Непозволительные удовольствия

― Мы засняли для тебя видео нашей репетиции, так что, не думай, мы не халтурили, ― Карлос в свойственной для себя манере тепло улыбнулся и с нежным интересом осмотрел мои всклоченные волосы. Ах да, моя работа… Пять часов вечера, а это значит, что я уже пропустила тренировку.

― Да я даже не успела ничего о вас подумать. Я сама халтура чёртова… ― Злоба на себя зашипела как масло на сковородке в руках Кристиана. Я с особой яростью сгребла длинное одеяло с пола в охапку и собралась в сторону предполагаемой спальни, чтобы осмыслить произошедшее в одиночестве.

― Эй, расслабься, всё в порядке! Ты просто не была в состоянии сегодня… ― “Расслабься” — где-то я уже слышала это… Перед глазами возник образ рыжей кокетливой девушки, обнимающей за шею Джастина, потом череда стопок и крепкие мужские объятия. Его бледная кожа, запах, томные взгляды; я глажу выступающие вены, проделывая нежную дорожку прикосновений от его запястья до локтя, а потом…

Щёки вспыхнули, в груди зародился жар, сплющивающий мои мысли до величины тонких ловких пальцев, проникших мне между ног.

― Мишель?

― Да? Я хотела сказать, что вы молодцы сегодня, вне зависимости от результата. Я сейчас вернусь, только приведу себя в порядок! ― Я стремительно выбежала в сторону спальни, шурша холодным белым одеялом, отчаянно влетела в комнату и рухнула лицом прямо в подушку. В груди трепетало и рвало из-за странного набора чувств, пронзивших тело свежими воспоминаниями: “Он безбашенный!”. Я вновь и вновь возвращалась в тот момент, как рука Брэндона поднялась выше моих колен, и наблюдала за своим странным безумным довольством, остро выстреливающим в области рёбер. От одних лишь мыслей об интимных прикосновениях сладкая истома растекалась по моему телу, а в промежности становилось горячо и влажно. Но эти мысли ещё вчера были реальностью: я поверить не могу, что это было на самом деле! Да ещё и в публичном месте… Сумасшествие обострённых чувств разлетелось по организму отголосками наслаждения, непонимания, разочарования, наверное, в самой себе. Как же я позволила случиться такой оплошности после его хвастовства в завоевании очередного трофея в общественном туалете?

Перепихнулся с одной, потом переключился на меня. Какая гадость, он едва застегнул ширинку, а уже запустил пальцы мне под юбку… Я то ли уговаривала себя в его коварном образе, то ли действительно упивалась обидой, но среди всего многообразия свежих неразборчивых эмоций прогремела моя ниоткуда взявшаяся горделивость: так значит я привлекаю его? Брэндон размышлял о том, чтобы оказаться со мной в постели…

Потратив неопределенное время на наслаждение фантазиями о чём-то большем и самодовольство взаимной симпатией мерзавца, я резко вырвалась в реальность, пытаясь найти телефон, и в ту же секунду уже извинялась перед Молли за внезапное исчезновение, ведь сегодня, как и всегда, я должна была появиться у дверей дома мисс Райт после окончания репетиции, а в итоге лежала в чужой кровати на грани того, чтобы расплакаться. Мышонок понимающе произнесла в трубку тихим шёпотом, что не в обиде, потому что знает ― у меня много работы. И тут мне стало совсем паршиво.

От этой постыдной истории, комом прокатившейся по всем сферам моей жизни за один короткий день, я поторопилась в ванную комнату, ухватив со спинки стула любезно разложенное платье, в надежде быстро покинуть чужой дом вместе со снедающими угрызениями. Ближайший час сборов и любезных разговоров прошёл под гнётом моей невыносимо воспалённой совести.

― Мишель, если хочешь, можешь ещё остаться у нас, ― Джозеф и Кристиан были просты и гостеприимны, в какой-то момент мне представилось, что они семейная пара: Крис, суетящийся с тарелками и кухонной утварью, выглядел как самая натуральная домохозяйка. Да и его домашняя стряпня была что надо.

