Страница 29 из 95
— Мне теперь нравятся твои татуировки, — признаюсь я. — Можешь, пожалуйста, перестать быть голым? — Я даже думать нормально не могу, когда его член болтается всего в нескольких сантиметрах от моего лица.
— Ты правда этого хочешь?
— Да.
Он наклоняется, задувает свечу, поднимает полотенце и направляется к шкафу за боксерами.
— Так, значит, тебе теперь нравятся татуировки? — уточняет он, натягивая на себя трусы.
— Сейчас они мне нравятся больше, чем в начале.
— Что ж, значит, начало положено. — Он пересекает окутанную темнотой комнату и забирается ко мне на кровать.
— Можно и так сказать.
Интересно, он злится на меня из-за того, что я смотрела на него, но отказалась к нему прикасаться?
— Я тебе уже надоела? — спрашиваю его я.
— Надоела? Мы вместе меньше месяца. Если ты мне уже надоела, то у нас серьезные проблемы.
— Так, значит, нет?
— Значит, нет. Ты мне не надоела. Мне хочется тебя понять, но ты мне не надоела.
— Прости. Знаю, со мной иногда бывает очень трудно.
— Ничего, — вздыхает он. — Я, знаешь ли, тоже не пикник на пляже. Я обещал, что постараюсь быть с тобой терпелив, и я стараюсь.
— Спасибо.
Мы лежим в темноте, слушаем дыхание друг друга. Это наша третья ночь в новом доме, в новой постели, и я еще не совсем ко всему этому привыкла. Меня так и не покинуло ощущение, что я в отеле.
Я жду, когда его ступня прикоснется к моей. Он так делает каждый вечер за несколько мгновений до того, как заснет. Но, видимо он тоже размышляет о чем-то, потому что его нога не спешит прижиматься к моей.
Я поворачиваюсь на бок, лицом к нему. Хотя кровать огромная, мы спим ближе к ее середине, не на разных концах, подальше друг от друга, и я этому очень рада.
— Ты спишь? — шепотом спрашиваю я.
— Да.
— О ком ты думал? — Знаю, это не мое дело, но выбросить этот вопрос из головы я теперь просто не в силах. И уверена, он скажет мне правду, потому что в этом весь он.
— О ком? Когда?
— В душе.
Он разворачивается на бок, чтобы видеть меня, и я радуюсь про себя, что единственный источник света в комнате — голубоватый свет луны, проникающий сквозь занавески, а значит, выражение моего лица ему не разглядеть.
— Ты хочешь знать, о ком я думал, пока мастурбировал? — он задает вопрос медленно и очень серьезно, ни намека на привычное подтрунивание и сарказм.
— Да.
— И ты уверена, что хочешь знать?
Привет. Меня зовут Азия, и я обожаю издеваться над собой. Также я люблю лезть в сексуальные фантазии других людей и длинные пешие прогулки в хорошую погоду.
— Да, — неуверенно отвечаю я.
— Тебе мой ответ не понравится.
— Ладно… — Мое воображение тут же рисует картинку со сладострастной блондинкой, обвивающей его руками, и у меня сдавливает горло.
— О тебе.
— Обо мне? Правда?
— Да. Я устроил тебе воображаемый тест-драйв.
— Что? — взвизгиваю я. — Тест-драйв?
— Ага, — смеется молодой человек, обвивая меня рукой за талию.
— Я даже не знаю, что на это сказать.
— Не хочешь поинтересоваться, как все прошло? У меня в голове?
Боже, этот человек меня с ума сведет своими насмешками! Он всегда знает, как меня задеть и вечно заводит меня и физически, и эмоционально.
— Ну… ладно. Допустим, хочу, — отвечаю я, взбивая подушку у себя под головой и притворяясь, что мне все равно, как прошел мой тест-драйв.
— Ты была само совершенство, — мечтательным тоном говорит Тэлон. — Знаешь туалетный столик в ванной?
— Да, — слегка киваю я. — Не то чтобы знаю его как облупленного, но мы знакомы.
— Прикуси язычок, язвочка. — Он крепче сжимает мою талию. — Я представлял, что наклонил тебя над этим столиком, потому что жду не дождусь, когда смогу сделать это на самом деле. Чтобы твоя маленькая сексуальная попка была выставлена мне на обозрение, пока я буду тебя трахать. Я схвачу тебя за волосы и заставлю смотреть прямо в зеркало, лишь бы видеть твои ослепительные глаза, пока я буду входить в тебя так глубоко, что ты никогда не сможешь почувствуешь себя хорошо без присутствия моего члена.
