Страница 1 из 16

Из личных записок следователя

Сердюк Леонид

Леонид Сердюк

Предисловие

Существующая теория сотворения мира говорит о том, что развитие Вселенной началось около 20 миллиардов лет назад после «Большого взрыва», породившего горячую Вселенную с температурой на этот момент в миллиард миллиардов градусов.

Так возможно все и началось с кипящего котла рождающейся Вселенной, хотя нам сложно это понять и тем более представить через миллиарды лет. Может эти муки рождения мира как-то отразились и на характере человека и на его поведении в борьбе за выживание.

«Что касается внутривидовой борьбы, то замечу лишь, что по весьма неполным подсчетам, с 3600 г. до н. э. по настоящее время (т. е. за 5590 лет) на Земле было всего 300 мирных лет, свыше 15 тыс. войн, унесших около 3,5 миллиардов человеческих жизней. С 1900 по 1980 г. в мире было 154 войны, стоившие человечеству свыше 100 млн. жизней. Какие хищники животного мира могут похвастаться столь массовым уничтожением сородичей?» – пишет социолог Я. И. Гилинский.

Согласитесь, это действительно характеризует человечество.

Когда размышляешь о человеческих судьбах, то склоняешься к тому, что ничего нет ценнее жизненного опыта. Но само время меняет не только жизненные ситуации, но даже содержание таких казалось бы вечных человеческих ценностей, как свобода, честь и достоинство. Свобода сегодня это уже не познанная необходимость, как считалось раньше, а что-то от Бакунина – кумира анархистов. Понятие чести далеко от гордых истинно мужских дуэлей один на один. Теперь без всякого зазрения совести набрасываются пятеро на одного, как стая волков, и забивают ногами. Достоинство меряется деньгами, добытыми, неважно каким путем. Опыт старшего поколения уже не вписывается в новые отношения, в обновленную мораль. Многое полезное забывается в молодом поколении, даже сама история народа и его обычаи.

Однако надо признаться, нам всем тяжело вспоминать свои ошибки. В оправдание за них хочется думать, что нашим поведением управляло трудное время, и к нему все претензии. Но прав поэт, сказав: «ты не рассказывай мне брат, что это время виновато, а ты совсем не виноват».

Что можно тут возразить.

Среди тысячи дорог начинающейся жизни надо найти свою дорогу в жестоком мире людей. Это не так просто. Некоторые эпизоды из своей профессиональной деятельности и жизни, связанные с отношениями между людьми, автор этой книги и осмеливается предложить вниманию читателей.

Экскурс в застойные времена

Описываемый период моей работы в качестве следователя прокуратуры, начинается с того времени, когда Юрий Гагарин уже слетал в космос, а Крым передан в дар Украине как братскому народу добрейшим Никитой Хрущевым. Мой интерес к работе следователя выражался в осознании пользы, которую человек приносит людям, т. е. живет не только для себя и своих близких, но делает какое-то общее и важное дело. Эта работа проходила в районах Сталинградской области и в самом Сталинграде в течение десяти лет с 1964 по 74 год. Наступала Хрущевская оттепель, и затем Брежневский застой, ставшие знаковыми периодами в жизни страны и, по сути, в жизни каждого человека. Это было как бы затишье перед бурей последовавшей затем перестройки с приходом девяностых, когда все быстро менялось. Ожили и засуетились воры в законе, пытаясь вмешаться в передел народного добра часто с риском для жизни. Но активизировался не только криминал, на юге страны поднимал голову чеченский нацизм. Это было начало девяностых. Грянувшие ельцинские свободы порождали капитализм, который был еще слабым и неумелым. Как грибы начали создаваться банки. И тут же хлынувшие в центральную часть России мошенники с юга начали умело их опустошать путем получения больших кредитов под любые проценты, отдавать которые не предполагалось. Кредит оформлялся приезжими на имя обманутого местного жителя под какое-то строительство, деньги переводились на соучастников в другой город якобы на покупку строительного оборудования, и вся команда с деньгами исчезала в южном регионе страны. В Хабаровске, например, таким вполне цивилизованным образом было ограблено 12 банков. Возникшие уголовные дела, естественно, остались нераскрытыми. На все запросы правоохранительных органов по этим уголовным делам юг страны отвечал молчанием. Всего по стране насчитывалось в этот период более 500 так называемых банковских «авизо». Это было накануне войны с Чечней.

