Тэлон (ЛП)

О, нет! Что же мне делать с кошкой, если нужно срочно уехать?

Подумав пару секунд, снова достаю телефон и набираю номер Кэт. Остается только надеяться, что она ответит на звонок в такое позднее время. После пятого гудка в трубке наконец раздается слегка охрипший, приглушенный голос:

— Азия? — шепчет Кэт. — Что случилось?

— Кэт, прости, что звоню так поздно, но мне нужно тебя попросить об огромном одолжении.

— Конечно… Да, без проблем. А сколько сейчас времени? У тебя все в порядке?

— Да. То есть нет… Тэлон попал в больницу во Флориде, и мне нужно срочно туда вылететь. Но я хотела попросить тебя присмотреть за Пикси. Можешь пожить здесь с ней несколько дней?

— Какой кошмар! Как он? Что с ним стряслось?

— Пока не знаю точно. — Вытаскиваю кошку из чемодана и застегиваю молнию, чтобы потом не увезти с собой впопыхах Пикси. — Мне позвонил Ашер, рассказал, что Тэлон упал со сцены.

— Твою мать! Он был пьян?

— Кэт! Нет, он бы не стал пить! Говорят, у него отит или что-то вроде того, но голос у Ашера был очень обеспокоенный. Тэлон ударился головой, когда упал. Мне нужно как можно скорее добраться туда, самолет вылетает в 5:30.

— Самолет? Ты собираешься лететь на самолете? — Кэт даже не пытается скрыть свое удивление.

— Придется. Мне нужно быть с ним рядом, Кэт. Он так и не отошел после нашей ссоры, и я чувствую себя ужасно. Если с ним что-то случится, я никогда себе не прощу. — На глазах у меня выступают слезы.

— Ладно, как скажешь, дорогая. Пожалуйста, не плачь. Мне приехать прямо сейчас?

— Было бы здорово, если можешь. Прости, что пришлось тебя побеспокоить.

— Ради бога, Азия! Не извиняйся. Буду у тебя через полчаса.

В ожидании Кэт я составляю для нее списки: чем и когда кормить Пикси, коды доступов к системам сигнализации, номера телефонов, которые могут пригодиться. Кроме того, я оставляю ей несколько сотен долларов из тех, что Тэлон всучил мне, когда уезжал в турне в прошлом октябре.

Еще раз перечитываю присланное Ашером сообщение, в котором указаны номер перелета, название и адрес больницы и отеля. Он приписал в конце, что еще не разговаривал с врачом, но я и без того уверена, что он сообщит, как только узнает что-то новое, не дожидаясь моего приезда.

— Я так рада, что поживу в шато Валентайн! — восклицает Кэт, едва войдя в фойе дома и крепко обняв меня. — Не переживай, Азия. С ним все будет хорошо. Ты бледная, как приведение.

— Спасибо, что приехала так быстро. Я не представляю, когда вернусь, но…

— Не волнуйся, — отмахивается она. — Я побуду с Пикси сколько потребуется. Роб наверняка сможет выбраться сюда вечером, если заскучает. Обещаю, мы не испоганим твой очаровательный дом.

— Я знаю, Кэт. В холодильнике полно еды, и я оставила немного денег на случай, если тебе или Пикси что-то понадобится… В гостевой спальне все готово, белье на постели чистое — там, кажется, вообще никто еще никогда не спал. Все в твоем распоряжении. На столе в кухне список паролей от сигнализации. Если не включишь ее до полуночи или когда будешь уходить, нам прилетит оповещение.

— Круто!

— Только не садись за руль монстр-трака, — подшучиваю я.

— Ну мам! — в шутку ноет она. — Черт, ты испортила всю малину! Я как раз собиралась прокатиться по ночному бездорожью.

Поднимаю с пола Пикси и целую ее в мохнатую макушку.

— Слушайся тетю Кэт! — ласково предупреждаю я, почесывая ее за крошечным ушком, а потом еще раз поворачиваюсь к Кэт. — Не знаю, как тебя благодарить.

— Прекрати. Ты знаешь, как ехать в аэропорт? Могу подвезти.

— Не нужно, я знаю, как туда добраться. Машину оставлю на парковке.

— Дать тебе успокоительное? Пригодится в полете.

— Зачем ты все время предлагаешь мне таблетки?

— Затем, что ты и без того на нервах, а еще и на самолете никогда не летала.

