улыбается.

— У тебя все еще есть выносливость после сегодняшней игры? Ты бегал девяносто минут подряд, и то, как ты вернулся в оборону, когда один из твоих защитников не выполнил свою работу? Твой тренер и его помощник должны были заменить его, но нет, они увидели, что ты играешь на их позиции вместе со своей, поэтому они сказали: «Хорошо, мы можем оставить его». Бег туда-сюда, должно быть, утомил тебя, и давай не будем говорить о тех передачах, которые ты делал ради благосклонности Ксандера. Я понимаю, он вернулся после долгого отсутствия, но почему он и Эйден находятся в центре, в то время как твои усилия списаны на голевые передачи? Это несправедливо, и то, как Коул думает, что он лучший полузащитник, чем ты... — она замолкает, когда моя ухмылка становится шире с каждым ее словом. — Я говорила бессвязно, не так ли?

— Нет, продолжай. Мы подошли к той части, где Коул думает, что он лучше меня, что, очевидно, является богохульством.

— Заткнись.

Если это возможно, ее щеки еще больше краснеют. Моя Тил обычно не краснеет, но, когда она краснеет, кажется, что мир становится красным. Она настоящая, даже когда смущена.

— Я думал, ты не смотришь на меня, — говорю я. — Ты все время была отвлечена телефоном, будто у тебя роман — не то, чтобы я кому-то что-то говорил, потому что мои друзья-ублюдки подумали бы, что я навязчивый. Я упоминал, что они называют меня киской из-за тебя?

— Да, ты вроде как упоминал.

— Ты загладишь свою вину передо мной. — я переплетаю свои пальцы с ее и тащу к своей машине.

Со всей этой вечеринкой здесь слишком много машин. На то, чтобы найти свою, уходят драгоценные минуты.