Марсианин

В центре Мишу встретил директор, молодой индус, которого все звали просто Аджай из-за труднопроизносимой фамилии. После выполнения формальностей в отделе кадров он быстро провел его по отделам, потом часа два в кабинете рассказывал о компании и находящихся в работе проектах. В конце объявил, что Теон принял решение создать еще один конструкторский поток для разработки ионного двигателя, интегрированного в космический буксир. Начальником отдела, как и обещано, назначен Миша Коган. В рамках центра ему даны особые полномочия по бюджету и набору людей из других подразделений.

Сам Курц должен был вчера прибыть в центр для личного представления нового сотрудника коллективу, но задержался в Эмиратах. Вместо двух запланированных дней он уже почти неделю сидел в Дубае и окучивал там какого-то важного инвестора. По последней информации, его ожидали завтра. Поэтому Аджай решил пока не делать общее объявление о новом отделе, а подождать босса. А пока у Когана будет время просмотреть профили разработчиков и конструкторов, чтоб подобрать себе команду.

Остаток дня Миша провел в отдельном кабинете, изучая базу сотрудников центра, в которой было больше двух десятков выходцев из России, в основном из конструкторских бюро Роскосмоса. Он вспомнил вчерашний разговор у бассейна и, тяжело вздохнув, принялся читать их досье. Еще в Таиланде, когда они с Яночкой «догуливали» отпуск, он прикидывал, с чего начнет работу у Теона, составил пошаговый план и примерные требования к специалистам для ядра рабочей группы. Так что к концу дня у него была готова структура отдела, а в десяти верхних ячейках уже красовались отобранные им кандидаты.

Вечером служба размещения компании сообщила, что Яночка очень плотно и продуктивно пообщалась с женами русских сотрудников и одна семья пригласила их на барбекю. Там должна была собраться веселая компания и можно будет неплохо провести вечер с соотечественниками. Через полчаса он в машине Гора, который оказался Егором Серовым из Новосибирска, ведущим разработчиком систем жизнеобеспечения и безопасности центра, ехал к нему на виллу, чтобы присоединиться к своей подруге и в неформальной обстановке познакомиться с коллегами-земляками.

Теон объявился только к концу следующего рабочего дня. К этому времени весь центр уже знал, что в структуре появился новый отдел по разработке ионного двигателя, который возглавил русский конструктор, недавно создавший в Москве рабочий прототип. Босс прилетел на вертолете из головного офиса Альфы, где целый день в своем кабинете шушукался с Акостой, терпеливо ожидавшими его финансистами с Уолл-Стрит и еще с какими-то мутными личностями, по виду очень напоминающими шпионов или гангстеров. Это было довольно странным, потому что Курц с легкостью делегировал все операционные вопросы директорам, а сам участвовал лишь в разработке стратегии и фонтанировал безумными идеями, которые в результате принесли ему славу и бешеные миллиарды. Такое поведение босса могло означать только одно: в Дубае он нарвался на что-то очень серьезное и вскоре разродится еще одним безумным проектом. Слух об этом с быстротой молнии разнесся по компании, и все с нетерпением и замиранием сердца ждали новостей, что такого нового родилось в гениальной голове босса.

В исследовательском центре Миша был первым, кому Курц изложил свой план. После того как он обошел всех и поздоровался с каждым, кого встретил, Теон зашел в кабинет к Когану и уселся в кресло напротив него. Тот было вскочил, чтобы предложить место за своим рабочим столом, но Курц остановил его небрежным жестом:

– Давай без суеты и лишних формальностей. Скажи лучше, как устроился?

– Шикарно, – вырвалось у Миши, хотя он готовился к встрече и хотел казаться более деловым и сдержанным. – Выше всяких ожиданий.