Эй! Полегче, парень!
Заявление сексуального характера восьмидесятого уровня: ошеломляющее, с ног сбивающее и трусико-промокательное.
— М-м-м… — единственное, что мне удается из себя выдавить.
— Чем дольше ты тянешь, Мармеладка, тем больше у меня времени, чтобы придумать, что именно я буду с тобой делать. — Он убирает руку с моей талии и проводит ею по моей щеке. — Ты как, в порядке?
— Хм… Ага.
— Точно? — Большим пальцем он проводит по моим губам, слегка раздвигает их, как будто приглашая меня взять его палец в рот. Как в трансе, я слегка кусаю его за подушечку, а потом позволяю скользнуть внутрь моего теплого рта. Я провожу по подушечке его пальца языком и чувствую, как глубоко внутри вспыхивают пламенем страсть и желание.
Тэлон целует меня в губы, не убирая палец у меня изо рта, и это кажется мне невероятно эротичным: его губы одновременно на моих и на его собственном пальце.
— Мне нравится это ощущение, — выдыхает он. — Когда-нибудь я надеюсь почувствовать такое же нежное покусывание на моем члене.
Глядя прямо ему в глаза, я осторожно посасываю его палец и еще раз кусаю, но в этот раз немного сильнее. Интересно, он по-прежнему считает, что я чересчур милая для секса? Может быть, поэтому в его фантазии про ванную он был сзади — чтобы не видеть мое лицо.
— Все правильно, милая. Можешь кусаться, целовать, царапаться. Я на все согласен, только бы помочь тебе поскорее понять, чего ты хочешь.
Мне бы и самой очень хотелось разобраться в собственных желаниях, но из-за его противоречивых намеков я как будто нахожусь в состоянии постоянного шока. Его оскорбительные комментарии по поводу моего внешнего вида разнесли мое и без того почти несуществующее эго, а случайные благородные жесты и редкие моменты нежности иногда смущают еще больше.
Я вынуждаю его вытащить свой палец из моего рта и отстраняюсь, пока еще в состоянии удержаться, чтобы не перейти от пальцев к другим частям его тела, потому что, скорее всего, сейчас это не самое лучшее решение.
— Может быть, просто позволишь всему случиться? — тихо говорит Тэлон, качая головой. — Ты не можешь не чувствовать, как нас тянет друг к другу, правда? Или это только мне кажется?
— Я чувствую. Просто пока еще не доверяю этому чувству.
В темноте Тэлон находит мою руку под одеялом и прижимает мою ладонь к своей обнаженной груди, к тому месту, где бьется его сердце.
— Это ты чувствуешь, Азия? Чувствуешь, как колотится мое сердце?
— Да.
— Это по-настоящему. Эрекция — это одно, а вот чтобы сердце у меня едва ли не выпрыгивало из груди — такого со мной раньше не было. Я не представляю, что делать: вызывать скорую, обнять тебя или попытаться все-таки заняться сексом…
— Тэлон…
— У меня тоже в голове из-за всего этого неразбериха.
— Я понимаю. — Прижимаюсь щекой к его груди, затем легонько прикасаюсь губами к его покрытой татуировками коже. — У нас все будет хорошо, — говорю я, обнимая его за талию.
Он прижимает меня поближе к себе и обвивает меня руками.
— Я лет сто не стирал вручную, — бормочет он.
— Что ж, похоже, это как кататься на велосипеде. Ты вроде бы нормально справился.
— Очень смешно.
— Ладно тебе, я просто хочу, чтобы ты улыбнулся. Мне не нравится, когда ты такой: переживаешь, смущаешься.
— А мне не нравится, когда ты расстраиваешься и отгораживаешься от меня. — Молодой человек прижимается губами к моей макушке.
— Мне нравится, когда ты меня вот так обнимаешь, — тихо признаюсь я.
— Мне тоже. Мне хочется верить, что ты моя. А вместо этого все время кажется, что я взял тебя в аренду. Понимаешь, о чем я?
— Я тоже этого боюсь — что в конце ты уйдешь.
— Азия, посмотри вокруг. Я купил для нас этот красивый дом, купил тебе машину, не пью, позволяю грызуну спать на кровати и занимаюсь сексом с собственной рукой. Я делаю все, что могу, чтобы доказать тебе — для меня все это серьезно.