Страница 16 из 26
Следующей зимой, в феврале 2001 г., мне удалось поехать в Индию, чтобы побеседовать с двумя молодыми монахами, которые были очевидцами феноменов, связанных со смертью Кхенпо Ачо. Эти два молодых монаха, которые держались очень скромно, как подобает их призванию, подтвердили необработанные данные, собранные [нами] в Тибете. В ходе перевода, однако, некоторые моменты были утеряны. В первую очередь, они однозначно подтвердили, что Кхенпо Ачо был учеником великого мастера дзогчен Его Святейшества Дуджома Ринпоче, одного из самых важных современных лам ньингма. Более того, тон монаха Ринчена Церинга временами, казалось, сообщал отсутствие заинтересованности. Можно было ожидать, что человек, который лицезрел такое поразительное событие, останется под впечатлением даже спустя три года, будучи твёрдо убеждён, что он пережил опыт, изменивший его жизнь. Однако подобного энтузиазма почти не наблюдалось. Поведение молодого монаха в этой беседе разительно отличалось от поведения ламы Пуяга в Кандзе. Даже стиль его товарища, монаха Сонама Гьялцена, был скромным и сдержанным. Их эмоциональный настрой, возможно, просто отражал смирение, отвечающее их статусу монахов-послушников. В то же время, поскольку их показания подтверждали материалы предыдущих бесед и письменные отчёты, я стал задаваться вопросом, не решили ли они просто ответить машинально и одинаково на мои вопросы в двух отдельных беседах. Мы также никак не можем узнать, обучал ли их кто-нибудь в Миндроллинге. Но стоит иметь в виду, что тибетские монахи привыкли заучивать большие ритуальные и философские тексты, и почти одинаковые ответы на вопросы могли быть результатом преднамеренной подготовки с их стороны. Обычно устное изложение события или пересказ эпической поэмы «певцом сказаний» включает использование различных поэтических тем, элементов творческого украшения, толкования на основе личного понимания и подобные вещи. Мы почти не находим такой устной традиции в этих беседах. По сути, оба монаха сопротивляются любым попыткам получить от них рассказ об их личных переживаниях до или после смерти Кхенпо. Возможно ли, что такая реакция – своеобразный уход от ответа, вроде того, который мы наблюдали у гелугпинского ринпоче в Кандзе?
11 февраля 2001 г. В гомпе Миндроллинг: беседа с монахом Ринченом Церингом, проведённая Фрэнсисом Тизо; переводчиком выступал Лобсанг, учитель в Декхьил Линге в Дехрадуне, на дороге Сахастрадхара
Беседы были назначены на 9 февраля. В тот день я уехал на встречу с настоятелем этой исторической ньингмапинской гомпы, дост. Д. Г. Кхоченом Тулку. После некоторых трудностей в общении в офисе монастыря появился один из двух монахов, Сонам Гьялцен. Он казался классическим простодушным жителем деревни, совершенно аскетичным, абсолютно скромным. Он милостиво выдержал наше внимание, а затем мы направились в кабинет настоятеля. Огромной рукой меня приветствовал человек, привычный к рукопожатиям, крепкий тибетец, державшийся в слегка британской манере. Оказалось, что это Лоди Гьялцен Гьяри, официальный представитель правительства Его Святейшества Далай-ламы в изгнании в Соединённых Штатах, который просто оказался там в удачный момент. Он рассказывал о моём проекте настоятелю, в то время как бедный Сонамла стоял босым на холодном полу. Остальные расположились на удобных стульях, и нам принесли чай. Оказалось, что Лоди Гьялцен Гьяри – бывший король Ньяронга, одноклассник нашего швейцарско-тибетского друга мистера Тенпы Шицеганга, и он прекрасно разбирался как в деле Кхенпо Ачо, так и в католическом христианстве. Он попытался объяснить (по-тибетски) настоятелю убеждения католической церкви о святых, чудесах и причинах канонизации. Также присутствовал молодой сановник, Тулку Пенор, о чьём предыдущем воплощении мы затем услышали в интервью с Ринченом Церингом. Благодаря поддержке и доброте гьялпо (короля) настоятель дал своё согласие на беседу, которая должна была состояться в следующее воскресенье в 14:00.