Так начиналась перестройка в стране. Учитывая особую роль этого периода, чтобы показать некоторые условия зарождения в России новой эпохи, начну свой рассказ с брежневского застоя. Этот период, на мой взгляд, не менее интересен, чем последующие Горбачевские годы и лихие девяностые. Власть почивала на каких-то своих лаврах. Сам Генеральный секретарь партии коммунистов Л. И. Брежнев прославлял себя в мемуарах о своих боевых подвигах во время войны, выпустив книгу «Малая земля», а его окружение вешало на его грудь звезды героя войны и труда.

Л. И. Брежнев, как и его предшественник, страстно любил охоту. В самой дельте Волги, там, где она в несколько рукавов впадает в Каспийское море, в самом центре государственного заказника для него был сооружен специальный охотничий домик. Много позже, когда уже Л. И. Брежнев ушел из жизни, я побывал в тех местах в компании с астраханскими работниками рыбнадзора, чтобы полюбоваться на цветущий каспийский лотос. Егерь Егорыч, опекавший ранее Л. И. Брежнева, как мне показалось, с удовольствием рассказывал о прежних временах, и о том, как Леонид Ильич убивал в лёт за один вечер по пятьдесят гусей. Я спрашивал, куда же девал он столь обильную добычу. Егерь отвечал, что охотник мало интересовался судьбой раненой и убитой птицы. Ему важен был сам процесс охоты, который его сильно возбуждал, нагонял аппетит и стимулировал последующий сон на свежем воздухе под москитными сетками. Далеко не всю битую дичь подбирали, так как было много подранков. Их затем собирали поутру работники рыбнадзора и заповедника, отыскивая среди зарослей лотоса, и увозили куда-то на катере, так как на воде мертвых гусей оставлять было нельзя.

Мне многие говорили о добром характере Л. И. Брежнева, поэтому просто не укладывалось в голове, как он мог так поступать. Что же это за страсть такая – охота? – думал я, искренне жалея братьев наших меньших.

В мое посещение устья Волги на Каспии больше поразил не цветущий там лотос, а то, какими темпами вылавливался осетр специальной государственной артелью рыбаков с применением больших катеров и громадных размеров неводов, которыми полностью перегораживался рукав Волги. Катер тянул невод, а когда бригада вытаскивала его на берег, невод был полон рыбы самых разных пород и размеров, в том числе осетров. Бригада забирала осетров, а остальную рыбу оставляла прямо на берегу как ненужный мусор, в том числе огромных лещей и язей. Берег был усеян рыбой, которую люди даже не пытались сбросить в воду. Ее подбирали лишь чайки и буревестники. Осетры тут же загружались в специальный плавучий корабль-холодильник, и частично нелегально обменивались на водку в соотношении осетр – бутылка. Осетры ловились для работников обкома коммунистической партии Астрахани, но фактически львиная доля предназначалась для партийной элиты Москвы.

Первый зам. министра внутренних дел застойного времени Ю. М. Чурбанов под опекой тестя возомнил себя всесильным, и, якобы, заявлял во время застолья: «Завтра кем захочу, тем стану». Эта его знаменитая фраза, хотя и была сказана в Волгограде в узком кругу доверенных лиц в тайной обкомовской сауне за Волгой, но уже на следующий день ее знал почти весь город. Волгоградская высшая следственная школа МВД СССР, где я в то время уже преподавал, с волнением готовилась к приему зам. министра, но он все три дня отдыхал за Волгой, и, уезжая на четвертый день, говорят, увозил с собой «полвагона» черной икры.