Марсианин

– Может и не нужен, – грустно вздохнул ученый. – Может мое место действительно здесь.

– Ты вот что… Давай не будем торопиться. Никто тебя в спину не толкает. Если проблемы по работе какие, так они у всех есть. Ты расслабься, остынь, обдумай все еще раз. А то сразу на ПМЖ, с концами. Можно ведь просто поехать поработать пару лет, если ты востребован и тебя конкретно пригласят. Тут я полностью за. И опыт, и авторитет, и докторскую степень там подтвердишь. И, если что, всегда вернуться можно. Я бы и сама с тобой прокатилась.

– Вот ты у меня рассудительная, – он поднял бокал коньяка и чокнулся с ее коктейлем. – Насчет расслабиться ты, пожалуй, права. Мне тут могут пару недель дать. Давай махнем в Таиланд. Директору кремлевское спецпредложение прислали, а он отпуск выбрал, так решил мне отдать. Там чистые отели есть. Без ковида. Все с антителами. Отдохнем. Погреемся. Фрукты всякие. Лобстеры. Массаж.

– Круто! Я обеими руками за. С этой пандемией уже забыла, когда была на море, – она через трубочку допила коктейль и, бросив из-под приспущенных бровей томный взгляд, эротично облизала губы. – Ты знаешь… В клуб мы сегодня не пойдем. Поехали домой, обсудим планы на отдых. В постели.

К таким неожиданным приливам страсти Миша привык уже давно и был рад тому, что Яна сама их не стеснялась. Поэтому парочка, предусмотрительно оставив машину на стоянке, вызвала такси и через полчаса у себя дома на огромной двуспальной кровати уже вовсю занималась обсуждением деталей поездки в Таиланд.

США. Техас. Ракетный полигон МакГрегор

Огневые испытания нового двигателя для тяжелой ракеты Альфа-Хеви прошли удачно. По энергонасыщенности, тяге и устойчивости в режиме перегрузок он уверенно вышел на расчетные параметры. Правда, заявленной инженерами экономии топлива достичь не удалось. Это несколько омрачало общее удовлетворение от испытаний. В космосе важен каждый грамм. Чем меньше расхода при выходе на орбиту, тем больше полезная нагрузка. А уж если говорить о полете на Марс, так тут вообще топливо являлось ключевым фактором.

Поблагодарив инженеров, собравшихся в бункере рядом с испытательным стендом, Теон перебрался в машину и уже через пять минут был в офисе управления. Полигон МакГрегор располагался в центральной части Техаса, километрах в ста на юго-запад от Денвера. Альфа Спейс приобрела эту территорию 17 лет назад у военных, которые раньше испытывали здесь двигатели для баллистических ракет. Теперь на 1600 гектарах расположились два десятка стендов для тестирования двигателей разной мощности. Здесь же размещался и производственный цех для обслуживания разгонных ступеней многоразового использования. Офисный блок находился в восточной части полигона рядом с парком, примыкавшим к коттеджной застройке для сотрудников.

Оказавшись в прохладном, кондиционированном помещении после пекла разогретых июньским солнцем бетонных тестовых площадок, Теон расстегнул пуговицы на вороте рубахи и, плюхнувшись в кресло, подтянул к себе банку с колой. Его взгляд упал на висящую на стене схему космического корабля для полета на Марс. 80% его полезной нагрузки занимали баки с топливом, окислителем и двигатели. Они располагались в четырех последовательно соединенных секциях. Две для того, чтобы долететь до красной планеты, одна для полета обратно к Земле и одна запасная для непредвиденных маневров, требующих расхода топлива. В носу корабля, как и полагается, находились модули управления, а также жилой, научный и аварийный. Кроме того, обитаемая часть была сконструирована так, что представляла собой полноценный корабль с собственным двигателем и запасом топлива. Отдельные силовая и маневровая установки были и у каждой из разгонных секций. Вся эта конструкция должна была собираться на орбите из готовых модулей, доставляемых с поверхности Земли тяжелой ракетой Альфа-Хеви. Именно ее модифицированный двигатель сейчас и проходил огневые испытания на одном из стендов.

Преимущество такой довольно сложной конструкции из четырех разгонных секций было в том, что каждая из них, помимо маршевого, была оснащена еще и маневровым двигателем. После отработки она отсоединялась от корабля и возвращалась на орбиту Земли для обслуживания и повторного использования. Конструкторы утверждали, что двигатели могут выдержать до пяти подобных циклов. Экономия средств была колоссальная. Многоразовые секции позволяли создать на орбите Марса полноценную станцию, на которой может быть собран полногабаритный аппарат для спуска на планету и возвращения на орбиту.