― Спасибо за предложение, ребята. Но я, пожалуй, не буду злоупотреблять вашей добротой. И так уж спать уложили, в ванную пустили, накормили наивкуснейшей лазаньей… Как будто побывала в маленьком отпуске… ― от похвалы мужчина довольно растянул губы в улыбке, смахивая с лица длинную прядь. Сомневаюсь, что я могла бы составить ему конкуренцию в кулинарном поединке.

― Что ты, мы не против, ― наверное, это было бы неплохо, учитывая моё положение, надеюсь, всё ещё остающееся тайной для команды, но мне хотелось быстрее оказаться в танцевальной студии в одиночестве. Работа и дом в одном флаконе. Разговор сошёл на нет в слегка неловком молчании. Но за внимательность и доброту я была искренне благодарна.

― Ну что ж, спасибо вам, у вас уютно и вкусно, но мне пора готовить для вас продолжение танца. Тем более, вы сегодня хорошо отработали предыдущий материал, судя по видео. Так что…

― Мишель, я тебя подвезу! ― предложение Карлоса было такое же безапелляционное, как и вчерашнее решение ребят увезти меня к себе домой на такси.

Мужчина молчал весь вечер, осторожно наблюдая за мной исподтишка, но просто так уйти не позволил. И это он делал уж точно не из бескорыстной доброты.

― Ну хорошо.

Подержанный форд неторопливо рассекал дорожные полосы, и я, наблюдая за пролетающими перед глазами бордюрами, осторожно подбирала слова в разговоре с Карлосом. Он был учтив и задавал обыденные вопросы в духе “Чем занимаешься в свободное время?”, “В каком районе живёшь?” ― совершенно обыденные для обычных людей, но неловкие для меня. Приходилось бурчать что-то в ответ и ссылаться на плохое самочувствие, которое, кстати, довольно быстро пришло в приемлемую норму после освежающего душа.

― Как же ты будешь сейчас репетировать? Давай завезу тебя домой… ― я испуганно заметила его ласковый внимательный взгляд и поспешила уверить, что всё в порядке.

― Мне обязательно сегодня нужно отработать прогул! Иначе завтра я окончательно сгорю от стыда. Нельзя так относиться к работе.

― Ты трудоголик на всю голову, Мишель, ― авто медленно остановилось на пустой парковке, ведь было уже семь часов вечера, и работники местного офиса направлялись в это время в свои уютные дома. Я поблагодарила Карлоса за помощь и выскочила из машины наперегонки с вечерними порывами ветра, пока смуглому настойчивому красавчику не успело придти в голову увязаться за мной и до студии.

Зайдя в помещение, первым делом я заперла дверь изнутри и включила флуоресцентные лампы, гул которых тихо заполнил пустое пространство. После сегодняшней тренировки парней в хореографическом зале было душно, словно жаркие танцы только-только были прерваны, и я приоткрыла оконную створку, впуская леденящую свежесть приближающейся ночи. Нужно было переодеться и продолжить свою прервавшуюся на сутки работу, чтобы завтра мы смогли работать с новым материалом.

По-хозяйски вальяжно я прошла в раздевалку, снимая на ходу платье и предвкушая, как шквал самоосуждающих размышлений прервёт пустоту в голове.

― Вот это задница! ― внезапно громкий одобрительный возглас заставил дыхание сорваться на прерванном шумном вдохе. Краснея от подобных посторонних интонаций, ставшими столь неожиданными, я схватила спортивную футболку и стремительно нацепила на себя, пытаясь натянуть её на оголённые ягодицы прежде, чем смогла что-либо понять.

― Что ты здесь забыл? ― вскрикнула я в ужасе и обернулась, угодив лицом во влажную холодную грудь Брэндона. По его бледной замерзшей коже сползали блестящие капли воды, стекая по лицу, шее, рельефным рукам и отчетливо очерченному прессу. Я проследила за влажной дорожкой, встречавших преграду в виде намотанного на бедра полотенца, и нервно сглотнула скопившуюся слюну, замерев взглядом на обозначенных мышцах в области паха.

― Не поверишь, но отрабатывал связку. У меня такой суровый хореограф, что приходится готовиться в свободное время ― невозмутимо произнёс Брэндон, приглаживая мокрые волосы. ― А я смотрю, ты тут совсем как дома, ― по-издевательски ласково спаясничал он и мотнул головой в сторону разобранной раскладушки и сушившихся на батарее трусиков.