– Супер, – безразлично кивнул Теон. – Будут бытовые проблемы, обращайся к службе размещения. Они все уладят. Я не хочу, чтобы что-то отвлекало моих гениев. А теперь о работе. У нас еще будет время детально обсудить принцип действия и конструкцию ионного двигателя, но сейчас у меня к тебе два главных вопроса. От них зависит, как будет дальше развиваться наша марсианская программа. Первый. Насколько высоко исходящее от рабочего реактора излучение, и сможет ли оно привести к радиоактивному заражению находящихся в непосредственной близости или даже соприкосновении с ним материалов?

– Мы в России использовали высокотемпературный реактор на быстрых нейронах с топливным элементом из диоксида урана с 90-процентным обогащением по изотопу уран-235. Наша конструкция космического буксира, или, как мы его называем, транспортно-энергетического модуля, предполагает слой радиационной защиты между реактором и энергоблоком. Вот смотрите, – Коган взял карандаш и быстро набросал на листке схему корабля, в основе которого лежала отдаленно напоминающая дротик для игры в дартс стометровая хорда, собранная из металлических ферм. – Реактор расположен в носовой части буксира. Сразу за ним для максимального КПД – мегаваттная газотурбинная установка, генерирующая электричество для двигателей. Между ними, вот здесь, радиационная защита. На самом реакторе кожуха нет, и излучение свободно уходит прямо в пространство, попутно охлаждая реактор. А вот слой защиты создает сзади ректора, там, где находится остальная часть буксира, своеобразную тень от излучения. Это первый уровень безопасности. Второй заключается вот в этой раздвижной металлической ферме, на которой, как на позвоночнике, крепятся остальные модули буксира. Заметьте, ближайший к реактору узел, генератор капельного холодильника-излучателя, отнесен на 50 метров, а аппаратный отсек, блоки электрореактивных двигателей и стыковочный узел для полезной нагрузки – на все сто. Учитывая, что все это находится в тени радиозащитного кожуха, излучение в данной области лишь немного превышает фоновое. Можно, конечно, полностью экранировать реактор. Но здесь надо понимать, что защитный кожух будет весить немало, а значит, полезная нагрузка снизится. Зачем это делать, если достаточно простого конструктивного решения.

– Хм…У вас реактор и стыковочный узел для полезной нагрузки разнесены на 100 метров, – Теон повернул к себе листок и постучал по схеме карандашом. – А все узлы наворочены на металлическую ферму, которая служит основой корабля.

– Не только. Она еще является каркасом, внутри которого находятся баки с жидким газом для электрореактивных двигателей. А у американцев что, не так? Я думал, это стандартная схема.

– У американцев каша в голове. Им бы только бюджет освоить. Так. Давай еще раз по схеме, раз ты ее нарисовал. Реактор генерирует тепловую энергию…

– …которая выпаривает теплоноситель, смесь гелия с ксеноном. Получившийся под давлением газ приводит в действие турбину энергетической установки. Она генерирует электрический ток, который подается на электродвигательные установки и нагревает рабочую зону, где сжиженный ксенон из баков превращается в плазму. Образуется мощная постоянная реактивная струя, которая и создает тягу.

– Значит, блок реактор-газовая турбина может быть разнесен с электродвигательными установками на значительное расстояние. На какое?

– На сколько хватит силовых кабелей. Но к реактору и турбине нужен еще и капельный охладитель. Без него все сгорит. Блок из этих трех агрегатов можно сделать автономным, а двигатели разместить на сколь угодно большом расстоянии.

– Итак. Что мы имеем. Реактор можно экранировать или отнести на значительное расстояние. Это сведет к минимуму риск заражения полезной нагрузки?

– В общем да.

– Хорошо. Очень хорошо. Идем дальше. Я знаком с предварительной конструкцией буксира и расчетами полезной нагрузки твоего двигателя. Чтобы доставить 100 тонн груза к Марсу за 40 дней, надо буксир с четырьмя блоками по 4-6 электрореактивных двигателей в каждом. Сколько потребуется двигателей, чтобы уверенно буксировать тело массой около ста миллионов тонн на такое же расстояние?

– Сколько тонн? – удивленно переспросил Миша.