— Не надо. Справлюсь так, — вздыхаю я, поднимая с пола чемодан и небольшой рюкзак. — Хочу быть в трезвом уме, когда увижу Тэлона.

— Позвони или напиши, когда доедешь, — просит на прощание подруга, еще раз обнимая меня у самой двери в гараж. — И не волнуйся.

Дорога до аэропорта занимает всего сорок минут, и я добираюсь почти без приключений, только один раз свернув не на тот съезд на одной из чересчур запутанных развязок. Следуя за указателями, заезжаю на долгосрочную парковку и, оставив машину, спешу к нужному терминалу.

Зарегистрировавшись на рейс и сдав чемодан в багаж, прохожу досмотр и жду объявления о начале посадки. Страх охватывает меня только когда я оказываюсь внутри самолета. Кто бы мог подумать, что здесь будет так тесно: кресла расположены вплотную друг к другу. Совершенно незнакомые люди вынуждены сидеть едва ли не прижавшись друг к другу — слава богу, на этом рейсе пассажиров не так много — и все это высоко в небе! Жаль, я не последовала совету Кэт и отказалась от успокоительных. Тэлон в больнице с непонятно какой серьезной болезнью, а у меня приступ клаустрофобии в тесной жестянке в небе — тут и до нервного срыва недалеко.

Дышать. Дышать глубоко.

Я сжимаю пальцами подвеску-шарик с парашютиками от одуванчика, которая висит у меня на шее. Обычно это помогает мне успокоиться.

Я всегда с тобой.

Я закрываю глаза и молю про себя: «Пожалуйста, пусть с ним все будет хорошо. Пожалуйста, помоги ему простить меня за глупость. Пожалуйста, дай нам сил справиться с этим».

Когда я выхожу из самолета, меня, как и обещал Ашер, встречает водитель, готовый отвезти в больницу. Спустя полчаса захожу в просторный холл, на ходу набирая сообщение Кэт, и в буквальном смысле врезаюсь в Ашера.

— Ты вовремя, — говорит он, целуя меня в щеку в качестве приветствия.

— Как он? Я очень волновалась.

— Давай присядем. — Он указывает на диванчик в стороне от спешащих людей, чуть поодаль от ресепшена, но мне не хочется сидеть. Я хочу увидеть мужа. Прямо сейчас. Ашер приобнимает меня за плечи и уверенно ведет в сторону диванов. — Я разговаривал с врачами полчаса назад. Они провели кучу тестов, взяли массу анализов и сейчас уверены в диагнозе.

Диагноз. Звучит устрашающе. То есть это не просто «эй, да у вас, голубчик, отит». У диагноза есть настоящее название, и чтобы его поставить, пришлось провести кучу тестов. Кроме того, Ашер хочет сначала обсудить его со мной наедине.

С трудом проглатываю комок в горле и жду продолжения, чувствуя, как начинают дрожать коленки.

Ашер, видимо, замечает мое смятение и берет меня за руку, совсем как Тэлон. Его и без того ласковый взгляд становится еще теплее.

— Ты, похоже, совсем напугана. Ничего смертельного с ним не случилось, Азия. — заверяет он меня уверенным, тихим голосом, который в самом деле действует успокаивающе. Словно с плеч свалился тяжеленный груз.

— Что они сказали? Что с Тэлоном?

— Они уверены, что это болезнь Меньера.

Болезнь. Болезнь. Болезнь.

— Что… Что это значит? — Я никогда не слышала о такой болезни. Что, скорее всего, означает, что она очень редкая.

— Я не совсем понял техническую белиберду, которую несли доктора, но из того, что до меня дошло, это какое-то расстройство внутреннего уха. И оно вызывает сильные головокружения, звон в ушах, утомляемость, раздражительность, давящее ощущение в ухе — ну, знаешь, как будто продуло ухо. — Я киваю, думая, что это все, но Ашер продолжает: — Еще среди симптомов временное ухудшение слуха. И, как вишенка на торте, он, скорее всего, через некоторое время совсем перестанет слышать одним ухом. Уже сейчас тесты подтвердили частичную глухоту с одной стороны.

Я молча смотрю на него, стараюсь осознать список симптомов, который сейчас услышала и который моему мужу предстоит перенести, и чувствую, как у самой начинает кружиться голова и к горлу приливает тошнота. Тэлон будет в отчаянии, если потеряет слух; в этом можно не сомневаться.

— Это только временно? Я хочу сказать, после лечения все пройдет? Все закончится? — с надеждой спрашиваю я.