Проект был действительно фантастический, потому что предполагал переброску на орбиту Земли и затем и Марса нескольких тысяч тонн полезного груза, уже не говоря о полусотне астронавтов для сборки орбитальной станции. Из-за колоссального объема денег, материалов, а главное, топлива, Теону порой казалось, что полет вообще неосуществим. Но он, невзирая на сомнения, продолжал двигаться к своей мечте. Предварительная техническая подготовка была почти закончена. Теперь осталось найти полтриллиона долларов на полет. Тогда через десять лет он отправит человека на Марс. А если удастся перехватить новую технологию русских, то и раньше. Намного раньше. И корабль будет совершенно другой.

Он посмотрел на часы и набрал по видеосвязи Майка Акосту, шефа службы безопасности, работающей на конгломерат корпораций Теона.

– Что в Москве? – коротко спросил он.

– Информация подтвердилась, – ответил тот. – Странно, но русские не делают из своего открытия секрета. Даже хотят выставить макет прототипа на авиасалоне. Тему ведет Научно-исследовательский и конструкторский институт энерготехники имени Доллежаля. Главное подразделение находится в Москве. Объект режимный, но секретность ниже среднего. Дыр для сбора информации полно. Хотя для их разработки надо время.

– Сколько?

– Пару месяцев.

– Я не могу столько ждать. У меня через две недели встреча с арабскими инвесторами в Эмиратах. Чтобы был серьезный козырь в разговоре с ними, мне нужна конкретика по России: материалы, чертежи, техописания концепций, отчеты об испытаниях. Кусками или целиком – неважно. Мои инженеры все додумают сами. Плати любые деньги. Хоть с потрохами всех купи, но достань мне документацию.

– Если ломанемся напрямую, то спалимся сразу. Тогда институт под колпак возьмет ФСБ и все. Никакого шанса на успех не останется. Я понимаю, что время поджимает, но надо действовать осторожно. Мы уже знаем, кто директор, кто ведущий ученый по теме. Есть еще пара интересных фигур – конструкторы, инженеры-разработчики. Через несколько дней мы сможем на них аккуратно выйти и прощупать возможность перехвата технологии.

– Действуй. К поездке в Дубай мне нужен результат. Если подпишешь кого-нибудь из ключевых ученых, проблема вообще решится сама собой. Это будет идеальный вариант. И денег не жалей. Отвали им крипты так, чтоб слюни до пола. Чтоб радуга в глазах.

– Сделаем. Дай только пару дней.

После разговора Теон еще некоторое время в раздумье смотрел на схему космического корабля. Эх… Если бы удалось перехватить технологию русских. Это бы изменило весь проект до неузнаваемости.

Вечером Акоста отзвонился снова. Его контакты в АНБ поставили несколько ключевых ученых русского института на цифровой контроль и выяснили, что руководитель темы с подругой забронировал авиабилет в Таиланд. Вылет через два дня. Детали тура тоже известны – 12 дней, дорогой отель на Пхукете.

Это была несомненная удача. Правда, было непонятно, как ученого и конструктора такого уровня, носителя секретных технологий вообще могли выпустить за рубеж. Но, судя по всему, русские относились к теме довольно расслабленно и, несмотря на очевидно прорывной характер, не считали ее чем-то грандиозным. Теперь надо было тонко обыграть представившуюся возможность, и у Теона постепенно рождалось понимание, как это можно сделать.

Таиланд. Пхукет

Отель действительно был шикарным. Таиланд вообще славится своим пятизвездочным обслуживанием, но это место превзошло все ожидания. И расположение на краю живописной пальмовой рощи чуть в стороне от небольшого городка на песчаном берегу лагуны. И атмосфера почти аутентичной Азии. И вышколенный, услужливый персонал, готовый исполнить любую прихоть гостей. Роскошный просторный номер. Большая территория, собственный пляж, три бассейна. Даже поле для гольфа на 8 лунок. А кухня вообще выше всяких похвал. Но дорого. За свою зарплату даже после последнего «президентского» повышения и щедрую премию, выписанную директором за испытания прототипа, Миша Коган никогда бы такое не потянул. Хорошо, что рядом была бизнесвумен Яночка, для которой такая сумма была вполне подъемной.