В гомпе Миндроллинг, Северная Индия: настоятель дост. Д. Г. Кхоче Тулку, дост. Тулку Пенор, дост. Лоди Гьялцен Гьяри (ранее представитель Е.С. Далай-ламы при правительстве США)
Оказывается, между Миндроллингом (в Центральном Тибете) и гомпой Лу Ма в Ньяронге существует тесная историческая связь, которая объясняет, почему двое учеников теперь учатся здесь, в Миндроллинге-в-изгнании.
В день, когда должны были пройти беседы, я помогал совершать ежедневную службу в приходской церкви Святой Марии в Клемент-Тауне. Затем я вернулся в Дехрадун на такси. После этого я поехал на той же машине по дороге Сахастрадхара, где находится сакьяпинский храм, и немного дальше, в монастырь школы дрикунг кагью. Я подобрал по дороге Лобсанга, переводчика, который родом из региона в окрестностях монастыря Табо (в Северной Индии, центра тибетского языка и культуры, знаменитого своими переводами, сделанными в X в. Ринченом Сангпо). Он оказался довольно опытным переводчиком, который понимал мой акцент как на английском, так и на тибетском языках и мог передавать мои вопросы молодым монахам на их кхамском диалекте. Оба эти монаха, о которых мы слышали во время наших бесед в гомпе Лу Ма, впечатлили меня своим умом и рассудительным характером. Сонам Гьялцен (который сейчас служит помощником настоятеля) – немного мечтательный и отстранённый, но в день беседы также стало понятно, что он довольно проницательный и точный. Ринчен Церинг носит такие же бакенбарды, как старый Кхенпо, и имеет более напористый, почти состязательный нрав и готов больше участвовать в обсуждениях.
Нам легко удалось побеседовать с каждым из них по отдельности в довольно тихом номере с видом на новую стройку в задней части храма Миндроллинга. В пятницу я подарил каждому из них бордовый платок, а сегодня сделал подношения денег и хадаков.
Беседа в гомпе Миндроллинг, Дехрадун, Индия
В первой беседе о жизни, смерти и проявлении радужного тела Кхенпо Ачо мы опросили Ринчена Церинга:
В.: Когда именно он скончался?
О.: Он не знает точной даты. Стоял июль месяц.
В.: Это был июль или седьмой тибетский месяц, который соответствует августу?
О.: Он думает, что, возможно, это был август.
В.: Где он скончался?
О.: В Ньяронге, в гомпе Лхо Мо, в деревне Лхо Мо Га. Там есть место для медитации возле скалы. Он скончался в этом месте. (Мы знали, где это находится, поскольку посещали это место в августе 2000 г.; этим вопросом мы просто хотели подтвердить факты.)
В.: Как он умер? Какова была причина его смерти?
О.: По тибетскому календарю было шестое число (месяца); тогда люди заметили, что лама ощущал сильную слабость и сонливость. Он много читал молитву мани (мантру ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУМ). Лама очень глубоко вздохнул. Он сохранял молчание, и ученики вышли из комнаты. После этого он скончался.
В.: Кто присутствовал во время его смерти?
О.: Четыре человека, три из которых были племянниками Кхенпо, а четвёртым – Лобсанг Ньентаг, очень старый ученик кхенпо. Он учился у Кхенпо Ачо двадцать три года. Лобсанг Ньентаг остался в Тибете. Цултрим Гьяцо (Сонам Гьяцо?) тоже был там.
В.: Там не было двух маленьких мальчиков?
О.: Да, там был Пурба Дордже, сын младшей сестры Кхенпо, и Чунг Черо.
В.: Что случилось с его телом после смерти Кхенпо?
О.: В тот момент они увидели, что тело Кхенпо становится всё белее и белее. От него стало исходить сияние. Ощущался очень сладкий запах. Снаружи [скита] пошёл очень мелкий дождь, и они увидели радуги в небе. Цултрим Гьяцо тогда совершал пуджу, и двое из свидетелей расставили вещи, положили тело в короб [то есть деревянную кровать-короб, которую Кхенпо также использовал как место для пуджи и медитации] и покрыли его жёлтой тканью.