Страница 2 из 17
— Сонм дьяволов, да зачахнут их чресла! — выругалась ведьма, забираясь ногами на скамейку. Тварь проползла всего в шаге от нас. — До этого дня я не понимала, почему исследователи Древних разделились на две ветви: Конклав Ведьм и Ассоциацию Охотников. А теперь вижу почему. Кто-то заранее продумал разделение классов. Воины, маги, целители и ведьмы, знающие о Древних больше других. Из-за нашей связи я сейчас вижу и чувствую то же, что чувствуешь ты. Где ты, черт возьми, оказался? Это что, ад?
[Восстановление энио 67 %…]
Марина исчезла, как и множество раз до этого. Она приходила и уходила, а я один молча бродил по безжизненному миру. Ни звуков, ни богатства палитры цветов. Только следы смерти, разрушение мира и вездесущий запах людского отчаяния.
Смерть — это перестать чувствовать мир.
Смерть — это забыть, кем ты был.
Смерть — это не знать куда ты идешь и чего хочешь.
[Восстановление энио 77 %…]
Шагая по улицам умирающего города, я хотел вновь увидеться с Мариной. Быть собой, Робертом Кханом по прозвищу Кощей. Хотел открыть глаза, вдохнуть, услышать хоть что-нибудь. Ощутить хотя бы намек на то, что я всё еще жив.
Я хочу жить!
[Восстановление энио 84 %…]
Хочу вновь почувствовать свое тело, мир и, наконец, начать изучать тайны Тальзеура. Я переехал в Российскую Империю не ради того, чтобы шататься по мертвым городам, а чтобы изучать магию. Чтобы надрать задницу Корзе!
[Восстановление энио 99 %…]
На одном из перекрестков я без какой-либо причины остановился у светофора. По привычке стал ждать, когда загорится зеленый. И вдруг ощутил чей-то взгляд. Огляделся по сторонам.
На другой стороне дороги, под точно таким же светофором, стояла знакомая крыса с опаленной шкурой. Мозес пристально смотрел мне в глаза.
Пролог. Часть 2 из 2
Маргарита Кхан, мать Роберта, последние пару месяцев приглядывала за сыном. Медики разместили его койку на веранде, на том же самом месте, где он обычно спал. Целители с шевронами Центральной столичной Имперской Больницы настойчиво расспрашивали мать и знакомых, какую музыку Роберт слушал раньше. Какие запахи любит. В общем, старались создать максимально благоприятную обстановку для выхода пациента из глубокой комы.
В Тальзеуре кома встречается крайне редко. Сутки-двое, максимум неделю, и человек приходит в себя. Но в случае Роберта что-то пошло не так. Последний месяц сын Маргариты полусидит-полулежит на койке с открытыми глазами. Дышит, смотрит в одну точку, но нет ни намека на разумную деятельность.
Мама Роберта вздохнула, вспомнив о том, что ей пришлось пережить за эти два месяца.
— Мархорит, ты чего вызыдыхаешь? — прогудела бабка Аглая, сидевшая с подругами за столиком на веранде. — Да, всё нормально будит со твоим сыном.
— Да, — протянула мать Роберта. — Роберт весь в отца пошел. Всегда умудрялся находить приключения на свою задницу. Ну и чего уж таить, сходиться со странными людьми он тоже умел.
— Хто? Опять ко нему приходили? — Аглая как обычно желала знать о семействе Кхан больше всех остальных.
Сидевшие за столом женщины навострили уши.
— Да кто только не приходил. Казаки, вон, каждую неделю дичь из Внешки привозят. Ее уже хранить негде! — недовольно бурчала Маргарита, разливая чай по кружкам. — Благородный этот, как его там?
— Нагорных, — напомнила до того молчавшая Эсса. Госпожа Бранштейн редко вступала в диалог. — Сын барона Нагорных. Его недавно возвели в рыцари Империи. Теперь господин Костас отвечает за наш район, Марго.
Эсса говорила редко. Эсса не вмешивалась в споры. Но все женщины с улицы знали, что если Эсса что-то сказала, значит, так оно и есть. К ее словам надо прислушиваться. Сейчас жена единственного деревенского целителя намекала на то, что не стоит портить отношения с новым главой района.
— Да чего я там не видела! — отмахнулась от намека Марго. — Он приходит-то раз в две недели, когда из Академии отпускают. А еще был мужчина в клетчатом пиджаке. Опять со странной книгой пришел. Я ему передала записку от этого… как его там…
— Нагорных. Константин Нагорных.
— От бугая этого, в общем. Тот мужчина письмо прочитал, в лице изменился и больше не приходил, — Марго остановилась, будто о ком-то вспомнив. — А еще девица из Внешки приходила. Резкая, грубая, никого не слушает. Вломилась на веранду, увидала в каком состоянии Роберт, но ее тут же казаки повязали и на улицу вышвырнули. Господин Окур…
При упоминании усатого офицера, очаровавшего всех женщин в деревне, дамы за столом заулыбались.
— Окур, — Марго сдерживала рвущуюся наружу радость. — Он с той девушкой поговорил.
— Рейнали, она из кочевников. Клан Южный Крест, — снова подала голос Эсса, чем тут же привлекла внимание. — Она заходила к мужу. Видимо откуда-то узнала, что у Роберта есть проблемы со здоровьем. Просила ему передать записку, как очнется.
Маргарита нахмурилась, услышав о кочевнице.
— И эта тоже решила записку оставить, — пробурчала она. — Профессор Кем… тьфу ты, фамилия странная. Кембелл! Точно, профессор Кембелл тоже записку сыну оставил. Хотел Роберта в другую Академию Магии перевести, но когда увидел в каком тот состоянии, ограничился запиской. Точно, еще мужчина из Ассоциации чего-то там захаживал раза три. Вру, четыре раза уже. Или пять, если считать случай двухлетней давности?
— Ассоциации Охотников, — снова спокойно добавила Эсса, поставив кружку на блюдце. — Он тоже письмо Роберту оставил.